Дмитрий Полетаев - Форт Росс
— Ну, странники так странники, — миролюбиво согласился Кусков, — будь по-вашему! Только вот невдомек мне, однако. Говорите вы вроде по-нашему, а чудно как-то…
— Что ж тут чудного, Иван Александрович, — насупился незнакомец, — давненько ходим по местам далеким, неведомым, с разными народами встречаемся. Иные и совсем говор родной забывают, а мы вишь, помним. — Странник вдруг перешел почти на былинный язык.
Кусков, продолжая делать вид, будто не замечает смущения гостя, добавил:
— Да и потом, люди брешут, будто вы про то, что будет, ведаете? Не знаю, как здесь, а у нас на Руси это только святым отцам-праведникам испокон веку было под силу. Да вот и снеди никакой в дорогу не взяли, опять же! Святым Духом, что ли, питаетесь? Так кто же вы тогда, как не святые? — очень довольный, что «поддел» гостя, тем не менее вполне дружелюбно улыбался Кусков.
Странник неуютно переминался с ноги на ногу.
— Иван Александрович, оставим святость. Нет безгрешных людей. А мы еще и погрешней вас, пожалуй. Но вот насчет будущего действительно совет могу дать. То нападение, которое сегодня учинили… то есть еще учинят бостонцы, — это лишь начало! Дальше хуже будет! И не только пушнину красть начнут, а скоро и зверя в ваших… э-э-э… наших водах бить будут! Отсюда и до самого севера!
Улыбка и благодушие сошли с лица Кускова. Он это и сам прекрасно понимал. Единственное, чего он не мог взять в толк, это упорное молчание руководства компании на все его рапорты и донесения касательно последних провокаций в российских территориальных водах. Один только раз получил он намек, что решение вопроса связано с высочайшим волеизъявлением, точнее отсутствием оного, и над получением коего руководство компании денно и нощно трудится. Вслух он, однако, сказал:
— Да какой же их интерес тут, свят… странник?! Бостонцы, эвона, за тысячи верст на востоке, только что свою государственность завели, Соединенными Штатами обозвались. А тут — наши, законно выкупленные у индейцев, российские ныне земли! Ладно бы уж испанцы. Этих еще бы мог понять, соседу всегда лучше, когда тебе хуже, — так ведь и с ними в мире торгуем! А эти-то куда лезут?!
Странник снова тяжело вздохнул.
— Эх, Иван Александрович! Кабы знали вы, что эта новая «государственность» с индейцами вашими скоро сделает!..
Оба невольно оглянулись на ближайшую группу индейцев, о чем-то тихо беседовавших с унтером Прохором.
— Да и потом, — продолжал Странник, — если бы все в мире так думали: тут мое, а тут чужое, и я туда не лезу, — то по-другому этот мир и выглядел бы… однажды! Эх, не могу я вам всего объяснить, — развел он руками. — Но не думайте, что то, что происходит и далее происходить будет, только пиратами да злодеями учиняется. Иные государства подчас такими же средствами политику свою ведут! И еще — помните, что с российским благодушием и совестливостью Америки вам не удержать! Другие времена грядут, Иван Александрович! — совсем мрачно заключил он.
У Кускова тоже испортилось настроение. «Странник — от слова „странно“, — подумал он про себя. — Из России, говорит, давно, а вишь ты, о державе-то как радеет. Да и говорит дело. Только здесь ведь не в благодушии закавыка, а в медлительности нашей вечной! Ведь, право, как медведь в берлоге! Пока повернется Россия-матушка, пока сообразит, пока ответ на вопрос свой получишь, — тут у тебя все прямо из-под носа и уведут!»
Кусков поднял голову и взглянул на флаг с русским гербом, чуть ожившим на флагштоке.
— Мудрено речешь ты, брат! Ну да постараюсь осмыслить советы твои. Уж это я тебе обещаю…
— Да, и последнее… — Странник вновь в неуверенности остановился. — Вы это… Иван Александрович, вы как-нибудь мастеровых своих попросите в земле покопаться. Вдруг полезные минералы какие найдете!
Кусков чуть слышно рассмеялся.
— Уже и про золотишко индейцы наши тебе поведали? Так об этом они и нам давно рассказали! И не только рассказали, а и показали, где добывать! Мы ведь к монетам нашим, что компания льет, давно уже местное золото добавляем! А как же!
С этими словами Кусков извлек из кармана новенькую пятирублевую монету с российским гербом и буквами РАК — Российская Американская Компания. Взвесив монету в своей широкой ладони, Кусков вдруг подкинул ее в воздух. Золотой, сверкнув на солнце, послушно опустился обратно на ладонь.
Иван Александрович протянул монету Страннику.
— Вот, возьми-ка на память! И спасибо за совет. Может, еще и свидимся когда. Так что не вешай носа, брат! Всему свое время! Авось все из землицы нашей достанем в свое время! Дай только срок да рук мастеровых, умелых!
— Ох уж мне это «авось», — вздохнул Странник, почтительно беря монету с огрубелой, мозолистой ладони коменданта.
— Кстати, Иван Александрович, все время хотел спросить вас… — помолчав, начал было он, но договорить не успел.
Глава восьмая
Лета 1820-го. индейская деревушка неподалеку от форта Росс. То же самое утро.
Через вход в вигвам отлично просматривались избы русской деревушки по другую сторону реки. Устье безымянной речки, смиренно вливавшей свои воды в великий океан, так же хорошо было видно слева от индейского поселения. За околицей русской деревни начиналось поле созревшей ржи, которое взбегало вверх по холму почти до самых стен пристроившегося на вершине форта. Чуть вверх по течению реки и параллельно морю тянулась наезженная дорога. На север за фортом вновь начинался лес, который с юга подступал к индейскому поселению и, таким образом, плотным кольцом обхватывал небольшую долину. Ничто не нарушало сонного утреннего спокойствия.
От угасающих углей очага, выложенного в середине вигвама, струился легкий дымок. Грубо выделанные шкуры покрывали конусообразную конструкцию строения. Слегка извиваясь, дымок уходил в специально оставленное отверстие наверху.
У очага, на мешке, сплетя в «икс» длинные стройные ноги, сидела совершенно современного вида девушка. Она курила самокрутку и из-под томно опущенных ресниц поглядывала на молодого парня, который, в отличие от нее, был очень занят. Он торопливо укладывал в заплечные мешки многочисленные свертки и пакеты. Парень был ей под стать — в джинсах, кроссовках и футболке с надписью «Зенит». И все же девчонка выглядела круче. Короткие шорты и майка на тонких бретельках не скрывали, а подчеркивали прелести ее молодого тела, которое к тому же было сплошь покрыто татуировкой. При этом каким-то непостижимым образом татуировка не выглядела на ней пошло. Преобладал то ли японский, то ли китайский мотив — змей или дракон, поражающий в немыслимом броске нечто, находящееся под майкой. Остальные участки кожи, не занятые сюжетом, были испещрены символами и иероглифами тоже явно восточного происхождения. Черные волосы выложены в «ирокез», который вдобавок раскрашен в цвета российского флага — красный, белый и синий, что вполне гармонировало с синими тенями и черной помадой. При этом девица, правда, переборщила с пирсингом. В общем, в какой-нибудь современный «рокерский» или «вампирский» клуб ее впустили бы без билета, да еще и выдали бы бесплатный дринк в придачу. Для завершения умопомрачительного образа в «ирокез» были воткнуты два орлиных пера, что, наконец, хоть как-то сочеталось с индейским интерьером.
