Семен Цвигун - Возмездие
— А ты что? Что-нибудь знаешь?
— Они не успели эвакуироваться, не успели. Потом их забрали в гестапо.
Млынского все более охватывает предчувствие непоправимой беды.
— Говори!
— Мужайся, Иван.
— Говори…
Николай Сергеевич сдавленным голосом тихо произносит:
— Вчера ночью их…
Млынский сгорбился, тяжело опустился на скамейку.
Перед его мысленным взором предстали старенькая мать, жена, дети, их короткая, порой трудная жизнь. В сердце острой болью отдалась горечь тяжелой утраты.
Через несколько минут он встал, дрожащими руками надел ремень, поправил кобуру, выпрямился и, взглянув на часы, твердым голосом сказал:
— Нам пора!
Лагерь Млынского кипит как муравейник. Вокруг всё в движении. На сани грузят ящики с гранатами и толом. Навьючивают на лошадей пулеметы. Рота Розанова уже ушла из лагеря. Выстраивает своих людей и Хват. Он подходит к каждому, проверяет экипировку. Два солдата в сопровождении Зины несут несколько сумок с медикаментами. Заканчиваются последние приготовления. Отряд отправляется на новую дерзкую операцию.
Крупный железнодорожный узел. Ночь. Много путей. Вытянулись длинные составы. На платформах — танки, орудия, автомашины. Стоят составы с цистернами. Два небольших маневровых паровоза передвигают вагоны, формируя состав. На главном пути останавливается длинный состав с горючим.
В конце станции тяжелый паровоз заправляется у водокачки водой. За красным кирпичным пакгаузом, на площадках — зенитные орудия. Такие же орудия — недалеко от сторожевых вышек, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга. Два ряда проволоки опоясывают границы станции, открывая только входные и выходные стрелки у семафоров.
Недалеко от станции начинается лес. В зарослях густого кустарника, у края леса, стоят несколько человек. Среди них — Млынский со своим штабом и секретарь подпольного горкома партии Николай Сергеевич.
Млынский сказал, грустно улыбнувшись:
— Жалко станцию… Строили, а теперь сами и порушим так, чтобы камня на камне от нее не осталось.
— Выстроим, — сказал Николай Сергеевич, — краше прежней… — и, вздохнув, добавил: — Вот только людей не вернуть.
Млынский смотрит на часы.
— Выходите на исходные!.. Ну, счастливо!
В соответствии с боевым заданием бойцы отряда двинулись к станции.
Слышится шум приближающихся советских бомбардировщиков. Они заходят над станцией и сбрасывают на нее бомбы.
Первые бомбы разорвались во дворе немецкой казармы. Другие — у складских помещений недалеко от леса.
Открыли огонь зенитные пушки и пулеметы. Линии трассирующих пуль расчертили черное небо. Два прожектора шарили по небу, стараясь схватить в перекрещении своих лучей невидимые в ночи самолеты.
Взрывы бомб, залпы зениток и очереди пулеметов слились в сплошной гул. Млынский со своим штабом, воспользовавшись налетом авиации, подтянул отряд вплотную к железнодорожной станции. Высоко в небо взвилась красная ракета… и сразу же где-то впереди раздались автоматные очереди, разорвались гранаты. Отряд Млынского начал бой за станцию.
Солдаты быстро и четко снимают немецкие посты, передвигаются дальше, вступают с гитлеровцами в рукопашный бой. Подрывники закладывают мины под вагоны. Взрывы… Горят составы с горючим…
В свете пламени пожара видны маленькие фигурки мечущихся немцев.
Взрывы вспыхивают на всем протяжении железнодорожных путей.
Комиссар Алиев бежит с группой солдат, он командует:
— За мной!
Длинный состав с танками на платформах, медленно, тяжело подталкиваемый маневровым паровозом, двинулся к выходным стрелкам, Млынский подбегает к Захару и, показывая на этот состав, спрашивает:
— Что с этим эшелоном?
Паровоз иодцепилп, отгоняем.
— Давай быстрей, времени нет!
— Есть!
В это время сильный взрыв потряс воздух… Состав приближался к выходному семафору… Первые платформы, плавно переворачиваясь, со скрежетом валились с насыпи. Два крытых вагона встали на дыбы и развалились.
К Млынскому подбегает лейтенант Хват.
— Товарищ майор, водокачка заминирована.
— Хорошо, взрывайте.
— Есть!
Проходят считанные минуты, и водокачка рухнула.
…Высоко в небе вспыхнул самолет и ярким горящим комом упал где-то за станцией…
…Станция в огне. Густой черный дым заволакивает все вокруг. Уже ничего не было видно… И только вспыхивали огоньки отдельных взрывов.
