Крис Хамфрис - Узы крови
Жан посмотрел в темноту.
— И скольких еще людей мы потеряем, если попытаемся прийти на помощь к этим?
Тут Ребекка вышла из тени, направляясь к мужу.
— Ты слышал, что я сказала. Никаких вопросов нет. Я выхожу к нашим друзьям.
Она была права относительно того, что вопросов тут не было. Но не в том смысле, какой вкладывала в свои слова сама Бекк. Ее речь поставила Жана в безвыходное положение. Теперь он мог дать только один ответ. Теперь он мог произнести только ту фразу, которую хотелось услышать всем.
— Откройте ворота для вылазок. Милорд, командуйте стрельбой ваших людей.
— С удовольствием, Ромбо. Но половина моих людей пойдет с тобой. Жаль, что я сам не могу. — Сорвав с головы украшенную плюмажем шляпу, Блез де Монлюк швырнул ее на пол. — За Францию! За Сиену! И за твою прекрасную супругу!
С громкими возгласами солдаты бросились занимать места. Жан догнал Бекк и резко развернул ее лицом к себе.
— Тебе не следовало позорить меня и заставлять делать это.
— Прежнего Жана не пришлось бы позорить.
— Здесь командую я, Бекк. Я должен думать о моих людях. Я должен думать о победе.
— А я — только о Хаконе! О человеке, который двадцать лет назад удерживал мост в Пон-Сен-Жюсте, чтобы ты смог сдержать клятву, которую дал Анне Болейн. Ты забыл о нем? И о его сыне? Это — еще один сын, о котором ты забыл, Жан Ромбо.
Бекк увидела его боль, увидела, как ранили его эти слова, и ей мгновенно захотелось взять их обратно, но было уже поздно. Боль сменилась яростью.
— Но ты в бой не идешь, Бекк. Это мой приказ. Я требую, чтобы ты его выполнила. И если понадобится, прикажу заковать тебя в цепи.
Они стояли нос к носу, гневно глядя друг на друга. Наконец, не отрывая от него взгляда, Бекк пошла мимо мужа к лестнице.
— Я возьму мой мушкет и буду охранять моих друзей. Мы еще поговорим об этой минуте. Знай это. — Остановившись на нижней ступеньке, она добавила: — Ты идешь?
Наконец Жан отвел взгляд, каким-то образом сумев ответить ровным голосом:
— Нет. Не могу. Я еще не поправился. И я командую. Жан Ромбо услышал, как Бекк тихо проговорила:
— Ну конечно.
Когда он снова посмотрел в ее сторону, то увидел только спину, быстро удалявшуюся вверх по лестнице.
Жан сделал шаг ей вслед, окликнул: «Бекк!», но она уже ушла. Тогда он отвернулся и начал отдавать распоряжения.
Его отряд состоял всего из восьмидесяти человек, и Жан должен был почитать себя счастливым, что сумел собрать хотя бы столько: ослабевшие защитники Сиены были довольно редко расставлены по стенам. Жан намеревался оставить тяжело вооруженных французов-копейщиков де Монлюка в резерве. Он пошлет в бой разномастных сиенских ополченцев с немногочисленными опытными шотландскими наемниками. Шотландцы примутся ворчать на своем никому не понятном языке из-за опасного задания, потому что им не платили с тех самых пор, как в последний раз удалось прорвать осаду Сиены — это произошло целых пять месяцев назад. Но сражаться они будут, хотя бы ради своих товарищей, которые пошли с Хаконом. Они привыкли стоять за свой клан, их родство скреплялось кровью и странными татуировками.
Жан Ромбо едва успел расставить солдат перед воротами для вылазок и отодвинуть последний засов, когда из-под земли вынырнула окровавленная голова какого-то сиенца с наполовину отрубленным ухом. Он завопил:
— Они в туннеле! Иисусе, братцы, враг у дверей! «Если флорентийцы в туннеле, то где же к черту Хакон?» Осторожно приподняв голову над парапетом, Жан получил ответ на свой вопрос: из траншеи напротив выпрыгнули десять человек, и голос скандинава прокричал:
— Сиена!
* * *Враги действительно находились в туннеле, хотя и не совсем у дверей. Фуггер знал это, потому что и сам находился там с тремя аркебузьерами, чье оружие еще не было разряжено. Он заканчивал прокладывать дорожку из пороха, которая тянулась в темноте по земляному каналу, прорытому им только накануне. Последние двадцать ее шагов пришлось по необходимости прокладывать наспех, поскольку она оказалась на флорентийской стороне прохода.
Трудно было рассчитывать на то, что в горячке боя Хакон вспомнит и успеет закрыть двери с вражеской стороны. Возможно, это и не будет иметь значения. Взрыв может оказаться достаточно сильным и в том случае, если они закроют двери только со своей стороны. Если Фуггер правильно рассчитал заряд.
Наклонившись над пороховым каналом, Фуггер поднял фитиль, зажатый в единственной руке. И как раз в эту секунду из-за угла выбежали три флорентийца.
Мгновенно последовали шесть вспышек аркебуз и пистолетов. Выстрелы в тесном пространстве повредили Фуггеру одно ухо, отбросив немца в сторону. Дым застлал небольшой отрезок туннеля, освещенный единственным тусклым фонарем. Лежащий на земле, оглушенный, Фуггер все же искал взглядом факел, горящий конец которого ему нужно было сунуть в пороховой канал, оказавшийся прямо перед ним.
Факела не было. Поднеся руку к лицу, злополучный немец понял, что на ней не осталось среднего пальца и мизинца — только кровь и расщепленные кости. Свинцовая пуля оторвала их.
Трое солдат, бывших рядом с ним, умерли. Флорентийцы исчезли, но они по-прежнему находились где-то в туннеле и готовились к атаке.
Времени не оставалось. Фуггеру необходимо было что-то предпринять, пока он совершенно не обессилел от боли. Рядом с ним из-под перевязи мертвеца высовывался пистолет. У пистолета был кремневый запал. Фуггер зажал рукоять оставшимися пальцами. Оружие было заряжено, так что одного нажатия большого пальца будет достаточно, чтобы повернуть колесико. В запал полетит искра, которая подожжет порох и пошлет пулю. Фуггер слышал, что это оружие дает осечку пять раз из десяти.
Радуясь тому, что у него имеются хотя бы половина шансов и полруки, Фуггер приблизил пистолет к пороховому каналу и, уже слыша приближающиеся голоса, повернул колесико.
* * *В тот момент, когда облака разошлись и лунный свет ударил в землю, люди Хакона выскочили из траншеи. Они успели пробежать около дюжины шагов, прежде чем раздался залп из мушкетов. Несмотря на то что бежавшие старались увертываться, четыре человека сразу же упали, и только один из них потом поднялся и заковылял дальше. Двое бегущих, чьи золотые волосы посеребрил лунный свет, остановились, чтобы помочь своим раненым товарищам. Еще пять шагов — и Бекк не сомневалась, что сможет выстрелить над их головами. И она сделала это, лишь на несколько секунд опередив залп отряда де Монлюка. Пули мушкетов и более тяжелых пищалей вбили свинец в туры. Плетеные заграждения врага смело словно невидимой рукой.
Именно этого и ждал противник. Хотя залп той части отряда де Монлюка, что задержала выстрел, выбил из строя нескольких солдат, не меньше ста врагов перепрыгнули через насыпи и бросились в погоню за сиенцами. Их добыче удалось преодолеть половину расстояния до стены. Некоторые продолжали бежать, быстро приближаясь к укрытию, однако раненые отставали, и расстояние до них стремительно сокращалось. Еще секунда — и их сомнут.
