Рене Аллио - Недостойная старая дама
Мадам Берт допивает свое питье и, сполоснув чашку, возвращается к окну. И вдруг она резко поворачивается к буфету, выхватывает оттуда пустую бутылку и выходит из кухни.
В коридоре темно. Мадам Берт набрасывает на плечи накидку, открывает дверь на улицу и останавливается на пороге. В дом вливаются свет и шум улицы. Мадам Берт выходит, запирает за собой дверь и оглядывается по сторонам.
«Занзибар». Вечер.
Несколько посетителей бара мирно играют в карты и болтают на террасе, в тени чахлого деревца.
Стоя за спиной игроков, Эрнест замечает приближающуюся мадам Берт и дружески машет ей рукой.
Эрнест (издали). Как живете, мадам Бертини?
Мадам Берт (почти шепотом). Ничего, Эрнест, ничего.
С пустой бутылкой под мышкой она на мгновение остановилась возле заколоченной двери типографии. Мимо нее, глядя себе под ноги, проходит сгорбившаяся старуха — вдова, соседка мадам Берт. В руках у нее тощая авоська с провизией. Мадам Берт останавливает старуху — та бы прошла, так и не заметив ее.
Мадам Берт. Ну как, Жюльена, получше стало? Ты уже выходишь?
Но старушка подавлена. Волнуясь, она начинает жаловаться, без конца повторяя одно и то же.
Старушка. Нет, Берт, ничуть не лучше. Выйти-то я вышла, но мне ничуть не лучше. Они со мной обращаются, будто с псом поганым. Даже привязывают… И ничего им не скажи!.. Я туда не вернусь.
Пусть делают со мной что хотят, но я к ним не вернусь! Умереть и то легче. Но ведь до этого еще долго, Берт…
Мадам Берт, не говоря ни слова, задумчиво смотрит на жалкую старуху, которая напоминает ей ее самое, ее собственную жизнь. Но эта так хнычет…
Мадам Берт. Ну, ну… мужайся, Жюльена.
И, похлопав старушку по плечу, мадам Берт переходит на другую сторону улицы. В первую минуту старушка обескуражена и даже обижена, но, пораздумав, уходит, пошатываясь, своей дорогой.
По тротуару пробегает веселая группа молодежи. Ребята громко и возбужденно болтают о спорте, о машинах, о девушках — обо всем сразу. Мадам Берт в какое-то мгновение оказывается среди них, а они, даже не замечая ее, оживленно продолжают свою болтовню, смеясь, крича, а то и награждая друг друга тумаками. Мадам Берт с интересом поглядывает на них.
Навстречу ребятам идет девушка. Мальчики окружают ее, она старается увернуться. Какое-то время мадам Берт вынужденно участвует в этой небольшой пантомиме. Но, продолжая свой путь, молодежь обгоняет ее и заворачивает за угол, откуда все громче и громче слышится дребезжание звонка.
Мадам Берт тоже сворачивает за угол. Молодые люди входят в кинотеатр, где у входа продолжает дребезжать звонок, оповещающий о начале сеанса. Мадам Берт следует за ними. У окошка кассы, где висят плакаты и фото актеров, юноши после споров и расчетов покупают билеты и убегают в зал. Мадам Берт, оставшись одна, принимается рассматривать рекламные фотографии фильма. Это одна из серий приключений Мациста. Звонок умолкает. Из зала неясно слышится музыка и голос диктора.
Посмотрев фото и прочитав анонсы с тем же спокойным вниманием и так же методично, как она совершала свою трапезу, мадам Берт покидает кинотеатр.
И вот старушка уже идет по улице, с интересом поглядывая вокруг. Никто не обращает внимания на эту хрупкую фигурку — люди проходят мимо, не замечая ее…
Мадам Берт подходит к бакалейной лавке в ту минуту, когда хозяин уже собрался запирать. Она протягивает ему пустую бутылку.
— Добрый вечер, мсье Будуайан.
— Добрый вечер, мадам Бертини. — Он берет у нее бутылку. — Что-то вы сегодня запоздали.
Они входят в лавочку, загроможденную ящиками, корзинами с овощами и фруктами. Бакалейщик пробирается через все эти ящики и корзины к винным полкам.
— Вам — как всегда?
— Нет, мсье Будуайан, сегодня я, пожалуй, попробую розового.
Мадам Берт выходит из лавочки с бутылкой розового вина.
Уже совсем стемнело. Из широко открытой двери дешевого ресторана на улицу льется свет. У входа на черной доске написано мелом меню. Мадам Берт останавливается, читает. Из ресторана слышится мужской смех, звон посуды, стук отодвигаемых стульев. Мадам Берт заглядывает внутрь.
В довольно большом зале по обеим сторонам прохода расставлены столики. В глубине зала хозяйка — несколько перезрелая дама с обесцвеченными волосами, — склонившись над конторкой, проверяет счета.
