Алексей Балабанов - Брат, Брат-2 и другие фильмы
— Няня! — нервно позвал Иоган и сел. Лицо его застыло в напряжении.
Из темной комнаты вышла няня в глухом платье и белом чепце с розгами в руках, подошла к Лизе и неразборчиво проворчала:
— Ты зачем же напакостила? Ведь знала, что это нехорошо. На первый раз я тебя несильно накажу, но впредь гляди у меня…
И с этими словами она привычным жестом опустила розги на Лизины ягодицы. Лиза вскрикнула от боли. Лицо Иогана пришло в крайнее возбуждение, и каждый последующий удар и вскрик тонко отражал боль, восторг, последнюю степень напряжения нервов, подавляемую огромным волевым усилием. Взгляд Путилова украдкой метался от Иогана к Лизе и обратно. Он еще не смог осознать происходящего, но рука исправно крутила ручку. Когда он посмотрел на Виктора Ивановича, тот улыбался.
— Ну вот, милая. Это послужит тебе хорошим уроком, — проворчала няня и пошла в свою комнату.
Лиза устало поднялась — спина и ягодицы были изрезаны темными полосами, — уже не прикрываясь, пересекла гостиную и вошла к себе. Путилов еще какое-то время тупо крутил ручку, ожидая команды, а потом вытер потную ладонь о штаны и побрел разряжать. Иоган сразу сник, плечи опустились. Он сидел и смотрел перед собой пустыми глазами.
Путилов сидел в прихожей на ящике для обуви и нервно теребил пакет с кинопленкой. Дверь Лизиной комнаты отворилась, и она пошла по коридору, держась очень прямо.
— Лиза! — воскликнул он и, неловко ставя Х-образные ноги, бросился за ней.
— Лиза! — Он догнал ее и схватил за руку.
Она обернулась и посмотрела на него прямым взглядом зрелой женщины.
— Я спасу вас, — уже менее уверенно сказал он.
— Поздно, Путилов, — тихо сказала она, повернулась и пошла, держа спину.
— Я спасу вас, — прошептал он горячо, сжимая в руках пакет с пленкой.
Доктор в расстегнутом пиджаке, без пальто и шляпы бежал по набережной. На мостике он споткнулся и упал, сильно ссадив руку. Но он не заметил этого. Его безумный взгляд метался из стороны в сторону. Когда он провел разбитой рукой по растрепанным волосам, на лбу остался след крови.
Иоган сидел за столом и макал морковку в сметану. Салфетка была повязана как слюнявчик. Он сосредоточенно поднес морковку ко рту, чтобы не закапать стол, когда дверь с шумом отворилась, и в гостиную ворвался доктор.
— Где они? — задыхаясь, прохрипел он.
Глаза его лихорадочно обшарили комнату, и он рванулся в спальню Лизы.
— Где они? — прокричал он.
Лиза испуганно встала. Доктор метнулся назад. Его безумный взгляд остановился на Иогане, который вынул салфетку и привстал. Доктор шагнул к нему, схватил за горло и принялся душить.
— Где они? Говори! — хрипел он.
Раздался сухой щелчок, руки доктора ослабли, и он тяжело осел на пол, опрокинув сметану. Иоган потер шею и перевел слегка недоуменный взгляд с доктора на перепуганную Дуню.
— Это доктор Стасов, — сказала она.
Иоган спрятал пистолет в карман, сел и посмотрел на доктора. На него со стола капала сметана. Иоган подставил ладонь.
В гостиную быстро вошел Виктор Иванович, неловко остановился и оторопело уставился на доктора. Глаза трусливо забегали.
— Ты что-то прячешь? — глядя на сметану в ладони, тихо спросил Иоган и поднял глаза. Под его тяжелым взглядом Виктор Иванович попятился к двери.
Близнецы в грязном, помятом костюме стояли у стены напротив Иогана, который внимательно их разглядывал. По коридору пробежала Дуня с гармошкой и быстро подала ее стоявшему на пороге Виктору Ивановичу. Тот суетливо подскочил к близнецам.
— Поют, — заискивающе сказал он Иогану и сунул гармошку братьям. — Ну!
Толя взял гармонь левой рукой, и меха с воем растянулись. Братья переглянулись и посмотрели на Иогана. Тот молчал.
— Пусть лысый уйдет, — вдруг сказал Коля.
— Что?
Иоган угрюмо взглянул на Виктора Ивановича. Тот мрачно улыбнулся и вышел, бросив на братьев недобрый взгляд. Коля подхватил гармонь правой рукой и закрыл меха, ловко пройдясь по клавишам. Потом сделал паузу, тихонько потянул, прислушиваясь, и вдруг запел легко и прозрачно. И сразу же Толя подхватил второй голос, тщательно выводя левой рукой басы. Лицо Иогана оживилось. Какое-то подобие улыбки промелькнуло в глазах.
