Георгий Мдивани - Твой дядя Миша
Томас. Товарищ командир, все батареи в полной боевой…
Педро. Прошу всех по местам!
Командиры уходят. Пропико уходит последним.
Пронико!
Пронико возвращается. Педро молча обнимает его Пронико уходит.
(Смотрит на часы.) Последние секунды. И каждая, как камень, падает на сердце… Два! Конец! (Ждет.)
Тишина.
Но почему все тихо? Орудия молчат. Не мог же Томас обмануть меня. Иль брежу тишиной я?
Тишину взрывают крики: «На башне — человек! Ведь это Фредерико, любимый наш поэт! На башне — Кастро!» Вбегает Регино.
Регино. На башне Фредерико Кастро, товарищ командир! Он чашу колебаний переполнил… Артиллеристы плачут! И выполнить не могут твой приказ. Я говорил тебе, что это невозможно! Безумие! У них перед глазами Микаэла и мальчики твои…
Педро. Молчать!
Все стихло. На сцене и за сценой мертвая тишина.
Я сам дам из орудий первый залп! (Выбегает.)
За ним — Регино. Сцена пуста. На фоне мертвой тишины слышится издалека голос Кастро.
Голос Кастро. Товарищи, я Фредерико Гарсиа Кастро, ваш капитан и ваш поэт… На башне я, а в башне штаб негодяев… Для пушек наших хороший я прицел. И пусть у вас не дрогнет сердце и рука. Обрушьте град снарядов на меня. Вернее цельте! В рядах передних с вами я штурмую Алькасар! Огонь!
Орудийный залп. Канонада Крики: «Вива ля республика! Вива!»
Штурм. Пробегают через сцену Педро, Марианна, Перрико, Пронико и Томас с маленьким Хосе.
Томас. Не отставай, не отставай, сынок! (Помогает маленькому Хосе перебраться через окоп.) Вот так!
Маленький Хосе убегает. Томас поднимается над окопом и падает, роняя карабин.
Хосе! Хосе! Возьми лопатку!.. (Теряет сознание.)
Маленький Хосе (возвращается, бросается к отцу). Отец! Отец!
Томас (приходит в себя). Не повезло, сынок… В какое время умираю… Лопатку не забудь, возьми… (Умирает.)
Пробегают Регино и солдаты. Движущееся вперед «ура».
Маленький Хосе (тормошит отца). Отец!.. Отец!.. (Хватает карабин отца.) Отец!.. (Бежит вслед за солдатами на Алькасар.)
Картина девятая
Бивуак республиканской армии во дворе Алькасара, Вокруг развалины башен, стен и зданий. На сцене маленький Xоссе, примостился в стороне, всхлипывает. Регино сидит молча. Мар и айна зашивает мужской плащ.
Перрико входит. Он угрюм. Молча садится недалеко от Марианны.
Марианна. Где Педро?
Перрико (показывая на развалины). Там…
Марианна. Зачем его оставил одного?
Перрико. Он как безумный мечется среди развалин и беспрерывно шепчет имя Микаэлы и детей… Все ищет их…
Марианна. Ты не ответил мне на мой вопрос, Перрико.
Перрико. Меня прогнал он, Марианна.
Марианна. И ты ушел?
Перрико. Ушел.
Марианна. Нехорошо, Перрико!..
Перрико. Я тоже так подумал было, Марианна, потом решил, что я неправ. (Пауза.) Я никогда не видел, чтобы такие глыбы мог с места сдвинуть человек! И так от груды к груде…
Регино. Идет!
Входит Педро. Он весь измазан известью. Обводит взглядом бивуак. Все избегают его взгляда.
Педро. Вы как-то странно смотрите все на меня… Или не смотрите совсем… И все молчите… Почему молчите? (Громче.) Почему? (Кричит.) Молчите почему?!.. Ведь мы же победили!
Молчание. Педро замечает маленького Хосе. Около Хосе лопатка и карабин отца.
И ты, Хосе, не смотришь на меня? А говорил, что любишь дядю Педро…
Маленький Хосе всхлипывает.