Работа в ресторане заканчивается. Отодвигая стулья, Розали подметает пол. Последний клиент, добродушный толстяк, заканчивает ужин. Когда Розали проходит мимо, он обнимает ее за талию, но девушка мягко отводит его руку.
Толстяк (игриво). Эй, мадемуазель Розали, если вы уже свободны, я вас приглашаю в кино! Идет?
Розали (улыбаясь). Заметано, мой дорогой!
Хозяйка (не подымая головы). Она еще не закончила!
Но толстяк не унывает. Он наклонился, чтобы получше разглядеть Розали, которая, нагнувшись, подметает под столом.
Толстяк. Так, может, выпьем по стаканчику?
Розали (приподнимаясь). Много о себе воображаешь!
Хозяйка (не отрываясь от счетов). Дурень, и все!
Розали весело хохочет, но, обернувшись, вдруг замечает в дверях мадам Берт. Радостно улыбаясь, она подбегает к ней. Мадам Берт тоже улыбается, может быть, немного удивленно: неужели кто-то все-таки заинтересовался ею?
Стоя у двери своего бара, Эрнест издали увидел обеих женщин, оживленно болтающих перед рестораном.
— Вы только посмотрите на них! — обращается он к игрокам.
Посетители бара, игравшие в карты на террасе, на мгновение отрываются от игры и оборачиваются. Розали и мадам Берт дружески болтают, смеются.
Надпись: «ИЮЛЬ».
Сент-Маргерит. Большое строительство.
Опершись на лопату, Пьер рассеянно смотрит, как течет песок из кузова грузовика. Позади него, взобравшись на гору песка и отчаянно жестикулируя. Альбер что-то громко кричит здоровому, высокому десятнику, уверенно расставившему ноги. Немного поодаль видна бетономешалка, еще дальше строящийся дом.
Альбер (в пылу обиды). Нам три ездки, а Бернон-Ревару — двадцать пять?!
Десятник (с явным итальянским акцентом). Выходит, кроме вас, и нет никого?! Так, что ли? А ведь есть всем хочется, верно?! У Бернон-Ревара двенадцать грузовиков, и все большие. Вот ты их и видишь повсюду! А у тебя маленький грузовичок и один — его и не видать. Понятно?!
Альбер (топчется по песку, в ярости). Мне одно понятно — что они тебя подмазали как следует? Вот что мне понятно!
Десятник. Подмазать я и сам себя могу, если буду вкалывать как надо!
И резким движением он подносит раскрытую ладонь прямо к лицу Альбера. Тот в испуге резко отшатывается, спотыкается, падает на спину, а десятник, склонившись над ним, продолжает кричать:
— А если ты недоволен, звони хозяину! Посмотришь, что будет! Ты ему скажи, что Бернон-Ревару больше работы дают! А мне на тебя начхать!
Злобно плюнув и повернувшись к Альберу спиной, десятник большими шагами направляется в другую сторону, на ходу ругаясь по-итальянски.
Альбер, подымаясь, отряхивается и шепчет сквозь зубы:
— Продался! Все богатым, как всегда! — Заметив Пьера, который не двинулся с места, обрушивается на него: — А ты?! Все еще мечтаешь?! Тебе на все наплевать, верно?! Нам и по морде надают, а тебе хоть бы что?!..
Отбросив лопату, которая все еще оставалась у него в руках, Пьер идет к грузовику и вскакивает в кузов. Альбер продолжает машинально отряхивать с себя песок.
Центр города. День.
Большое и почти пустое с утра фойе кинотеатра.
Мадам Берт, кажущаяся такой маленькой, хрупкой в своем черном платье и круглой шляпке (уже без крепа), со старой сумочкой под мышкой, внимательно изучает рекламное фото, как и в тот раз в кинотеатре в Эстаке. Но масштабы всего вокруг нее совершенно иные. Оглянувшись вокруг, немного ошеломленная, она уходит, неуверенно ступая.
Мадам Берт входит в универсальный магазин и теряется в толпе покупательниц.
Ловкая продавщица парфюмерии зазывает проходящих мимо покупательниц, рекламируя новые духи. Тех, кто остановился ее послушать, она слегка душит. Из микрофонов слышится сладковатая музыка. Перед продавщицей остановилась полная дама. Позади нее мадам Берт покорно ждет своей очереди.
Продавщица жеманно и нараспев убеждает даму:
— Это чудесные духи, мадам, последняя новинка, настоящий шик и к тому же удивительно стойкие!
Понюхайте, прошу вас!.. — Стеклянной пробочкой она слетки смазывает тыльную сторону ладони толстухи. — Вот увидите! Завтра весь день вы все еще будете ощущать их запах! Даже после мытья посуды!