Бежит солдат, он останавливается перед Млынским.
— Товарищ майор, немцы к дороге прорвались.
— А, черт! Капитан Серегин, ликвидируйте прорыв!
— Есть, товарищ майор! — И Серегин с группой бойцов бросился к месту прорыва наперерез гитлеровцам. Он выхватывает противотанковую гранату и бросает под бронетранспортер. Бойцы в упор расстреливают фашистов, но в это мгновение падает сраженный вражеской пулей Серегин. Его тело Бейсамбаев относит к лесу. Бойцы с удвоенной яростью бросаются на врага. Гитлеровцы обратились в бегство.
Подходит Николай Сергеевич.
— Иван Петрович, подходы к станции заминировали.
— Хорошо, Николай Сергеевич!
К лесу начали подносить раненых. Зина делала им перевязки и укладывала на сани. Принесли раненого Хвата.
Млынский появился у здания горящей станции. Подошли Алиев со своими солдатами, Лукьянов, Николай Сергеевич с группой партизан.
Все взволнованы боем. У многих лица черны от гари.
Станция догорает. Все, что могло быть разрушено, — разрушено. Горели опрокинутые вагоны и цистерны, торчали рельсы взорванных путей.
Млынский посмотрел на часы.
— Отходим! Ракеты! — отдал он короткий приказ.
Высоко над рекой — новый красавец мост. Его легкие, ажурные фермы высвечиваются в свете падающих сигнальных ракет. Бесшумно сняв часовых, к мосту устремились бойцы отряда и партизаны. Они быстро закладывают под конструкции моста ящики с толом. Поджигают бикфордов шнур и отбегают. Один за другим раздаются сильные взрывы. Мост разваливается, его фермы падают в воду, поднимая огромные столбы брызг.
В выдолбленном в земле укрытии расположился командный пункт штаба фон Хорна.
У стереотрубы — фон Хорн, рядом — полковник Кем-пе. Чуть поодаль — генерал авиации, у стола с телефонами — штандартенфюрер Вольф.
Впереди — большое заснеженное поле, упирающееся в далекий густой лес. Там, в конце поля, у самого леса, — линия обороны советских войск. Окопов не видно. Все запорошено снегом.
Заговорили немецкие батареи… В лесу видны вспышки взрывов… Началась артиллерийская дуэль.
Фон Хорн обернулся к генералу авиации.
— Авиация готова, генерал?
— Низкая облачность, господин командующий. Прицельное бомбометание обеспечить трудно…
— Предупредите своих асов: не будут видеть земли — не бомбить! А то разбомбят мои танки…
— Господин генерал-полковник, — докладывает Кемпе, — дивизия СС «Рейх» вышла на исходные!
— Отлично, полковник.
На КП быстро входит офицер. Переводит дыхание, докладывает:
— Господин генерал-полковник! Генерала Бергера с правого фланга обходят русские танки с пехотой!
— Вы не ошиблись? — спрашивает фон Хорн.
— Нет, господин генерал-полковник! — отвечает офицер. — Я был обстрелян!
Фон Хорн, Кемпе, Вольф и генерал авиации склоняются над картой.
— Где вы наткнулись на них?
Офицер показывает на карте.
— Они ударили по правому флангу.
Фон Хорн, проведя рукой по карте, взглянул на Кемпе, задумался…
— Но это же самоубийство. Они сами лезут в котел… Надо пропустить их и отсечь! — И повернулся к офицеру-связисту. — Соедините меня с Бергером.
Связист докладывает, что Бергер у телефона.
Фон Хорн берет трубку.
— Бергер, что там у вас? — Слушает, повторяет: — Смяли ваш правый фланг? Какими силами?.. Две танковые бригады? Вы не ошиблись?.. Пропустите их и замкните фронт… Я переброшу к вам из резерва 18-ю танковую дивизию… Спокойней, Бергер! — Смотрит на часы. — Через час я начинаю наступление!.. — Кладет трубку. — Кемпе, распорядитесь о переброске 18-й танковой к генералу Бергеру! — приказывает фон Хорн, возвращаясь к стереотрубе.
Кемпе мрачно посмотрел на фон Хорна, стоящего в глубине блиндажа.
— Господин генерал-полковник… — робко сказал Кемпе.
— Выполняйте приказ! — не отрываясь от стереотрубы, бросил фон Хорн.
— Мы не можем перебросить 18-ю танковую дивизию…
— Что?! — резко повернулся фон Хорн. — Что вы сказали?
— Только что сообщили, что отряд Млынского уничтожил узловую станцию и взорвал мост на шоссейной дороге, — произнес Кемпе и, опустив глаза, добавил: — А других дорог нет…
