Гарри Тертлдав - По воле Посейдона
Обзор книги Гарри Тертлдав - По воле Посейдона
310 г. до н. э. Прошло более десяти лет со смерти Александра Македонского, но тень великого человека все еще господствует над Древним миром. В это неспокойное время торговец Менедем в погоне за богатством предпринимает рискованное морское путешествие от берегов Малой Азии к далекой Италии. Победит ли он в бесчисленных схватках с людьми и с морской стихией? Будет ли благосклонен к нему Посейдон?
Гарри Тертлдав (под псевдонимом H.N. Turteltaub)
«По воле Посейдона»
Стэнли Берстайну, профессору Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, и Норин Дойл в знак благодарности за их дружбу и помощь в моих исследованиях посвящаю я эту книгу
Справка по мерам и деньгам
В этой книге я старался использовать реалии, которые использовали бы и с которыми сталкивались бы мои персонажи во время своего путешествия. Ниже приводятся их приблизительные эквиваленты (точные дать невозможно, ибо меры имели разные значения в разных городах).
1 палец = 1 см 85 мм
6 ладоней = 1 локоть
1 локоть = 46 см
1 плетр = 30 м
1 стадия = 185 м
1 котил = 0,27 л
1 метрет = 39,4 л
1 хус = 3,28 л
12 халков = 1 обол
6 оболов = 1 драхма
100 драхм = 1 мина (436 г серебра)
60 мин = 1 талант
Как уже отмечалось, это приблизительные значения. В качестве примера того, как широко они могли варьироваться, сообщу читателям следующий факт: 1 талант в Афинах составлял около 26 кг, тогда как на острове Эгина, менее чем в 30 км от Афин, он был равен примерно 37,142 кг.
ГЛАВА 1
Менедем и его двоюродный брат Соклей направлялись к «Афродите», стоявшей в главной гавани Родоса. Оба они были облачены в хитоны до середины бедра, а Соклей поверх хитона набросил еще и хламиду. Вообще-то он вполне мог обойтись и без плаща: хотя месяц анфестерий еще не кончился и весеннее равноденствие было впереди, в ясном голубом небе ярко сияло солнце. Как все, кто часто выходит в море, оба двоюродных брата оставались босыми даже на берегу.
С севера дул легкий бриз. Глубоко вдохнув, Менедем нетерпеливо кивнул и заметил:
— Скоро наступит отличная погода для плавания.
Он был невысоким, гибким, очень красивым, с чисто выбритым лицом — такое бритье ввел в моду Александр Великий лет двадцать тому назад.
— Что верно, то верно, — согласился Соклей, возвышавшийся над двоюродным братом больше чем на полголовы.
Он достаточно долго учился в Афинах, чтобы перенять тамошний акцент, более резкий, чем протяжный дорийский выговор, характерный для жителей Родоса. Не интересуясь веяниями моды, Соклей не брил бороды.
Я слышал, некоторые торговцы уже вышли в море.
— Я тоже слышал об этом, но отец говорит, что еще слишком рано, — ответил Менедем.
— Наверное, он прав.
По мнению Менедема, Соклей был слишком уж благоразумным и сдержанным для своего возраста. А он ведь был всего лишь на несколько месяцев старше его самого.
— Уж скорей бы выйти в море, — заявил Менедем. — Мне не терпится заняться делом. Всякий раз, когда мы зимой бьем на берегу баклуши, я чувствую себя пойманным в ловушку зайцем.
— Зимой тоже много дел, — рассудительно ответил Соклей. — Следует заранее хорошенько подготовиться, если хочешь весной благополучно выйти в море.
— Ну конечно, дедушка, — пробормотал Менедем. — Неудивительно, что я командую «Афродитой», а ты следишь за порядком на ее борту.
Соклей пожал плечами.
— Боги даруют разным людям разные способности и склонности. Ты живешь сегодняшним днем и хочешь получить все сразу. И всегда был таким, сколько я тебя помню. Что же касается меня… — Он снова пожал плечами. Хотя Соклей и был немного старше и куда выше двоюродного брата, он привык держаться в тени Менедема. — Я совсем другой. Как ты сам сказал, я слежу за порядком. И, смею надеяться, делаю свое дело хорошо.
— Ну, с этим никто не поспорит! — великодушно согласился Менедем.
Он возвысил голос, чтобы поприветствовать людей на акатосе впереди:
— Ахой, на «Афродите»!
Плотники в хитонах и обнаженные моряки, стоявшие на борту торговой галеры длиной в сорок локтей, помахали Менедему и Соклею.
— Когда выходим в море, шкипер? — крикнул один из моряков. — Мы так долго торчим в порту, что с моих рук уже сходят мозоли!
— Мы это исправим, не беспокойся, — со смехом отозвался Менедем. — Теперь уже недолго осталось, обещаю.
Его зоркие темные глаза взглянули на плотника, стоявшего на корме судна.
— Радуйся, Кхремий! — обратился к нему Менедем с традиционным приветствием. — Как там новые рулевые весла?
— Почти готовы, капитан, — ответил плотник. — Думаю, они получатся еще более гладкими, чем старые. Даже маленький убогий старичок, рассевшись на стуле и подложив подушку под задницу, сможет повернуть твое судно в любую сторону под любым углом. — Он приглашающе помахал рукой. — Поднимись на борт и попробуй весла сам!
Менедем отрицательно помотал головой.
— Пока подождем. Я ведь все равно не могу по-настоящему их попробовать, пока судно не спущено на воду. Вот закончим просушку, тогда другое дело.
Соклей следовал по пятам за двоюродным братом, двинувшимся к носу акатоса. «Афродита» имела по двадцать весел с каждого борта, то есть на ней могло работать почти столько же гребцов, как и на пентеконторе, но она была шире, чем пятидесятивесельная галера, столь популярная у пиратов. В отличие от пиратских судов «Афродита» была предназначена для перевозки грузов.
Соклей постучал ногтем по освинцованной обшивке «Афродиты» ниже ватерлинии.
— Все еще крепкая и звонкая.
— Да уж надеюсь, — проворчал Менедем. — Мы же заменили ее только в позапрошлом году.
Он тоже постучал по одному из медных гвоздей, с помощью которых обшивка и пропитанная дегтем ткань под ней крепились к дубовому корпусу судна.
На носу еще один плотник укреплял на брусе бронзовый таран в форме трезубца. Должно быть, он услышал замечание Менедема, потому что поднял глаза и сказал:
— Держу пари, вы были очень рады, когда наконец-то смогли заменить обшивку в позапрошлом году.
— Он тебя поймал, — заметил Соклей.
— Нет, это мы в конце концов поймали его и его дружков и заполучили их для работ на «Афродите», — ответил Менедем. — Сейчас многие родосцы просто из шкуры вон лезут, пытаясь раздобыть плотников: все строят корабли для Антигона, задумавшего послать их против Птолемея.
— Это ошибка… Помогать Антигону, я имею в виду, — сказал Соклей. — Родос ведет слишком обширную торговлю с Египтом, чтобы нам выгодно было ссориться с Птолемеем.
— Тебе легко говорить, ты же учился в Афинах. Ты не знаешь, как все это выглядит отсюда. — Менедем нахмурился, вспоминая. — Ни у кого не хватит смелости перечить одноглазому Антигону, поверь мне. Недаром его прозвали Циклопом.
Крачки пронзительно закричали над их головами, и Соклей примирительно поднял руку.