Ты плачешь, маленький? (Подходит к Хосе.) Мой дорогой, родной… Мой маленький товарищ боевой… Не надо плакать! Ведь мы с тобой бойцы и победители… А плакать победителям негоже… Ну улыбнись! Ты маленький, а я большой… Тебе отцом я буду, хочешь? А ты мне сыном будь! Состарюсь я и буду хвастать, как мой Хосе, мальчонкой в десять лет, плечо в плечо с отцом в бои ходил и побеждал… А ты вдруг плачешь…
Маленький Хосе (вытирает кулаком слезы). Не буду больше плакать, дядя Педро.
Педро. Ты молодец, Хосе. (Обводит взглядом бивуак.) Все, нее молчите? Боитесь мне в глава взглянуть? (Кричит.) Почему молчите?!
Движение. Все взглянули на Педро и не отводят взгляда.
Теперь… иное дело… Я вижу взгляд героев… и лица победителей я вижу!
Марианна улыбнулась.
Хорошая улыбка у тебя, Марианна! Ты зашиваешь плащ… А чей он?
Регино (смеется). Конечно, плащ Перрико!
Педро. Регино правду говорит, Марианна?
Марианна (смущенно). Правду, Педро.
Педро. Да… У вас с Перрико, Марианна, почти уже семья! Семья! Какое теплое и ласковое слово… как шелк, как бархат золотистый…
Маленький Хосе подходит и прижимается к Педро.
(Медленно.) Семья…
Возникает шум моторов в небе. Самолет идет на посадку. Шум затихает. Входит Пронико.
Пронико. Товарищ командир, с разведки возвратилось летное звено.
Летчик (входит). Товарищ командир, по вашему заданию летал в разведку я на Талаверу. В двух переходах от Толедо — по шоссе — колонна итальянцев в сопровождении артиллерии и танков.
Педро. Товарищи, нам предстоит жестокий бой. В ружье!
Все, кроме Педро и маленького Хосе, уходят, и сейчас же за сценой горнист играет поход. Возникает песня «Единый фронт». Через сцену проходят в порядке отряды.
(Хосе.) Не отставай, сынок, не отставай!
Уходят.
Занавес
1936
Перевод с грузинского В. Радыша
Честь
Действующие лица
Ягор
Арчил, Надир, Дато — его сыновья.
Сардион.
Нателла — дочь Сардиона, жена Надира.
Амиран — начальник заставы.
Алмасхан.
Вахтанг.
Гоги.
Колхозники.
Пастух.
Пограничники.
Место действия — Грузия, пограничное селенье.
Действие первое
Лес в горах. Могучие дубы. Столетние сосны. Пихты. Сцена пуста. Слышен приближающийся вой волка. С противоположной стороны ему отвечает, с ним перекликается другой волк. Появляется широкоплечий, седой Ягор. Он ползет по сцене, похожий на зверя. На плечах у него мокрая волчья шкура. За плечами ружье. За ним, тоже ползком, появляется такой же крепкий, широкоплечий, седой Сардион. Он тащит стальной капкан. Эти люди сливаются с окружающей их лесной чащей. Когда охотники встают, они подобны могучим дубам, они кажутся ровесниками стройным столетним корабельным соснам.
Сардион (шепотом). Стой, Ягор, волк близко!
Ягор (сурово посмотрел на друга). Молчи, старик… волк чует даже дыхание человека.
Подражая волку, воет Ягор, и ему отвечает, с ним перекликается волк.
Сардион (шепотом). Как ты замечательно воешь, Ягор! Даже мне становится жутко. А сколько раз темными ночами здесь, у границы, настигали меня стаи воющих волков!
Ягор. Молчи, старик! (Махнул рукой.) Зачем я зря тревожу зверя? Зачем зря приманиваю? Стрелять все равно нельзя: граница. Эх, Сардион! Сколько сотен волков выводил я из логова на голос и пулей укладывал наповал! Сколько медведей встречал я в честном бою на этих тропинках! А теперь я ползком пробираюсь по лесу, играя со зверем…
