Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том второй. Фауст

Вот вам начальника приказ.
Он завтра просит в гости вас.

Он с нами груб. Пусть угостит,
Чтобы не вспоминать обид.

Так отдал в дни, еще древней,
Свой виноградник Навуфей.

       Все видеть рожденный,
       Я зорко, в упор
       Смотрю с бастиона
       На вольный простор.
       И вижу без края
       Созвездий красу,
       И лес различаю,
       И ланей в лесу.
       И, полная славы,
       Всегда на виду,
       Вся жизнь мне по нраву
       И я с ней в ладу.
       Глаза мои! Всюду,
       Расширив зрачки,
       Мы видели чудо,
       Всему вопреки.

    Не всегда меня встречает
    Радостью высокий пост.
    Отсвет ужаса бросает
    Нынче ночь на мой помост.
    Искры носятся роями
    В стариковском липняке.
    Все сильней бушует пламя
    Меж стволов на сквозняке.
    И полна лачуга дыма,
    Отсыревшая от лет.
    Помощи необходимой
    Ниоткуда нет как нет.
    Закрывали осторожно
    Добряки заслон печной.
    Что за случай невозможный!
    Дом горит не их виной.
    Черной крыши обгорелой
    Пламенеют угольки.
    Только бы остались целы,
    Не сгорели старики!
    Словно молнии зигзаги,
    По листве бегут огни
    И, треща на сильной тяге,
    Рассыпают головни.
    А часовня, что ласкала
    Из-под лип веками взор,
    Вся под тяжестью обвала
    С ними рушится в костер.
    Лип обуглившийся остов,
    Раскаленный до корней,
    Безутешнее погостов
    Смотрит в даль ушедших дней.
    Вот отполыхало пламя,
    Запустенье, пепел, чад.

    И уходит вдаль с веками
    То, что радовало взгляд.

Вверху на башне — пенье, стоны.
Но сделанного не вернуть.
Линкея песня с бастиона
Мне жалостью пронзает грудь.
Но ведь утрату пепелища
Я старцам возместить хочу.
Я их пожарище расчищу
И там построю каланчу.
Став на высоком бельведере,
Взгляну на новый их приют,
Где оба, позабыв потерю,
Спокойно век свой доживут.

Мы кинулись сюда бегом.
Дела не кончились добром.
Мы в дверь стучались к ним раз сто,
Но нам не отворил никто.
Мы налегли, не тратя слов,
И дверь слетела с косяков.
Мы сообщили твой приказ,
Они не стали слушать нас.
Мы не жалели просьб, угроз,
Но не был разрешен вопрос.
Конец желая положить,
Мы стали вещи выносить.
Тогда их охватил испуг,
И оба испустили дух.
А гость, который был там скрыт,
Сопротивлялся и убит.
Меж тем как все пошло вверх дном,
От искры загорелся дом.
И эти, трупы к той поре,
Втроем сгорели на костре.

Я мену предлагал со мной,
А не насилье, не разбой.
За глухоту к моим словам
Проклятье вам, проклятье вам!

Пред силою бессильна речь,
Смирись пред нею, не перечь.
А если хочешь взять борьбой,
Рискуй и домом и собой.

Не видно звезд, их скрыла мгла.
Сгорела хижина дотла.
Пахнуло свежим ветерком,
И дымом понесло кругом.
Ошиблись, меру перешли!
Но что маячит там вдали?

Зовусь я Нехваткой.

                                   Зовусь я Виной.

Зовусь я Заботой.

                                Зовусь я Нуждой.

Нас в дверь не пускают, она под замком,
Богач в этом доме, мы в дом не войдем.

Я в тень превращусь.

                                     Я уйду без следа.

Богатого не испугает Нужда.

Прочь, сестры! Возможность Заботе лишь есть
В замочную скважину эту пролезть.

Мы, сестры седые, назад повернем.

С тобой неразлучны всегда мы вдвоем.

За вами ступает Нужда по пятам.

Затянуты тучами звезды и твердь,
А там, на большом расстоянье, а там
Выходит навстречу сестра наша, Смерть.

