Джеймс Нельсон - Викинги. Ирландская сага
И тут Харальд перескочил через гребень холма, ногами в мягких кожаных сапожках упираясь в податливый песок, и очутился на ровном месте, где разыгрывалась самая безумная сцена из всех, которые ему когда-либо доводилось видеть. Ирландцы выстроили нечто вроде стены щитов, и лучники отступали за нее, стреляя на ходу, а берсерки в беспорядке атаковали этот оборонительный редут. Харальд на мгновение замедлил шаг, глядя по сторонам и выбирая ту самую точку, где его вмешательство в схватку принесет больше всего пользы. За спинами сражающихся людей, примерно на расстоянии двухсот ярдов отсюда, местность понижалась, образуя долину, скрытую холмом, на вершине которого они стояли, а потом вновь поднималась и убегала вдаль волнами, казавшимися грязно-зелеными в туманной дымке. Кое-где этот унылый пейзаж перемежали группы деревьев, а в одном месте его рассекал коричневый шрам дороги, ведущий к городку под названием Клойн.
Старри Бессмертный врезался в стену щитов со своим топором и мечом, и руки его походили на ветви дерева, раскачиваемые штормовым ветром. От щитов, которые подставляли под его удары ирландцы, во все стороны летели щепки, и в воздух брызгали струи крови. Рядом с ним рубился с защитниками Нордвалл Коротышка. Вот он с размаху опустил топор на голову одного из тех, кто стоял со щитом в руке, потом высвободил оружие и нанес страшный восходящий удар снизу. Ха- ральду показалось, будто вся Ирландия сошлась для него сейчас в этом плоском пятачке на вершине холма, и вокруг не было ничего, кроме сражающихся мужчин, криков раненых и бешеных воплей ярости.
Харальд вдруг увидел, что левое крыло шеренги щитов начало выгибаться вперед, подобно руке, обхватывая берсерков, которые пришли в такое неистовство, что уже ничего не замечали. Еще мгновение, и викингам придется сражаться с врагом в полном окружении.
«Туда, туда, туда», — молнией пронеслось у него в голове, и он бросился вперед, подняв над головой топор и прикрываясь щитом, совсем так, как дома учил его обращаться с деревянными игрушками отец. Крик родился где-то у него внутри, вырвался наружу из легких и взвился над головой, превращаясь в волчий вой. Он заметил, как люди на краю шеренги щитов вскинули головы, еще успел увидеть их усы, бороды и выражение крайнего изумления в их глазах, и в следующий миг оказался перед ними, всем весом своего тела врезавшись в ближайшего из ирландских защитников. Он почувствовал, как завибрировал от удара щит в его руке. Ирландец пошатнулся, и Харальд с такой силой обрушил на него свой боевой топор, что даже столкновение с его черепом не заставило оружие замедлить свое стремительное движение, которое вместо этого разрубило его пополам и вонзилось в край щита ирландца.
Воин был мертв и больше не мог причинить Харальду никаких неприятностей, и потому тот просто оттолкнул его от себя, позволив упасть. Вырвав застрявший топор из края щита, он размахнулся и обратным движением отбил меч, нацеленный на него из-за стены щитов. Воин, который нанес удар, покачнулся, потеряв равновесие, и Харальд толкнул его щитом, отшвыривая назад. Он занес было топор, но тут воин — то ли по воле счастливого случая, то ли умышленно — отступил, шатаясь, еще на несколько шагов, оказавшись вне досягаемости трехфутового оружия.
Юноша уже разворачивался вправо, когда ощутил вокруг присутствие других людей, — это первые викинги поднялись по тропе и очертя голову бросились в схватку. По левую руку от себя Харальд успел мельком заметить желтый щит с красным рисунком. Посмотрев направо, он оторвал взгляд от противника, стоявшего перед ним, и тут же в памяти у него пророкотал голос отца: «В бою надо всегда смотреть на того, с кем дерешься, в оба глаза!»
Не успел он осознать значение этих слов, как откуда-то сбоку ему в голову прилетел удар такой силы, что шлем отозвался звоном, а сам он покачнулся. А потом шлем вновь сполз ему на нос, и Харальд ослеп, что лишь довершило его унижение.
Руки у него были заняты мечом и щитом, но он все-таки попытался поправить шлем. Харальд ощутил, как в животе у него похолодело от предчувствия того, как чей-то меч сейчас пробьет его кольчугу и пронзит его внутренности. Перед глазами у него встала картина: вот он лежит на поле брани бездыханный, со шлемом, сползшим ему на глаза, а мимо проходят смеющиеся валькирии… «Тот, кто погиб так глупо, никогда не попадет в Вальгаллу!»
Последовал новый удар, теперь уже с другой стороны, и шлем слетел прочь. Харальду показалось, будто он оказался в водах фьорда, поднимаясь из его молчаливых глубин на поверхность, к яркому свету. Шлема на нем больше не было, он вновь обрел возможность видеть и с криком прыгнул вперед, занося топор над головой, всем телом ощущая отведенную и напряженную для удара руку, словно стрелу требушета.
Топор Харальда опустился. Лезвие вонзилось в край щита, разрубило его и застряло в том, что осталось от его деревянной части. Воин, державший щит, ткнул своим мечом вперед, целясь юноше в горло, но Харальд отбил клинок в сторону своим щитом. Он рванул топор за рукоятку, но освободить не смог.
А стена щитов тем временем начала распадаться. Требовались огромное мужество и дисциплина, чтобы сохранять строй, стоя плечом к плечу перед лицом решительного врага, а вот их-то плохо обученному войску Клойна как раз и не хватило. Один за другим ирландцы начали отступать, образуя бреши в обороне, сквозь которые в их порядки, кипя нечеловеческой яростью, врывались берсерки. Их оружие пело свою смертельную песню, а в это время остальные норманны теснили их с флангов.
Харальд и воин, с которым он сражался, закружились в диковинном танце. Юноша пытался вырвать свой топор, а ирландец старался вернуть себе контроль над щитом, тыча в Харальда мечом, который тот отбивал уже своим щитом.
«Довольно», — подумал Харальд. Он выпустил из рук топорище, его противник от неожиданности потерял равновесие, а Харальд, прибегнув к древнейшему оружию всех времен, нанес удар кулаком поверх расщепленного края щита прямо в лицо воину. Этот удар не прикончил его, но юноша почувствовал, как хрустнула под его кулаком переносица ирландца, и тот, крутнувшись на месте, рухнул ничком на сырую траву.
Повсюду на поле боя уже валялось оружие, выпавшее из рук раненых или убитых, а также брошенное беглецами. Харальд, не сводя глаз с людей впереди, нашарил под ногами меч, но не успел он выпрямиться, как стена щитов распалась. Словно повинуясь какому-то сигналу, слышному только им одним, ирландцы, посланные защитить Клойн, попятились, развернулись и бросились бежать в северном направлении, подставив беззащитные спины налетчикам-викингам, чтобы спрятаться там, где, по их мнению, они будут в безопасности.
