Юлий Дунский - Служили два товарища
В дверях показался Карякин. Он огляделся, отыскивая знакомые лица, и не нашёл ни одного. После перекопских боёв комсостав обновился: прежние были кто убит, кто в госпитале.
Карякин вошёл в комнату и сложил на пол свою ношу — кинокамеру «Пате», штатив, сундучок с плёнкой. А телеграфист читал:
— «Честь и слава погибшим в борьбе за свободу, вечная слава творцам революции и освободителям трудового народа…»
Открылась дверь в глубине комнаты. Оттуда вышел, неся свёрнутую трубкой карту, начштаба 61-й. Карякин увидел знакомые седые усики, шагнул навстречу и сказал:
— Товарищ начштаба!..
Но тот остановил его строгим взглядом. Записывали важную депешу — нельзя было мешать.
— «Да здравствует доблестная Красная Армия, да здравствует конечная мировая победа коммунизма!.. — закончил диктовку телеграфист. — Приказ зачитать во всех ротах, командах, эскадронах и батареях… Командующий Южным фронтом Фрунзе».
Только теперь начштаба пожал руку Карякину.
— Здравствуйте, товарищ Карякин… Что у вас?
Карякин скривился, заморгал глазами.
— Вот… сдать хочу… Аппарат, съёмки и всё прочее…
— А где же Некрасов?
— Помер мой боевой дружок, — сказал Карякин тусклым голосом. — Помер в лазарете.
— Жаль, — нахмурился начштаба. — Очень жаль. — И ещё раз добавил: — Очень жаль.
Карякин обрадовался его сочувствию и пониманию.
— Беззаветный был человек! — сказал он громко, чтобы слышали новые штабисты. — Преданный боец делу революции!.. — Он задумался, потом горестно и тихо добавил: — А вот мысли у него были глупые.
Постояв секунду, он повернулся уходить.
— Товарищ Карякин, — задержал его начштаба. — Сегодня подписан приказ. Вы назначены командиром второго отдельного батальона… Поздравляю.
— А чего поздравлять? — равнодушно сказал Карякин. — Война-то вся. Кончилась. — И пошёл к дверям.
…Гудели трубы, бухали барабаны военного оркестра. Музыканты играли для обедающих. Вдоль столов, за которыми ели бойцы, шёл Карякин. К нему подскочил усатый начхоз.
— Опоздавший?.. С какой части? — азартно спросил он. — Ложка есть?
— Не хочу, — сказал Карякин и пошёл дальше.
На столах были навалены горки белого хлеба, вкусный пар поднимался из мисок. Многие из тех, кто праздновал здесь победу, были в бинтах и окровавленных повязках. Их винтовки отдыхали, прислонённые к скамьям. За крайним столом сидел мальчик в драной шинели — полковой сын. Робко и жадно он ел баранину из глубокой тарелки. Этот мальчик первый раз в жизни ел жареную баранину, хотя ему было уже четырнадцать лет.
Приложение
Кинокадры, снятые оператором А. Некрасовым
Госкиноархив
Поседевшие от старости, исцарапанные, побитые, запрыгали на экране торопливые кадры немого кино. И перед каждым мелькал на долю секунды написанный от руки номер.
Мы увидели:
…Начдива 61-й, который шёл от двери своего штаба, кашляя в ладонь.
…Пушки, бьющие по Турецкому валу.
…Карякина на лошади, с шашкой в руке.
…Атаку Красной конницы — неудержимую лавину, несущуюся по степи.
…Самого Андрея, который со смущённой улыбкой глядел в объектив.
Последний кадр снимал Иван Карякин, а не оператор Некрасов, но в киноархиве этого не знают.
