Игорь Афанасьев - Эвтаназия, или Последний парад
— Миша, — укоризненно покачал головой Алекс, — ты пошляк! Ты представляешь, что её ждёт на московских улицах?
— Гут, гут, — рассмеялся Майкл, — берём дачу! Она на пару лимонов потянет.
— Так, — перечитывал бумаги Алекс, — завтра у нас встреча с депутатом Госдумы.
— А при чём здесь Госдума России? Порт украинский, флаг голландский!
— Ты не понял! — он просит принять на борт жителей двух деревенек. Захотел себе именье построить, а они там ещё не все повымерли — болтаются у него под ногами. Схема такая: они передают свои земельные участки благотворительному фонду, а мы передаём ему оперативное управление участками. Он строит жилой комплекс для ветеранов Чернобыля и спокойненько вселяется туда с женой, детьми и любовницами. Затем приватизирует комплекс, а вместе с ним — и землю.
— У него что, и любовницы — удостоверения ветеранов имеют? — ехидно заметил Майкл.
— У него не родившиеся внуки удостоверения имеют, — цинично подтвердил надёжность схемы Алекс.
— А куда мы его народ денем? Всё забито!
— А грузовой трюм? — выложил козырную мысль Алекс.
— Ну, эта схема ему будет дорого стоить! — потёр руки Майкл.
— Ничего, денег в Москве немеряно. — Алекс набрал номер телефона и клацнул зубами. — Ну, где же ты ходишь, моя тигрица? Ты уже в джакузи? Лечу, лечу, моя птичка!
— Орёл, — покачал головой Майкл и добавил, — стервятник!
* * *На экстренном совещании в штаб-квартире Интерпола в Брюсселе собрались руководители Бюро всех стран Восточной Европы и руководитель Особой группы по городу Одесса, комиссар Георгис Константидис.
— Что у вас там происходит, комиссар? — строго поинтересовался Начальник отдела Стран Восточной Европы, — По нашим сведениям, в Одессе намечается массовая эвтаназия?
— Нечто в этом роде, — доложил Константидис, — но не в самой Одессе. Клиенты едут из всех больших городов. Два голландских гражданина советского происхождения взяли в аренду крейсер и предложили желающим совершить на нём кругосветное путешествие.
— А при чём здесь эвтаназия? — поинтересовался чешский комиссар.
— Над судном поднят голландский флаг, и оно автоматически подчиняется голландским законам, — пояснил Георгис, — и каждый желающий может в нейтральных водах совершить эту небезызвестную вам процедуру ухода из жизни.
— И много желающих? — поправил очки польский комиссар. — Откуда деньги у людей на такой круиз?
— Вот тут-то и начинается схема! — гордо поднял палец вверх Константидис. — В качестве платы за кругосветный круиз, законную эвтаназию и похороны по морскому обряду, они принимают завещания на квартиры и земельные участки в пользу благотворительного фонда от старых, одиноких, больных и просто ненормальных. Квартиры все в хороших районах, в больших городах. По условиям договора, в случае смерти владельца квартиры — она становится собственностью фонда.
— А если владелец не захочет умирать? — спросил венгерский комиссар.
— Если владельцы квартир изменят своё решение и захотят вернуться домой, то возникнет проблема, которую фонду нужно будет решать. И решить её законным способом будет очень трудно.
— Нашего человека внедрили? — поинтересовался Начальник отдела.
— Ищем кандидатуру, — доложил Константидис.
* * *В порту собирались толпы одесситов. Они любовались давно забытым зрелищем военного корабля на рейде и комментировали всё происходящее с одесской точки зрения.
— И шо, они пойдут в кругосветку на этом корыте? Де стоко солярки наберут?
— Ай, бросьте мне говорить! Какая кругосветка? Выйдут в нейтральные воды, сделают всем харакири и вернутся за следующей партией!
— А с какой они партии начали?
— А с какой у нас теперь начинают? С коммунистической!
— Вход по партбилетам? Так я тебе свой дам!
— Не, я таки да думаю, шо это новый фильм: «Броненосец Потёмкин — 2»!
— Ага, а на мостике стоит Эзейнштейн!
— Почему на мостике? Я здесь стою!
— Люсик, вы шо, его родственник?
— Здрасьте! Троюродный внук!
Отец Евлампий вторгся в толпу зевак и заговорил страстно и искренне:
— Люди! Побойтесь Бога! Жизнь христианина есть жизнь сына, который принимает все, что посылает ему Отец. Для христиан смерть такова, какой ее посылает им Бог, в тот момент и таким образом, как это Ему угодно! Остановите грешников и сами спаситесь от греха смертного!
Он истово перекрестил высокого чеченца с большой бородой.
