Герберт Уэллс - Собрание сочинений в 15 томах. Том 12
Она взглянула на сэра Тайтуса, поймала его взгляд, сразу поняла, в чем дело, и обернулась к мистеру Парэму.
— Конечно! — сказала она с полным ртом. — Так и есть. Меня зовут Гэби Грез. Вы здесь самый красивый мужчина. Ясно, Басси не станет мне подсовывать второй сорт.
На лице мистера Парэма отразились разом и удовольствие и неприступность.
— Танцевать вы меня не заставите, — сказал он.
Его потеснили, и они вдруг оказались совсем рядом.
Какое у нее прелестное лицо, когда видишь его так близко! Глаза дерзкие, синие. Веки безукоризненной формы. И уголок нежного рта чуть опущен.
— Нет, заставлю танцевать. Заставлю делать все, что хочу. А знаете почему?
Она откусила солидный кусок ветчины и, усердно жуя, докончила:
— Потому что вы мне нравитесь.
И кивнула в подтверждение. Мистер Парэм неожиданно для самого себя так и просиял ослепительной улыбкой.
— Я и не думаю вам противиться, ни в коей мере, — сказал он и добавил с видом опасного соблазнителя: — Верьте мне.
Нравится! Да он готов был съесть ее. Это вам не мисс Помэндер Пул с ее заранее заготовленными остротами. Он тут же выкинул из головы эту бесцеремонную особу. Пусть лупит всех подряд по щекам сандвичами и тычет им под ребра шоколадные эклеры, его это не касается.
Мисс Гэби Грез принялась за дело не спеша, с полным пониманием. Ничто на свете так не сближает, и никогда не чувствуешь себя так уединенно, как в разговоре вдвоем среди толпы, занятой болтовней и поглощением пищи. Мы уже сравнивали шум, царивший на приеме у сэра Басси, с ветром, колышущим в лесу металлическую листву. А теперь оркестр пополнился — вступили тарелки, вилки, ножи. И все эти звуки, сплетаясь, тонкой металлической стенкой отгораживали мистера Парэма и его очаровательную собеседницу от всего мира, укрывали их, точно в беседке. Ему только оставалось протянуть руку из этого тайного убежища и достать еще шампанского, заливных овощей на маленьких тарелочках и фруктов, в том числе таких, для которых был еще не сезон. Он поднес ей свои трофеи. Ее изумительные глаза засветились благодарной улыбкой, и она разделила с ним трапезу. Потом рука об руку они, как веселые заговорщики, отправились искать укромный уголок, где она могла бы без помех преподать ему первые уроки танцев, прежде чем он отважится дебютировать на виду у всех. Они оказались прекрасной парой. Склонившись к ней, он нашептывал легкомысленные пустяки, и ее мягкие, шелковистые волосы нежно касались его лица с античными чертами.
Было в этом что-то, что напомнило мистеру Парэму Горация и кое-какие шалости в поэзии латинян, а все, что напоминало ему Горация или шаловливую поэзию латинян, никак не могло быть совсем уж вульгарно или безнравственно. Если бы не классическое воспитание мистера Парэма, не высокое положение в ученом и литературном мире, не ощущение, что здесь чересчур много потаенных уголков, откуда их могут заметить чужие глаза, и предательских зеркал, и наблюдательной прислуги, а также, должны мы добавить, если бы не его внутренняя строгость и устойчивость, должно быть, он поддался бы искушению схватить в свои объятия эту соблазнительную красавицу и показать ей, какие страстные поцелуи умеет дарить эрудит и притом не трус. Он раскраснелся, и это очень ему шло.
— Не забывайте моих советов, — сказала мисс Гэби Грез, направляясь впереди него к более людным залам, — глядите в оба… главное, следите за ногами… Ну, следующий танец наш. Пойдемте сядем, посмотрим на танцующих, и я выпью лимонаду.
«Что бы сказали мои ученики, увидав меня сейчас?» — с улыбкой подумал мистер Парэм. Он подсел к Гэби Грез и чуть фамильярно положил руку на спинку ее стула.
— По-моему, сэр Басси — просто чудо, — сказал он проникновенно, не обращая внимания на толпящийся вокруг народ.
— Очень надоедливое чудо, — отозвалась она, — скоро он дождется пощечины.
— Ну что вы!
— Но от этого он все равно не перестанет ухмыляться. Мог бы найти занятие получше, чем дурачить людей… при таких-то деньгах.
— Я новичок в этом водовороте.
Но она, как видно, не поняла его.
— «Водоворот» — один из самых аристократических клубов в Лондоне, — сказала она уважительно. — Итак, — она поднялась, готовая увлечь мистера Парэма в танце, как только на паркете появятся первые пары.