Четыре были и остались три.
Я речь их смутно слышал изнутри.
Нужду упоминали, звезды, твердь
И в заключенье, как бы в рифму, — смерть.
Еще за мною призраки снуют,
Я все еще не вырвался из пут!
О, если бы мне магию забыть,
Заклятий больше не произносить,
О, если бы, с природой наравне,
Быть человеком, человеком мне!
Таким я был, но преступил устав,
Анафеме себя и жизнь предав.
Теперь все привиденьями полно,
И поделом, оно не мудрено.
Ведь даже если мы разумны днем,
Нас ночь пугает нехорошим сном.
Услышу на прогулке поутру —
Прокаркает ворона — не к добру!
Поверьями кругом опутан свет,
Все неспроста, и все полно примет.
И мы дрожим, и всюду колдовство.
Дверь скрипнула. Не вижу никого.

Здесь кто-то есть?

                               Есть кто-то, спору нет.

Но кто же это?

                          Некто, вот ответ.

Уйди!

          Я там, где надо, нахожусь.

К заклятьям не прибегну и сдержусь.

      Если внять мне не желаешь,
      Сердцем ты меня узнаешь.
      В разных видах, я везде
      Всех держу в своей узде.
      Я на море и на суше
      Повергаю в малодушье,
      Незнакома, незвана,
      Всем судьбой предрешена.
Что, ты Заботы не знавал в былом?

Я шел всю жизнь беспечно напролом
И удовлетворял свои желанья,
Что злило — оставлял я без вниманья,
Что умиляло — не тужил о том.
Я следовал желаньям, молодой,
Я исполнял их сгоряча, в порыве.
Тогда я жил с размахом, с широтой,
Ну а теперь — скромней и бережливей.
Я этот свет достаточно постиг.
Глупец, кто сочинит потусторонний,
Уверует, что там его двойник,
И пустится за призраком в погоню.
Стой на своих ногах, будь даровит,
Брось вечность утверждать за облаками!
Нам здешний мир так много говорит!
Что надо знать, то можно взять руками.
Так и живи, так к цели и шагай,
Не глядя вспять, спиною к привиденьям,
В движенье находя свой ад и рай,
Не утоленный ни одним мгновеньем!

      Кто в мои попался сети,
      Ничему не рад на свете.
      Солнце встанет, солнце сядет,
      Но морщин он не разгладит.
      Все пред ним покрыто мраком,
      Все недобрым служит знаком,
      И плывет богатство мимо
      У такого нелюдима.
      Полон дом — он голодает,
      Копит впрок, недоедает,
      Тихо усидеть не может,
      Черный день его тревожит.
      Будущее роковое
      Не дает ему покоя.

Отстань! Меня ты этим не проймешь.
Мне надоели эти прибаутки.
Но, слушая унылый твой долбеж,
Умнейший может тронуться в рассудке.

      И колеблется тупица,
      Думая, на что решиться.
      У него на полдороге
      Могут подкоситься ноги.
      Положенье все серьезней,
      Он повсюду видит козни.
      Злой, пришибленный, кургузый,
      Он себе и всем в обузу
      И живет наполовину,
      Полутруп, полуруина.
      За ничтожность, за блужданья,
      За безволье, за шатанье,
      За сомненья, за смешенье
      Полусна и полубденья
      Он достоин без пощады
      Уготованного ада.

Навязчивые страхи! Ваша власть —
Проклятье человеческого рода.
Вы превратили в пытку и напасть
Привычный круг людского обихода.
Дай силу демонам, и их не сбыть.
Не выношу их нравственного гнета.
Но больше всех бессмыслиц, может быть,
Я презираю власть твою, Забота!

Так ощути ту власть краями век!
Плачу тебе проклятьем за презренье.
Живет слепорожденным человек,
А ты пред смертью потеряешь зренье.

Вокруг меня сгустились ночи тени,
Но свет внутри меня ведь не погас.
Бессонна мысль и жаждет исполненья,
И жив распорядителя приказ.
Вставайте на работу дружным скопом!
Рассыпьтесь цепью, где я укажу.
Кирки, лопаты, тачки землекопам!
Выравнивайте вал по чертежу!
Награда всем, несметною артелью
Работавшим над стройкою плотин!
Труд тысяч рук достигнет высшей цели,
Которую наметил ум один!