Анатолий Гребнев - Я ваш племянник
— Они ж не ходят, — сразу заметила дочь Ириша.
— Да, их надо к мастеру хорошему, — сказал Виктор Семенович. — Это старинная вещь, фамильная, еще, вероятно, моего деда… А вот варенье, попробуйте. Это она — вам.
— Спасибо, — сказала Наташа. — А нет ли у нее там еще чего-нибудь старинного. Может быть, из мебели, и может, она продает?
— Не думаю. У нее книги, библиотека. Но она ее завещала.
— Кому?
— Государству.
— Понятно, — сказала Наташа. — А что, скажи, пожалуйста, она совсем одна? А там детей, внуков…
— По-моему, нет никого. Я не спрашивал.
— Где-нибудь сын, который женился и забыл про мать. Злая невестка…
— Почему ты думаешь?
— Потому что от хорошей жизни не ищут племянников!
Виктору Семеновичу уже надоел этот разговор, и он покинул кухню, направился в спальню, здесь постоял в размышлении потом придвинул стул к шкафу, скинул шлепанцы, встал и принялся шарить рукой поверх шкафа, что-то там ища.
Наташа была тут как тут.
— Что ты там ищешь, скажи, я помогу.
— Коробка где-то с письмами, помнишь, нет? Старые письма.
— Вспомнил! — сказала Наташа. — Мы же их давно, еще на той квартире…
— Что давно?
— Когда переезжали, избавлялись от хлама.
— Ты уверена?
— Да. Слезай. А фотографии у меня все вместе, на второй полке, где всегда… Послушай, Витя!
— Что?
— Ну спустись на землю.
Виктор Семенович, в отличие от своих предков, был человеком покладистым, он согласился, слез.
— Не стой в носках, — сказала Наташа, и он влез в шлепанцы. — Послушай, Витя. — Она держала в руках теткины фотографии. — Эта карточка, она ведь… абсолютно не убеждает. Это ведь какое-то другое лицо, ты смотри.
Наташа зажгла торшер, протянула мужу фотографию и вслед за ней другую, только что извлеченную из шкафа, со второй полки.
— Это разные годы, — сказал Виктор.
— Это разные лица! Послушай, тут ошибка. Это какой-то другой Аржанников, мало ли совпадений. Это чья-то чужая тетка, точно тебе говорю!
— Хорошо, посмотрим.
— Это ошибка!
— Ну хорошо, ошибка, — капитулировал Виктор Семенович. — Выяснится же рано или поздно.
— Но лучше рано, ты согласен?
— Какая разница? Она ж ничего от нас не требует, в конце концов. И мы ничего не требуем. Верну ей эти часы. И варенье впридачу. Успокойся.
Спор был окончен. Вернулись на кухню. И тут Наташа сказала со смехом:
— Ну, варенье ты уже не вернешь!
За кухонным столом Ириша активно орудовала ложкой, уплетая теткино варенье.
— Очень вкусное, знаете, — сказала она. — Присоединяйтесь, а то я за себя не ручаюсь. Хорошая тетка, ничего. Мы теперь будем с ней дружить?
Четверо в белых халатах — трое мужчин и женщина — застыли в креслах перед экраном сложного прибора, наблюдая им одним понятные знаки: линии, сплошные и прерывистые, бежали из конца в конец экрана, ломались, пересекали друг друга, складывались в причудливые фигуры. Это была лаборатория Виктора Семеновича, его работа, его коллеги, и сам Виктор Семенович выглядел здесь не таким скромным, как дома, и не таким заурядным, как на улице или в автобусе, где он только что трясся.
В глубине помещения зазвонил телефон. Один из коллег, заметный мужчина по имени Вадим, угрожающе поднял руку:
— Если меня, то меня нет!
Минуту спустя Виктор Семенович говорил в трубку:
— Да! Слушаю! Не понял: кто? Простите, не понял. Да, здравствуйте. А что случилось? Вы знаете, занят. Очень занят. Прямо катастрофа с временем. А в чем дело? Ну, хорошо, — заключил он вяло, с тоской посмотрев вокруг. — Хорошо, еду. — И пошел собираться.
Вадим рассказывал:
— С этим телевизором прямо смех! Соседи здороваются, представляете? Друзья объявились. Школьный товарищ. Лет двадцать не виделись, забыли начисто друг о друге, и вот пожалуйста. Не поленился, нашел, это же сколько нужно энергии! Я думаю: что ж ты, милый, раньше-то меня не искал?
— Погоди, еще родственники объявятся, — сказала женщина. — Вот у Виктора тетка. Он к ней ходит, чай пьет, да, Витя? Ты у нее пропишись, вот что! Знаешь, как люди делают. Пусть она тебя усыновит.
— Уже, — сказал Виктор, — усыновила.
Тетка была в расстроенных чувствах. У нее пропали очки.
— Ты представляешь, — начала она с места в карьер, — одни у меня сломались, а эти как назло я взяла с собой на улицу, положила вот так, в книжку, а книжку в сумку и — на тебе! Эта проклятая привычка все терять! Дядя сколько раз меня ругал за это. Он ведь был большой аккуратист, все на месте, и на столе, бывало, идеальный порядок, а уж очки — всегда у него в футляре. Мы оба близорукие… Вот так, мой дорогой. Придется тебе меня вести к врачу, выписывать новые, потом — в аптеку. В общем, хлопот!
