Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Желанье,
Желанный,
Желанная.
Волненье рядом с волной.
А скатерть — так самобраная,
А стол —
На Руси честно́й!

Где брага в застолье пенится,
Рушник на колени стелется,
Где дружбе солдатской верится,
Где слава меж всеми делится!

За этим столом столовано,
За этим столом миловано,
За этим столом целовано,
За этим столом пировано!

И столько дум передумано,
Тяжелых дум Аввакумовых,
И столько сказок рассказано,
И сказано
Не по разуму!

И столько песен встревожено
И спето их, как положено,
И сколько солнца со скатерти
Осталось в руках у матери!

Нет, не о главном, не о главном
Хочу тебе поведать вновь:
Не будь тщеславной,
Ярославна,
И не ломай крутую бровь.
К тебе слова мои отправлю,
Как сам себе, их повторю,
Что не бесславье,
А всеславье
Иди встречать по январю!
Иль по апрелю, по апрелю,
Когда уходит прочь зима,
Когда твоя земля добреет.
А почему?
Ответь сама!

Хромает стих, строка ломается,
Читатель видит и ругается,
И не живут стихи, а маются,
И всё-то как не полагается!

А говорят, что так положено,
Стихов подобных горы сложены,
Они-де модны, эти горы,
О них повсюду разговоры.

А мне от этого не легче,
Мне не по нраву стих любой,
А мне б держать Пегаса крепче
И управлять им, как собой!

Здравствуй, день мой певучий,
Ты на красном коне,
Задевая за тучи,
Примчался ко мне.
Дал дорогу лазури,
Весь в огне, как война,
Ты на страшном аллюре
Осадил скакуна.
Конь в серебряной сбруе
Прерывает полет
И о землю сырую,
Злясь, копытами бьет.
Ярко блещут рубины
На его чепраке,
И от блеска рябины
Побежали к реке.
Здравствуй, день мой певучий,
Ты на красном коне,
Задевая за тучи,
Примчался ко мне.

Ты знаешь, друг, чудесную тревогу?
А ты берешь ее с собой в дорогу?
Бери, бери, храни ее, дружище,
Не потеряй,
Другой такой не сыщешь!
Не говори о ней дождю и грому,
Не выдавай,
Не отдавай другому!
Она тревожит сердце.
Ну и что же?
На то и есть тревога,
Чтоб тревожить!
А как же без нее?
Уйти в забвенье?
Учиться лени
И долготерпенью?
А я хочу быть рядом
С той тревогой,
Которая до самого порога
Идет со мной путем моим заветным,
Будя веселье слов моих несметных
И обращенных к ней стихов ответных!

Я в мире именем твоим зову
И ландыши в глубоком, темном рву,
И свет звезды далекой и полночной,
Сверкание ручьев моих проточных,
Цвет яблони и вишни неподдельный
И отблеск снега, взвитого метелью,
Рассвет, слепящий окна,
День весенний,
И тихий, тихий блеск зари вечерней,
Сережки вербы,
Неба синеву.
…А ты не позабудь, что я живу!

Ты звезда моя, звезда,
Летучая,
Падучая.
Что-то в небе,
В синем небе
Очень принатучило.
Я не знаю, кто ты, кто ты
И твоя какая стать,
Я б хотел развеять тучи,
Но до них мне не достать.
Только имя не забуду,
Не забуду никогда —
Это имя пало наземь,
Как падучая звезда,
Что упала, осветила
Нашу землю в этот миг,
Сразу свет ее мгновенный
В грудь мою навек проник
И остался там горящим,
Утверждая торжество
Золотой, огнеподобной
Искры сердца моего!

Давай по-старому с тобой,
Давай опять по-старому
С моей судьбой, с твоей судьбой
Ходить по снегу талому.
Давай по кругу иль кружку,
Давай по бело-белому,
Давай по талому снежку,
Давай по оробелому!
Давай шагнем в твою весну,
В лета, что встали табором,
Давай половим на блесну
Веснянку иль метафору!
Давай пройдем рука в руке
Своей тропинкой простенькой
То ли к серебряной реке
Иль к золотому мостику?
Иль поплывем куда-нибудь
Лесной рекой взъерошенной…
Ты всё плохое позабудь,
Ты помни всё хорошее!

Я жил однажды на Байкале,
Была осенняя пора,
Там на горах и сопках спали
Мне незнакомые ветра.
Пускай поспят.
Я их не трогал,
И всё ж не в этом ли краю
Вошла чудесная тревога
Венком из молний в грудь мою!

Ты грозы не бойся, не бойся,
Ты дождем серебряным умойся!
Полных два ведра
Набери серебра,
Зачерпни в Семиречье зарю,
Я с тобой ладом, Лада,
Из весеннего сада
Через всю-то Русь говорю!
Через всю-то Русь,
Через всю-то грусть,
Через всё-то житье-бытье,
Через шум дубров,
Через семь ветров,
Через всё-то сердце мое!

Подожди, не спасай,
Ты спасать не умеешь,
Подожди, не бросай,
Сделать это
Успеешь!
Нет, по нашим годам
Рано править поминки,
Нет, по нашим садам
Не заглохли тропинки.
Та же ивушка гнется
Дни и ночи подряд,
То же солнце смеется,
Те же звезды горят.
То, что было вначале,
Никому не отнять.
…В мире много печали,
Надо ль нам добавлять?

У вечернего огня
Говорю с тобою:
Всё, что в жизни у меня,
Взято только с бою!
Просто жизнь была крута,
Праздники — как будни,
И любая высота
Добывалась грудью.
Не суди и не ряди,
Как пути достались,
Только шрамы на груди
На моей остались.
Но и в схватках, не сгорев,
Крепче стала доля,
Краше радость,
Ярче гнев
И сильнее воля!
И летят мои года
Пламенно и властно,
И горит моя звезда
И не хочет гаснуть!

В грусти и в веселье,
Среди бела дня,
Свет ты мой весенний,
Не забудь меня!

Словно выйти некуда,
Бьется кровь-руда,
Ходят, будто рекруты,
Прежние года,

Те, что блеклым маревом
Налегли на грудь,
Те, что, словно зарево,
Освещали путь!

…В век землетрясений,
Черного огня,
Свет ты мой весенний,
Не забудь меня!

Не берите на поруки
Эту песенку мою, —
Говорят, платки к разлуке,
Сразу два платка даю!

Верба гнется, ива гнется,
Ветром вздыблена река.
Говорят, что сердце рвётся
Легче белого платка!

А мое не разорвалось!
И, пока не отгорю,
Про судьбу, что мне досталась,
Никому не говорю.

Ведь не мне одной знакомо,
Миру видимо всему:
Если весел —
Мил любому,
Если грустен —
Никому!

Говорят, что песня льется,
Как широкая река,
Говорят, что сердце рвется
Легче белого платка!