Герман Матвеев - Зеленые цепочки
— Адрес… Где вы проживали? При этом вопросе у парня брови сошлись, и это не ускользнуло от внимания майора.
— Я же говорил…
— Не помню.
— Улица Воскова, один, квартира девять.
— С кем вы проживали?
— Один.
— Где ваши родители?
— Их нет. Они давно умерли.
— Подробней, пожалуйста. Когда умерли?
— Отца я вообще не знаю, а мать умерла, когда мне было пять лет.
— Значит, вы сирота. Кто же вас вырастил?
— Я жил у тетки в Луге, у нее на иждивении.
— Когда вы приехали в Ленинград?
— В прошлом году. Я поступил учиться и переехал.
— Получили комнату? Адрес?
— Я же…
— Отвечайте на вопросы, — резко сказал майор.
— Улица Воскова, один, квартира девять.
— Каким путем вы получили комнату?
— Снял. Я долго ходил, искал, а потом нашел у старухи Горловой. У ней с дочкой было две комнаты, — одну она мне уступила.
В это время раздался телефонный звонок. Майор снял трубку.
— Товарищ майор, это Бураков говорит. Я выяснил. На улице Воскова, в доме один, вообще никто не живет. Там школа. Каплунов Валерий Георгиевич в городе не значится.
— Так.
Майор повесил трубку и снова обратился к арестованному.
— За комнату вы ей заплатили или она пустила вас так, за прекрасные глаза?
— Я заплатил ей тысячу рублей при въезде да еще потом…
— Деньги заработали?
— Я получил от родственников.
— Каких родственников?
— У меня же есть родственники. Я вам говорил.
— Не помню. Повторите.
— У меня есть тетка… Она живет в Луге.
— Вы сказали: родственники… Во множественном числе.
— Нет, больше никого нет. Я правду говорю, товарищ…
— Вы мне не товарищ, — холодно сказал майор.
— Извините, — смутился арестованный. — Как же вас называть?
— Называйте: гражданин следователь.
— Я вам правду говорю, гражданин следователь.
— Правда лучше всего. Значит, на улице Воскова, в доме девять, вы нашли комнату в квартире один.
— Наоборот, — поправил парень. — В доме один, квартира девять.
— По странной случайности, в этом доме помещается школа, и никаких квартир в нем нет, — отчеканил майор.
Глаза у парня стали круглыми и уставились в одну точку.
— Начнем сначала? — спросил майор через несколько минут. — Как ваша настоящая фамилия?
— Каплунов, — еле слышно ответил арестованный.
— Имя и отчество?
— Валерий Георгиевич.
— Год рождения?
— Тысяча девятьсот двадцать второй.
— Адрес?
Парень молчал, опустив голову на грудь. Плечи у него задергались, внутри что-то заклокотало, и он разразился рыданиями.
Майор, откинувшись на спинку стула, ждал.
— Теперь легче стало? — спросил он, когда арестованный несколько успокоился.
— Скажите, гражданин следователь, меня расстреляют? — со страхом спросил он.
— Не знаю. Все будет зависеть от вас. Чистосердечное раскаяние и правда могут облегчить вашу участь. Будете говорить правду? — Буду.
— Куда вы пускали ракеты?
— На Петропавловскую крепость.
— Рассказывайте все. Когда вы приехали в Ленинград, где жили без прописки, кто вам дал ракеты…
— Я все скажу… я все скажу… Теперь мне все равно. Я совсем не хотел пускать ракеты, но меня дядя заставил. Он ждал немцев и хотел им помочь, — начал говорить арестованный, всхлипывая и утирая рукавом слезы.
По мере того как он рассказывал, выяснилась картина предательства. Отец его — в прошлом торговец — был выслан за вредительство. Сам он жил у тетки. Кроме того, в Ленинграде находился дядя — Воронов Сергей Харитонович, проживающий на улице Воскова, в доме 13, квартира 7. Дядя последнее время работал в какой-то артели. В конце июня, когда началась война, дядя письмом вызвал племянника в Ленинград, и тот жил у него без прописки. Все разговоры о войне сводились к тому, что немцы обязательно победят и установят свой порядок. Дядя усиленно готовился к тому, чтобы сразу открыть большую торговлю. Среди знакомых, навещавших Воронова в последние дни, парень видел однорукого человека с золотыми зубами.
9. ДЯДЯ
В три часа ночи майор доложил результаты допроса своему начальнику.
— Запирался недолго?
— Да. Парень без опыта, с мелкой, подленькой душонкой. Расплакался от страха.
— Обнаглели, мерзавцы! Вылезли из подпола, установили связь с немцами и торопятся. Ну что ж, надо заняться дядей.
Майор коротко сообщил о дальнейшем плане своих действий и, получив разрешение, вышел из кабинета начальника.
Бураков, сильно уставший за последние дни, не раздеваясь прилег на диван с газетой и незаметно уснул. Как крепко он ни спал, а все-таки привычка заставила его вскочить, лишь только раздался телефонный звонок. В трубке он услышал знакомый голос майора. Короткие, отрывистые фразы приказаний привели его в себя и прогнали остатки сна.
— …проверить у людей оружие. Мальчика возьмем с собой и по пути забросим домой. Переоденьтесь.
— Есть!
Через полчаса две машины отошли от подъезда. Узкий луч через щели замаскированной фары тускло скользил впереди на расстоянии пяти-шести метров. На центральных улицах светились синие лампочки над номерами домов, но, когда машины свернули в переулок, темнота наступила такая, что шоферы невольно сбавили ход. Казалось, что они едут по шоссе, а по бокам стоит стеной темный лес.
У одного из домов Петроградской стороны передняя машина остановилась, и из нее выскочил Васька.
— Мать, наверное, беспокоится? — спросил майор.
— Она на дежурстве.
— Ну, спокойной ночи!
Дверь хлопнула, и машины, мигнув красными сигналами, ушли вперед.
В доме 13 по улице Воскова, в конторе управхоза, где помещался сейчас штаб объекта, сидели за столом две дежурные. Одна из них, полная пожилая женщина, штопала чулок, а другая дремала, прислонившись к косяку забитого фанерой окна.
На лестнице послышалось шарканье шагов, и в штаб вошли — сначала дворник, дежуривший под воротами, а за ним высокий человек с седыми висками.
— Здравствуйте! Дежурите? — приветливо сказал вошедший.
— Да… Сидим вот и смерти ждем, — спокойно ответила полная женщина.
— Мне нужен управхоз.
— Пожалейте вы его, товарищ. Которую ночь не спит. На себя стал не похож, — умоляюще сказала женщина. Она загородила собой дверь в соседнюю комнату.
— У меня срочное дело, — с улыбкой сказал мужчина, мягко отстраняя женщину.
Управхоз крепко спал на кожаной кушетке в красном уголке, переоборудованном сейчас в санитарную часть объекта.
— Товарищ управхоз… Проснитесь. Семен Гаврилович, — говорил дворник, осторожно тормоша своего начальника за борт пиджака. — Проснитесь. До вас дело есть… Семен Гаврилович… Слышите?..