Виктор Семенович не выказал по этому поводу удовольствия. Но и брюзжать не стал. Сказал только:
— С временем катастрофа. — И затем: — Пойдемте, что ж. Где тут у вас поликлиника?
— Сейчас, сейчас. Ты мне помоги, я ведь плохо вижу. Там на вешалке плащ… Теперь слушай! Новость! Пришло письмо от дяди Вити!
— От какого дяди?
— Вити. Он тоже Витя, как и ты. Это муж покойной тети Аси, Анастасии, ты должен помнить.
— Нет, — сказал решительно Виктор Семенович. — У меня не было никакой тети Анастасии. Это ошибка.
— Какая ошибка, почему? У твоего отца была еще одна сестра двоюродная, со стороны матери. Где там это наше дерево, посмотри.
— У меня не было тети Анастасии!
— Была, была, — терпеливо возразила тетка. — Дядя Витя, ее муж, помнит тебя ребенком. Вот прочти его письмо. Он, правда, тоже сомневается, тот ли ты Аржанников, и у него к тебе ряд вопросов. Но это мы придем и обсудим. Я считаю, вам надо с ним списаться. Ну что ты застыл? Сам же торопился!
Шли по улице. Виктор Семенович вел тетку под руку. Получалось медленно.
— Машины нет у тебя? Не обзавелся? — говорила тетка. — Это, с одной стороны, хорошо. Пешком. Дядя Сережа твой всегда предпочитал пешком. И все мысли ему как раз приходили во время прогулок…
— Мария Игнатьевна, скажите, а у вас нет… не было своих детей? — спросил осторожно Виктор Семенович.
— Нет, Витенька… А почему ты называешь меня по отчеству и на «вы»? Называй меня тетя Маня, слышишь? Нет, не было. Я посвятила себя полностью дяде Сереже, Сергею Андреевичу, это было мое призвание. Такие люди, в общем-то, требуют, чтобы им служили, и тут ничего нет странного. Мы, собственно говоря, служили друг другу. Но вот что интересно. Своих детей у нас не было, зато с утра до вечера толклись чужие дети, ученики дяди Сережи, его студенты. Вот такой у тебя был дядя. Странности, как ты знаешь, вообще свойственны большим людям.
— Нам на автобус, нет? — перебил нетерпеливо Виктор Семенович.
— Нет-нет, мы уже почти дошли. Только ты очень быстро, я так не привыкла. И куда ты все торопишься? — удивилась тетка. — Погоди минуточку. А паспорт я взяла?
И он, уже теряя терпение, ждал, пока она рылась в сумке, извлекая какие-то бесчисленные записки, рецепты, квитанции.
— Есть, слава богу! Пошли! Ну где же твоя рука?!
К окулисту была очередь. Мужчины и женщины разного возраста, главным образом, пенсионного, сидели вдоль стен в ожидании. Сели и тетка с Виктором.
— Кто там сегодня? Галина Павловна? — спросила тетка у соседки по очереди, кивнув на дверь кабинета.
Соседка подтвердила, и тетка сказала:
— Это хорошо. Она как раз очень внимательная, не то, что эти молодые — вечно спешат… Ты еще не пользуешься очками? — обратилась тетка к племяннику. — А мне кажется, тебе уже пора. При твоей научной работе… — Это было сказано достаточно громко, Виктор Семенович съежился. Но тетка не стеснялась людей. — Разрешите на минутку газету? — попросила она старичка соседа и, отобрав у него газету, протянула племяннику: — Ну-ка, читай, не бойся. Я посмотрю, на каком расстоянии ты ее держишь… У тебя дальнозоркость, я уверена.
Виктору Семеновичу ничего не оставалось, как взять газету и подвергнуться испытанию. На них смотрела уже вся очередь.
— Ну конечно, далеко, — определила тетка.
— Почему далеко? Нормально, — сказал старичок.
— Вы считаете, что это нормально?
— Небольшой процент, — заметил еще кто-то из очереди. — Плюс полтора, не больше.
— Пойду покурю, — не выдержал, поднялся Виктор Семенович.
Он вышел в вестибюль, оттуда на улицу, закурил, увидел телефон-автомат.
— Алло! — Он позвонил домой. — Ириша? А мама дома? Я задерживаюсь… Да тут, на работе. Ты передай… — И посмотрел обреченно на часы.
Когда он вернулся, очередь уже несколько обновилась: на месте старичка с газетой отдела молодая женщина, и тетка рассказывала ей, впрочем, не ей одной:
— Включаю телевизор, программу «Время», ну, как всегда: ученые такого-то института сделали открытие. Слышу: фамилия знакомая, моего брата! И там их четверо, в халатах, молодые. Меня прямо как током: вот он, вот этот! И прямо пальцем— на него! — И тетка ткнула пальцем… на этот раз непосредственно в Виктора Семеновича, как раз подошедшего в ту минуту.