— Что делаешь? — отодвинулся тот. — Не видишь — я мусульманин! Или тебе справку показать?
Чеченец сделал выразительное движение к своим штанам и Евлампий отвернулся от него в сторону.
— На меня, батюшка, тоже не смотрите! — предусмотрительно поднял руки Эйзенштейн. — У меня такой же документ!
— Бог один! — возразил Евлампий. — Мы, грешные, можем не углядеть истину, а Бог — он всё видит!
Заметив некоторый интерес в глазах публики, отец Евлампий достал из-под рясы кружку и протянул мирянам.
— Жертвуйте на Храм Господен, ибо только молитва истинно поможет душе вашей!
Неблагодарные миряне поспешили отвернуться, и отец Евлампий удвоил свои усилия:
— Эвтаназия от Сатаны! И она есть прямым посягательством на понятие всего святого, она оскверняет и жизнь, и смерть, она отвергает самого Бога!
— Уважаемый, — остановил его один из зевак, — вам с таким голосом нужно работать пароходной сиреной!
— А что ты думаешь? — поддержал его второй. — Думаешь до Бога легко докричаться?
* * *Зычный баритон Евлампия доносился до палубы корабля, где покачивались в шезлонгах Алекс, Майкл и три топ-модели.
— Как нам этого попа заткнуть? — задумчиво произнёс Алекс. — Третий день орёт, того и гляди народ распугает.
— Пусть орёт! — махнул рукой Майкл. — Мест свободных — почти нет.
— А имидж? — зашагал по палубе Алекс. — Кстати, что будем делать с этой миллионершей из Нью-Йорка? Она претендует на каюту-люкс.
— Какого чёрта ехать из Америки в Одессу, — развёл руками Майкл, — если у них это можно сделать в штатах?
— Ты не понимаешь! А ностальгия? Увидеть Одессу — и умереть!
— А что она платит?
— Отдаёт кондо в комплексе Ошеана, на Брайтоне. Цена — полтора лимона.
— За такие деньги я ей свою каюту уступлю, — усмехнулся Майкл и обернулся в сторону отца Евлампия, громыхавшего с берега пушечным голосом.
— Может ему денег на Храм дать? — нашёл простое решение вопроса Алекс.
— Да включи ты музыку погромче! — нашёл ещё более рациональное решение Майкл.
«На теплоходе музыка играла…» — понеслось над гладью Чёрного моря.
Три топ- модели лениво и цинично танцевали перед Алексом и Майклом.
* * *Огромный киевский ресторан был закрыт для посетителей.
По ресторану расхаживали розовые фламинго и пара павлинов, которых отгоняли от небольшой группки в центре ресторана официанты в белых фраках.
На эстрадной площадке тихо напевал Саша Розенбаум, а рядом ждал своей очереди Гарик Кричевский.
Человек десять мужчин в костюмах от «Версачи» восседали вокруг уставленного деликатесами стола, и пили чифир из металлических кружек.
Наколки на руках с энциклопедической точностью повествовали о степени заслуг каждого из присутствующих перед воровским миром — люди все были уважаемые.
— Смотрящим будет Череп, — отхлебнул чайку седой. — Общак не обижай, живи по понятиям.
— Не гони, Корень, — вытер скупую мужскую слезу Череп, — ты ещё оклемаешься! Не время тебе… Ты же последний на всю страну «в законе»!
— Тихо, пацан, — аккуратно поставил кружку на стол Корень, — мне решать. Уходить нужно вовремя. Никогда менты и фраера не увидят Корня в инвалидном кресле!
Ветераны зоны подняли стаканы, и выпили до дна.
Розенбаум и Кричевский запели дуэтом.
* * *Нечитайло взбежал на мостик и доложил капитану Кожанову:
— Николай Николаевич! Тут неувязочка вышла.
— Что такое?
Подоспевший Гузь пояснил:
— Стали мы открывать оружейные погреба, а там — полный боекомплект!
— То ли забыли вояки, то ли прошляпили, — предположил Луценко.
Капитан задумался, посмотрел на моряков и отдал распоряжение:
— Шум не поднимайте. Если начнутся разборки — рейс задержат. Выйдем в открытое море — сами решим вопрос.
Звук подвесного двигателя привлёк внимание всех, кто стоял на мостике.
— Вам чего здесь нужно, девушка? — капитан Кожанов недоумённо смотрел на маленькую узкоглазую девчушку, которая ловко карабкалась по штормтрапу на борт с пришвартовавшейся моторной лодки. В лодке сидели два старика в меховых чунях, с охотничьими ружьями за спиной.
— Мне? — подтащила за собой меховую сумку девчушка. — Мне нужен хозяин, однако.