Услышав пение, Лиза встала, подошла к двери и прислушалась. Когда пение смолкло, она постояла еще мгновение и вернулась на место. Вдруг дверь открылась, и в комнате появился улыбающийся Виктор Иванович. Следом робко вошли близнецы.
— Мои уроды пока здесь поживут, — сказал Виктор Иванович Лизе и подтолкнул близнецов к дивану чуть сильнее, чем было нужно.
Толя споткнулся, и они едва удержались на ногах. Лиза удивленно смотрела на них, и, когда братья споткнулись, на лице ее промелькнуло отвращение, как будто кто-то раздавил большую муху.
— Здесь? — Она быстро посмотрела на Иогана, появившегося на пороге. Тот с интересом смотрел на братьев, которые присели на край дивана и затравленно озирались. Иоган открыл дверцу буфета, достал графин, наполнил два фужера и протянул близнецам.
— Что это? — спросил Толя.
— Пей, — тихо сказал Иоган.
Толя мотнул головой и отвернулся.
— Пей, урод! — Виктор Иванович грубо сдавил его шею пальцами.
Толя инстинктивно втянул голову в плечи и быстро взял фужер. Братья переглянулись и выпили. Толя закашлялся, а Колю сразу же вырвало, потом еще раз. Толя посмотрел на брата, улыбнулся, радостно обвел всех взглядом, потом вдруг соскочил с дивана, увлекая за собой Колю, и принялся прыгать, подпевая себе. Колю вырвало еще раз, и они упали. Виктор Иванович смеялся. Лиза отвернулась и пошла к окну. Иоган посмотрел на нее и вышел в гостиную. Прежде чем закрыть дверь, Виктор Иванович преданно выскочил за ним.
— Найди Путилова, — тихо сказал Иоган.
В окно падал теплый вечерний свет. Толя спал с открытым ртом, откинув назад голову. Лиза брезгливо вытирала Колю той же тряпкой, которой перед этим подтерла пол. Коля сидел на полу, опустив глаза, и, когда он стыдливо сказал: «Простите нас, пожалуйста», — Лиза вздрогнула и посмотрела на него.
— Толя совсем не такой, — тихо добавил он.
— Толя? А ты кто? — с интересом спросила она.
— Я — Коля. А вас как зовут? — Коля посмотрел на нее.
— Лиза. — Она едва улыбнулась, глядя на него, как на диковинного зверя.
Он смущенно потупился. Выпустил пар подошедший на заправку паровоз. Вдруг за дверью кто-то вскрикнул.
— Няня! — Голос Иогана трудно было узнать. — Няня!
Крик захлебнулся. Упало что-то тяжелое. Лиза оглянулась на дверь.
— Что это? — настороженно спросил Коля.
Лиза не ответила и поднялась, продолжая прислушиваться к странным звукам, доносившимся из-за двери.
Аккуратно причесанные близнецы в новых костюмах стояли на сцене маленького уютного театра, заполненного до отказа. Их чистые голоса звонко разливались по залу под стройные звуки аккордеона. Сбоку Виктор Иванович шептал что-то хмурому человеку, который сосредоточенно направлял трубку фонографа и следил за вращением валика. Зрители слушали, вытянув шеи.
В фойе неспешно вышел Иоган в смокинге, держа Лизу под руку. За ним суетливо выскочил маленький круглый человек, что-то зашептал и протянул большую пачку засаленных денег. Лиза высвободила руку и отошла к окну, из которого открывался вид на прекрасный пустынный город. Подошел Иоган.
— Ненавижу этот город, — тихо сказала она.
Он не ответил. Они стояли и молча смотрели. Когда песня закончилась, раздался гром аплодисментов.
За окном проехал паровоз. Садилось солнце.
— Если быстро ехать на запад, то солнце никогда не зайдет, — задумчиво сказала Лиза, отойдя от окна.
Коля оторвался от шахматной доски и странно взглянул на нее:
— Быстро ехать?
— А мы на восток поедем, — сосредоточенно глядя на доску, сказал Толя. — Там папа родился.
— Он нас найдет, — сказал Коля Лизе.
Она встала и отошла, думая о своем. Коля посмотрел на нее с затаенной болью.
— Шах! — радостно сказал Толя.
Большая дверь в прихожую шумно отворилась, и двое вкатили пианино. Братья встали, и Колино лицо просветлело.
— А я вам винца принес, — улыбаясь, сказал Виктор Иванович.
Он быстро вошел и достал из кармана бутылку. Улыбка сбежала с Колиного лица, а Толины глаза возбужденно заблестели.
— Где мама? — резко спросил Толя.
— Они с доктором уехали, — после паузы сказал Виктор Иванович, наливая фужер.
— Неправда, — растерянно сказал Коля и посмотрел на Лизу.
— Ну, давай. — Виктор Иванович протянул Толе фужер. Тот взял.
— Толя, не пей! — жалобно попросил Коля.
— Я капельку. — Толя жадно опрокинул фужер и сразу же захмелел.
