Софи-Од Пикон - Сара Бернар
Во время осады она проявила свою неукротимую энергию, смелость, благородство, патриотизм и самоотверженность, оставшиеся в памяти парижан. Сара Бернар не принадлежала ни к какому политическому движению, ее совсем не интересовали и социальные требования той эпохи, но она бесспорная пацифистка, а после этой войны становится ярой и стойкой противницей Германии. И если в своей книге она рассказывает об ужасах войны, свидетельницей которой ей довелось быть, то для того, чтобы вернее разоблачить ее:
«Ах, жестокая несправедливость войны! Гнусность войны! Неужели нам так и не суждено дожить до того момента, о котором все мечтают, до того времени, когда не будет войн! Когда любой монарх, задумавший развязать войну, будет немедленно свергнут и брошен в тюрьму как злодей! Неужели нам так и не суждено дожить до того времени, когда образуется всемирное сообщество, где народ каждой страны будет представлять мудрец и где будут обсуждать и уважать права человека!»
28 января 1871 года Париж капитулировал. После выборов в Законодательное собрание Правительство национальной обороны расположилось в Версале — признак недоверия к столице, которая резко изменилась в результате деятельности Османа: богатые кварталы на западе и народные кварталы на востоке. Чтобы вызвать взрыв гнева, оказалось достаточно нескольких неуместных мер нового правительства, например отмены отсрочки платежей: дабы удовлетворить собственников, три срока арендной платы, приостановленные во время войны, подлежали немедленному исполнению. Кроме того, упразднено было ежедневное денежное довольствие солдат национальной гвардии и им приказали сдать оружие. Однако войска, отправленные 18 марта в Бельвиль и на Монмартр, чтобы забрать находившиеся там пушки и ружья, стали брататься с народом. И тотчас в обстановке народного энтузиазма и политического возбуждения была провозглашена Коммуна. За семьдесят дней было выпущено семьдесят газет, люди сплачиваются, появляются муниципальные столовые, символом объединения коммунаров выбирают красное знамя.
Но Сара при рождении Коммуны не присутствует. После подписания перемирия она сразу же покинула город, отправившись на поиски своей семьи, которая по решению матери нашла приют в Бад-Гомбурге, маленьком немецком курорте, где Жюли имела обыкновение проводить время вместе со своей сестрой Розиной. Когда Сара узнает, что ее близкие поселились у врага, она, охваченная стыдом, пытается сдержать ярость, думая лишь о том, как бы привезти их обратно во Францию. 4 февраля вместе с мадемуазель Субиз, учительницей своего сына, она пускается в путь по дорогам опустошенной страны. Такое решение не лишено было смелости, и одну главу мемуаров она посвящает своим железнодорожным приключениям, рассказывает о минутах гнева и приступах лихорадки, подчеркивает свою невероятную решимость и антинемецкие настроения, дополняя, таким образом, портрет ярой и героической националистки. Путешествие должно было продлиться три дня, но займет одиннадцать, и актриса, отыскав родных, вместе с ними возвращается в Париж, чтобы снова поселиться в своей квартире на Римской улице.
Столица все еще находилась во власти революционного смятения. Сара встречается с журналистами: у Эмиля де Жирардена, которого знает уже многие годы, она познакомилась с Леоном Гамбетта, а также с Анри де Рошфором и Полем де Ремюза, оба они журналисты и писатели. Не разделяя политического и социального порыва того периода, она решает уехать в Сен-Жермен-ан-Лэ, ибо жизнь в Париже, по ее словам, «сделалась невыносимой». Надо сказать, что префектом полиции, назначенным Коммуной, был некий Рауль Риго, с которым у нее сложились не лучшие отношения после того, как перед войной она откровенно сказала ему, причем, вероятно, без особого такта, все, что думала о пьесе, которую тот прислал ей в надежде, что она согласится играть в ней. Мало того, теперь уже регулярная французская армия осаждает город на глазах у немцев и патриотический героизм не в моде. Из Сен-Жермена, где укрылась значительная часть жителей столицы, видны были языки пламени, пожиравшего город; Сара называет коммунаров «яростными безумцами». Ее заботы скорее галантного толка, нежели политического: ей оказывает услужливое внимание обворожительный капитан О’Коннор, ирландский аристократ, служивший во французской армии, которого она похитила у своей младшей сестры Режины. Театры закрыты, и Сара не получает никакого жалованья, зато по-прежнему остается любовницей банкира Жака Штерна, который содержит ее и помогает избежать нужды маленькому семейству.
После Кровавой недели, длившейся с 22 по 28 мая, когда коммунары были уничтожены версальцами, Сара, вернувшись в Париж, видит город, обращенный в пепелище. Дворец правосудия, а также ратуша, где хранилась основная часть актов гражданского состояния, в том числе и свидетельство о рождении Сары, были сожжены, едкий запах дыма проникал повсюду, в квартирах было полно копоти. 10 мая 1871 года Франкфуртский мирный договор положил конец войне на тяжелейших для Франции условиях: молодая республика потеряла Эльзас и Лотарингию, входившие отныне в состав Прусской империи, и, кроме того, должна была выплатить контрибуцию в пять миллиардов золотых франков. Актрису чрезвычайно угнетало положение Франции, побежденной и уничтоженной немецким соседом, поэтому вплоть до 1902 года она отказывалась играть в Германии, хотя выступала на всех сценах европейских столиц.