У нее сильные руки, с удивлением подумал мистер Парэм, сильная воля, и объяснила она все очень понятно. И сейчас он был, как никогда в жизни, готов приобщиться к современным танцам.
— А вот Басси, — сказала она и, срезав угол, пошла к нему.
Сэр Басси стоял совсем один подле увлеченных игрой темнокожих музыкантов, словно завороженный прихотливой мелодией. Он глубоко засунул руки в карманы и мечтательно покачивал головой. Мистер Парэм со своей дамой дважды, улыбаясь, протанцевали вокруг него, прежде чем он их заметил.
— Поди ты, — сказал сэр Басси, наконец подняв голову, — и часу не прошло!
— Он? — с торжеством спросила Гэби Грез.
— Он самый, — ответил сэр Басси.
— Вы проиграли.
— Нет. Но вы выиграли. Я очень доволен. Поздравляю, Парэм, вы настоящий танцор. Я с первого взгляда определил, что вы будете танцевать. Вам не хватало только хорошей учительницы. А ведь известно: век живи — век учись. Как она вам нравится? Старик Веласкес вам такую не покажет. Молодая учительница за пояс заткнет старого мэтра, а?
— Ах так, вы меня оскорбляете, вот пойду и съем все, что у вас есть в доме, — заявила мисс Грез, во второй раз за этот вечер не поняв услышанного.
И мистеру Парэму, так и не закончив танца, пришлось снова вести ее ужинать. Он предпочел бы танцевать и танцевать с ней без конца, но, как видно, танец уже сослужил ей свою службу.
— Даже когда победишь, Басси все равно не даст насладиться победой, — вдруг сказала она в сердцах. — Я ему покажу, где раки зимуют, очень даже скоро покажу… чего бы мне это ни стоило. Пускай не забивает людям голову.
— Чем? — спросил мистер Парэм.
— Не знаю, сказать ли вам, — проговорила она, словно раздумывая вслух, и посмотрела на мистера Парэма странным оценивающим взглядом.
— Можете сказать мне все, — заявил он.
— Иной раз сказать — это очень много. Нет… во всяком случае, не сейчас. А может, и вовсе не скажу…
— Я буду надеяться, — сказал мистер Парэм, не зная, кроется ли что-нибудь за ее словами.
За ужином он потерял ее из виду. Потерял, пока раздумывал, что бы могли значить ее странные слова. И ему суждено было еще очень долго не знать, что же они означали. Вдруг откуда-то налетела стайка молодых девиц, вроде Гэби, только не таких красивых, захлестнула ее, закружила, завертела, ее обнимали, целовали, осыпали нежными именами: Милочка Гэби! Душенька Гэби! Голубушка Гэби! — как обычно зовут друг Друга танцовщицы или молоденькие актрисы. Мистера Парэма отнесло в сторону, и он чуть было опять не угодил в сети мисс Помэндер Пул, но в последнюю минуту заметил опасность.
Некоторое время он одиноко бродил по залам, пытаясь вновь завладеть вниманием Гэби, но безуспешно — она была нарасхват. По какой-то странной случайности его снова и снова прибивало к Помэндер Пул, и по столь же странной случайности ее прибивало к нему. Она и не подозревала, как выдает себя, — при виде мистера Парэма ее всю передергивало, и он ясно понял, что она отнюдь не жаждет возобновить с ним беседу. Похоже было, что она к тому же разговаривает сама с собой, но, к счастью, он ни разу не оказался настолько близко к ней, чтобы расслышать. Потом перед ним как из-под земли вырос веселый, пышущий благодушием лорд Тримейн и с места в карьер бросил:
— Вы так и не сказали мне, какого вы мнения об Уэстернхэнгере.
Мистер Парэм насторожился, но, к его немалому облегчению, Тримейн тотчас добавил:
— Впрочем, уже поздно, обсудим это в другой раз. По-моему, это позор… Вы, наверное, мало кого знаете в этом блестящем, но пустом обществе? Спросите меня о ком угодно. Я их всех знаю, как облупленных.
И тут же представил мистера Парэма двум графиням и своей невестке, леди Джуди Персивал, которые оказались под рукой, и отправился кого-то разыскивать. Знакомство не «принялось», как говорят о прививках, дамы заговорили меж собой, и некоторое время мистер Парэм спокойно и задумчиво обозревал толпу. Он уже не чувствовал того душевного подъема, какой породил в нем успех у Габриель Грез. Немного погодя, быть может, удастся заполонить ее снова и поболтать еще немножко. В отдалении он заметил сэра Тайтуса, на челе которого на сей раз не видно было подобающей серьезности и который откровенно обнимал за талию стройную брюнетку в зеленом. Эта сценка помогла мистеру Парэму вновь обрести чувство собственного достоинства. Он прислонился к стене и стал хладнокровно наблюдать за происходящим.
