Владимир Андриенко - Гладиаторы
– Зачем тебе это, Давид? – спросил Децебал. – Мало ли у нас своих проблем? Ведь мы не на родине.
– Эти птицы не знают родины, друг.
– Ты не прав, брат. У каждой живой твари есть родина. И они, как и мы, люди, её любят. И всегда туда возвращаются. Но на них нет цепей и ошейников и они свободны лететь куда вздумается.
– Может ты и прав насчет родины. Но все твари угодны богу.
В этот момент, один из питомцев Давида сбросил на голову дака нечто не сосем приятное. Давид, увидев это, мягко улыбнулся. Голуби слетались к иудею со всей казармы и настолько привыкли, что садились на голову и плечи. Он давно не обращал внимания на их экскременты.
– Как тебе такое может нравиться, – дак с отвращение очистил себе волосы.
– Все твари живые угодны господу, – повторил он. – Хотя он и не нуждается в их крови.
– Я не совсем понимаю твоего бога, брат. С нашими все гораздо проще. Вот ты недавно говорил, что твой бог въехал в Иерусалим на простом осле.
– Это так. И что же?
– Но почему бог, если он бог, ехал на простом осле? И почему он дал себя распять простым смертным? Наши боги могущественны, и среди них самый великий Замолвсис. И они могут поразить любого смертного молнией. Они могут обратить в бегство целые армии.
– А ты видел хоть раз, как боги делали это? – с усмешкой спросил Давид. – Ты видел бога в земном сражении со смертными?
– Нет. В последнее время они редко лезут в дела людей.
– Богу совсем и не нужно лезть в дела людей, Децебал. Царство божие на небе, а не на земле. Запомни это!
– Это так, и наши боги живут далеко в небесах! Но заслужить на лучшее будущее там может только смелый и решительный человек. Воин, который убивал врагов получит там почет и уважение.
Давид ничего не ответил даку и только молча про себя улыбнулся.
– Ты, говорят, скоро, попадешь на арену. Одним из первым. Ты смерти не боишься, Давид?
– Нет. Смерть всего лишь начало новой жизни. Жизни вечной и светлой. И её не стоит бояться.
– Но ты говорил, что вам, христианам, нельзя убивать. Как же ты станешь это делать?
Иудей снова загадочно улыбнулся и промолчал.
В этот момент к ним подошел Кирн.
– Снова Давид рассказывает о своём боге. Вот пропустил я потеху. Ты, иудей, делаешь нашу жизнь здесь совсем не такой тоскливой.
Давид никогда не отвечал на насмешки и издевательства. Он словно был одет в непроницаемую броню и никогда не отвечал греку. Даже когда Кирн намалевал на стене их общей казармы иудейского бога в виде длинноухого осла, пригвожденного к кресту.
Вот и сейчас он чтобы не сказать резкого слова греку стал бормотать себе под нос слова молитвы. Кирна это всегда начинало бесить.
– Что ты за человек, Давид? – спросил он, уже без смеха. – Разве можно жить так? Бабы тебе не нужны, что нам приводят. Почему? Ты не мечтаешь ни о чем, что нужно каждому молодому и здоровому мужчине!
– А ты разве хочешь меня понять, Кирн? Я ведь много раз говорил тебе. Я много раз отвечал на твои вопросы. Но ты не хотел и не хочешь слышать мои слова.
– Да то, что ты говорил сплошная дрянь. Любому мужику баба нужна! Что твой бог баб запретил? А размножаться то как? Без баб, да? Да без баб род человеческий бы вымер начисто! Разве не так?
– Господь благословил любовь между мужчиной и женщиной. И я никогда не отрицал и не стану отрицать этого. Но любовь – освященную узами брака, чистую. А эта любовь, о которой говоришь ты, порочная любовь. Похоть.
– А разве нам дают возможность завести жен? Кто освятит нас браком? Ты?
– Я ведь не судья тебе, Кирн. Я не смею судить тебя, ибо сам грешен. Судить право господа, а не моё. Поэтому я живу, так, как мне позволяет моя совесть. А ты так, как позволяет тебе твоя.
– Если мы попадем с тобой в одну пару, когда-нибудь, я выпушу тебе кишки, иудей.
– На все воля господа, – спокойно ответил Давид.
Грек плюнул ему под ноги и удалился. Давид никогда не углублялся в разговоры о женщинах. И как только гладиаторы начинали хвастаться друг перед другом своими похождениями, иудей краснел, как девушка, и немедленно уходил. Этот случай с Кирном был редкостью, когда он ввязался в подобную полемику…
На следующий день три пары гладиаторов были отобраны для боев на вилле одного знатного патриция приехавшего из Рима. Это были Кирн, Юба, Давид и трое «стариков», что были в школе еще до прибытия Децебала, и которых не продали в деревенские эргастерии.
Сам Децебал был еще в числе новичков, и считалось, что он мало обучен искусству боя. Хотя он сам себя новичком не признавал и вполне мог сражаться, но у ланисты Акциана были насчет дака свои планы.
Поэтому он остался ждать своих друзей в казарме. Еще у себя на родине Децебал слышал греческую легенду о знаменитом мореходе царе острова Итака Одиссее. О том, как этот Одиссей попал в пещеру людоеда и дал ему вина, после чего чудовище обещало в виде милости съесть его последним. Тяжело было итакийскому царю видеть, как гибнут его друзья. Вот и он, Децебал, сейчас подобен легендарному греческому герою. Ему предстояло ждать.
Но ведь Одиссей не только ждал. Он сумел обмануть людоеда и спас уцелевших друзей. Может ли он Децебал бездействовать?
И снова пред его глазами возникла надпись: «Не умирать на потеху толпе, а сражаться за свободу…»
Глава 3
ПОХИЩЕНИЕ
Хорошо, если конь закусил удила
И рука на копье поудобней легла,
Хорошо, если знаешь – откуда стрела,
Хуже-если по подлому из-за угла.
В. ВысоцкийРутиарий Квинт в третий раз пересчитал золотые монеты, полученные от Акциана. Отобранные им бойцы отлично выступили на вилле римского патриция Кальвия Пизона, и тот был восхищен искусством провинциальных гладиаторов.
Ланиста получил сумму вдвое большую, чем та, что была обещана первоначально и щедро одарил своего рутиария.
«Я сегодня отлично подзаработал, – думал Квинт. – И это всего лишь начало. В будущем я получу много больше и снова попаду в Рим. Тогда некие господа сенаторы будут вынуждены вспомнить о существовании Квинта. А то сохранили мне жизнь и думают, что мы квиты? Нет, господа, не будет по вашему! Я сделал для вас в свое время много больше. Если бы не я, Нерон тогда снял бы ваши головы с плеч за укрывательство христиан. Ведь обещали, что по гроб своей жизни не забудут этой услуги».
Перед глазами рутиария встали те далекие и страшные события, когда император Нерон устроил гонения на христиан, обвинив их в поджоге Рима. Горящие кресты с дико кричавшими людьми и запах горелой человеческой плоти, преследовали его в страшных снах и по сей день.
