Геннадий Самсонов - Ссылка
— Все мы тут ссыльные пробасил тогда директор.
— Было бы желание, а сверху мне помогут.
Сверху действительно помогли и вскоре Уваров появился в поселке. Анна была бесконечно рада этому, но на людях сдерживала себя и называла отца не иначе, как Семен Николаевич.
Уваров часто появлялся в квартире учителей, но соседи и знакомые объясняли это тягой пожилого одинокого человека к семейному уюту и просто их хорошими отношениями.
Анна иногда выбиралась в лес побродить с ружьем. Она рано утром вставала на лыжи и выходила за поселок. Там с пригорка перед ней открывалась зона — лагерь заключенных
Узкие длинные бараки отгораживал от внешнего вида высокий забор с несколькими рядами колючей проволоки. По периметру забора — вышки с бдительными часовыми, готовыми в любой момент открыть огонь на поражение. Лагерь сначала был небольшим, но шел 1937 год и зона стала расти как на дрожжах. Время появления здесь Анны, по пути в лес, почти всегда совпадало с выводом заключенных на работу. Они тянули железную дорогу, строили паровозное депо, валили лес. Для Анны это было тягостным зрелищем. С возвышенности было видно, как из ворот зоны словно фарш из решетки мясорубки выдавливалась серая колонна заключенных. Они шли медленно (куда спешить, у большинства сроки не малые), отпустив глаза, заложив руки за спину. В их движении было что-то механическое, покорное. Редкой цепочкой вдоль колонны с обеих сторон шли солдаты с винтовками наперевес. Натасканные на человека в серых зэковских робах, овчарки рвались с поводков.
Вот и в этот раз Анна проводила глазами колонну, вздохнула и спустилась вниз на лыжах. Она прошла недалеко от лагеря и двинулась дальше по санной дороге в лес. Эта санная дорога вела в какую — то дальнюю деревню, но Анна там ни разу не бывала. Погода помягчала и пошел мелкий снежок. Она залюбовалась заснеженным зимним лесом и не сразу услышала сзади себя всхрапывание лошади. Анна рванулась в сторону, но ноги запутались в креплениях лыж и она лицом вниз рухнула в снег. Огромная туша лошади нависла над ней. Возчик в длинной оленьей дохе выскочил из саней и бросился к упавшей женщине:
— Мать честная, пресвятая Дева, как же это я задремал и человека не заметил!
Он наклонился над Анной, сдернул с себя шапку и просунул ей под голову.
— Не ушиблась? — с тревогой спросил он.
Анна раскрыла глаза залепленные снегом, не поверила увиденному, закрыла их и снова открыла. Над ней склонился Клим. Его рыжие бороду и усы, его добрые с прищуром глаза. Анна не могла спутать ни с кем. Правда в этих глазах что-то изменилось, затаилась какая — то боль, но это был Клим!
— Клим — прошептала Анна.
Возчик замер. Потом рукавицей вытер снег с лица женщины и медленно неуверенно спросил:
— Аня? Это ты там на тони…
— Я, я Климентий Константинович, вспомнила Анна отчество Клима.
— Ты то здесь, как? Не переставал удивляться Клим.
— Я здесь с мужем. Мы здесь уже четвертый год.
— А, я уже почти пять лет. — сказал Клим помогая Анне подняться.
— Как же так? — поразилась Анна. И поселок то небольшой, а ни разу не встретились.
— А я ведь не поселковый.
— То есть?
— Я оттуда — кивнул Климов в сторону лагеря.
— Как это случилось? — осела на сани Анна.
— Очень просто — спокойно объяснил Клим, присев рядом с Анной — Сделали ревизию, нашли недостачу леса и получай друг милый восемь лет.
— И как Вы тут Климентий Константинович?
— Ничего, нормально. Сначала было тяжело. Болел долго. Да доктор тут у нас есть — профессор. Помог мне на ноги встать. Потом лес валил. Однажды соскучился по охоте и поставил силки. Попалось несколько куниц, выделал их и спрятал. Хотел профессору шапку сшить и рукавицы. Да не получилось. При обыске нашли у меня меха-то. Думал в изолятор отведут, а меня к начальнику лагеря отвели. Прихожу, а у него на столе меха мои.
— Ты изловил и выделал? — спрашивает.
— Я, — говорю.
В общем побеседовал он со мной обстоятельно и велел идти в отряд. А недели через две срубили мне в лесу на речке Ляльке заимку и стал я промышлять. Сейчас вот все жены начальства в моих мехах ходят. Я добываю, а Павла выделывает.
— И она здесь?
— А куда она денется? — усмехнулся Клим. Давно приехала. Вдвоем и живем, собачки правда еще есть. О Савелии — то слышно чего?
— Давно ничего не было. Последний раз отец весточку от него получил. Мария, писал, у него сильно болела.
Они бы еще долго сидели, но Клим заметил, что Анна стала зябнуть и стал прощаться.
— Ты ко мне на охоту приезжай — пригласил он Анну. — прямо этой дорогой до деревни, а там каждый укажет мою заимку. Отцу привет передавай.
— А отец, здесь в поселке.
— Ишь ты — удивился Клим. — И слава богу.
— Только Климентий Константинович, здесь никто не знает, что он мой отец.
— И я не знаю — сказал Клим и попрощавшись еще раз, забрался в сани.
— Может чем помочь надо? — спросила Анна.
— Спасибо, — тепло поблагодарил ее Клим. — Все у нас есть. Живем как на воле. За лагерем только числюсь. Вон, пол саней продуктов на месяц везу.
Клим пообещал как-нибудь зайти и укатил. Анне было не до прогулки и она вернулась в поселок. Рассказав о неожиданной встрече Никите и отцу, она попросила последнего написать Савелию о том, что случилось с Климом.
Савелий приехал в конце марта. Он ввалился в квартиру Никиты и Анны — шумный, веселый, с ворохом подарков. Он сразу подхватил на руки маленького тезку и долго возился с ним. Маленький Савушка цеплялся в его бороду и старался отодрать ее. Савелий хохотал. Смеялись и хозяева.
Позднее, за столом решили к Климу ехать завтра утром. Никита сходил в поселковый совет и договорился с лошадями.
Утром выехали на двух санях. Впереди Никита с Анной, сзади Савелий с Уваровым.
Километров через двадцать, среди леса показалась небольшая деревушка. Путешественники свернули к ближайшей избе и спросили, как добраться до заимки Клима. Здесь его знали хорошо и охотно указали дорогу.
Проехали лесом еще километров десять и лошади вынесли сани на небольшую поляну, занесенную снегом. Среди нее стояла заимка. Из трубы валил дым. Из-под крыльца выскочил лохматый пес и яростным лаем встретил появление гостей.
Дверь избы растворилась и на крыльце показалась женщина в меховой безрукавке.
— Пират, на место!
Пес глухо ворча, послушался хозяйку, залез под крыльцо и настороженно косил глаза в сторону гостей.
Путешественники вылезли из саней и пропустили вперед Савелия. Он заметно волнуясь, медленно пошел к заимке. Хозяйка, уловив в его фигуре что-то знакомое, тихонько спускалась с крыльца, приложив ладонь к сердцу. Савелий еще не дошел до нее несколько метров, как она бросилась к нему и застыла на груди.