Летом 1871 года настало время восстановления.
РОЖДЕНИЕ ЗВЕЗДЫ. 1871–1878
Нам, впечатлительным натурам, необходимо верить, чтобы заставить поверить других. Наша настоящая жизнь там, в раскаленном горниле всех страстей, пережитых или вымышленных.
Сара Бернар. Моя двойная жизньДля парижан лето 1871 года выдалось трудное: город истерзан, на всех фасадах следы братоубийственной войны между коммунарами и версальцами, запах дыма не исчезает. Закрывшись у себя, Сара, преследуемая кредиторами, пребывает в каком-то оцепенении, но вот ей сообщают, что в октябре открывается «Одеон». Она собирает всю свою энергию, чтобы снова выйти на сцену. 11 октября она играет в одноактной пьесе Андре Терье «Жан-Мари»: молодая бретонка, насильно выданная за престарелого супруга, живет воспоминанием о своем женихе, который, как она думает, погиб в море. Волнение, с каким Сара играет роль влюбленной нежной женщины, покоряет публику и укрепляет ее репутацию актрисы, и так уже довольно прочную.
«Невозможно быть более простодушно поэтичной, чем эта молодая женщина, которая станет великой актрисой и уже сейчас является настоящей артисткой. Все в ней дышит ароматом, благоухает. <…> Худая, с печальным лицом, она, тем не менее, обладает фацией и трогательным очарованием. Это прирожденная артистка и несравненная исполнительница», — писал Сарсе.
Играет она и в двух других пьесах, менее значительных: коротенькой патриотической под названием «Делай, что должно» Франсуа Коппе и в пьесе Эдуара Фоссье и Шарля Эдмона «Баронесса», которая выводит на сцену женщину, потерявшую рассудок после того, как ее незаконно лишили свободы. 6 января 1872 года Сара вместе с Пьером Бертоном и Мари Коломбье играет в пьесе «Мадемуазель Аиссе». Постановка посмертной драмы Луи Буиле состоялась благодаря усилиям его друга Гюстава Флобера. В переписке Флобера нашла отражение его работа в «Одеоне», где он столкнулся с большими трудностями из-за грядущего события, которое взбудоражило весь театр: возобновления «Рюи Блаза» Виктора Гюго. Пьесу Буиле ожидал громкий провал, возможно, потому, что по сюжету она очень близка «Даме с камелиями». Статья Огюста Витю не лишена, однако, интереса:
«Талант мадемуазель Сары Бернар достаточно основателен, чтобы рассыпаться по отношению к ней в банальных похвалах. Она с большим достоинством и проникновенностью сыграла роль Аиссе; но ей недостает физической силы, что заставляет ее дольше, чем следует, придерживаться тонов глухих, печальных, мрачных и придает ее речи монотонность, с которой надо что-то делать».
Следует сказать, что артисты читают критику, и нельзя не заметить, что, когда она попадает в цель, учитывают ее, и, таким образом, можно сказать, что между артистами и критиками завязывается настоящий диалог. Сарсе играл подобную роль в отношении Сары, так же, впрочем, как и другие критики, менее снисходительные или менее близкие, которые тоже сыграли свою роль в совершенствовании ее актерского мастерства.
Между тем парижский театральный мир только и говорил о присутствии в Париже после двадцати лет изгнания Виктора Гюго. При известии о падении империи писатель вернулся в столицу. Директора «Одеона» воспользовались новой политической ситуацией и возвращением великого человека, чтобы снова обратиться к своему проекту 1868 года: они планировали постановку «Рюи Блаза». В результате неких сложных комбинаций «Знаменитый Мэтр» остановил свой выбор на Саре Бернар как исполнительнице роли испанской королевы. Поначалу этот внезапный интерес к драматургии Виктора Гюго отвечал изменившимся обстоятельствам, однако Сара предчувствовала, что пьеса станет театральным событием года и надо в нем участвовать. Хотя она с большим предубеждением относилась к драматургу, и в этом актрису поддерживала ее маленькая свита. Когда в декабре 1871 года Сару вместе с другими актерами пригласили к Гюго на первую читку, она решила туда не являться: «Я была настолько избалована лестью и курившимся фимиамом, что сочла себя оскорбленной бесцеремонностью мужчины, который не хотел утруждать себя и приглашал женщину домой, хотя существовала нейтральная территория: театр, где обычно проходило прослушивание пьес». При поддержке кружка своих почитателей она отправила писателю немного дерзкое письмо, уже отождествляя себя с героиней, которую собиралась играть: «Сударь, королева простудилась. И Camerera Mayor[15] не выпускает ее из дому. Вам, как никому другому, известны правила этикета испанского двора. Пожалейте Вашу бедную королеву, сударь!»
