Елена Федорова - Осень (сборник)
Федора попятилась, споткнулась о корягу, упала, уставилась на бледное бескровное лицо хозяина замка теней.
– Ты все испортила. Ты… – он развернулся, пошел прочь.
– Пьер, прости, прости, – простонала Федора. – Я испугалась. Я… – она вскочила с земли, одернула юбку. – Пьер, не уходи…
Властелин остановился, спросил не оборачиваясь:
– Ты его любишь?
– Кого?
– Пьера, – ответил он, повернувшись в пол-оборота.
– Пьер – ребенок, я отношусь к нему, как к брату, – ответила Федора.
– А ко мне? Ко мне, – он повернулся к ней лицом. Глаза горят, щеки пылают, губы дрожат.
– Вы – повелитель, властелин достойный почтения, – сказала она, смутившись.
– А смогла бы ты полюбить меня? – он шагнул вперед.
– Не знаю, – ответила она, почувствовав холод во всем теле.
Властелин швырнул ей в лицо шарф, крикнул:
– Убирайся вон из моего леса! Вон…
Он исчез. А Федора закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Неподалеку ухнул филин. Она подняла голову, посмотрела на него, проговорила:
– Ах, как все это жестоко… – вытерла слезы, пошла вдоль кромки леса.
Ей нужно было поторопиться, чтобы попасть в город до заката солнца. Федора ускорила шаг и столкнулась с громадным мужиком.
– Вот ты, птичка, и попалась, – воскликнул он, схватив Федору за руку. – Давненько мы тебя поджидаем.
– Зачем я вам? – она попыталась высвободиться, но хватка у мужика была крепкой.
– Зачем я вам? – передразнил он ее, хохотнул. – Строит из себя овечку невинную, а всем давно известно, кто ты есть на самом деле.
Подошли еще несколько таких же дюжих мужиков.
– Что, воровка, попалась? – рявкнул один из них. – Вяжите ее, чтобы не сбежала.
Федора закусила губы, чтобы не расплакаться от боли и обиды. В сущности, мужики были правы, она – воровка. Она утащила камни у ювелира, а до этого несколько раз брала бусы у модистки, таскала булки у пекаря и молоко у молочницы. Она знала, что рано или поздно ей придется за все ответить. Выходит, это время настало.
Обидно, что мужики слишком грубы с ней, но, наверно, они не могут по-другому. Грубость – их главное преимущество. Они бахвалятся друг перед другом, потому что им неведомы такие чувства, как нежность, доброта, любовь.
Федора смотрит на злые некрасивые лица мужиков и жалеет этих людей, лишенных сострадания. Она старается не слушать их бранную речь, старается ни о чем не думать. Она понимает, что ее везут в город, чтобы публично наказать за воровство. Таков приказ градоправителя, о котором, как и о властелине замка теней, ходят противоречивые слухи. Кто-то говорит, что он мудрый, справедливый человек, кто-то считает его злодеем, иные же уверяют, что он продал душу дьяволу за тридцать серебряников. Так ли это, Федоре предстоит узнать.
– Приехали, – сказал возница. Посмотрел на Федору, захохотал, увидев слезы на ее глазах. – Неча мокроту разводить, девка. Раньше думать надо было. Теперя – поздно.
– Привяжите ее к позорному столбу, чтобы все видели, как с ворами велено расправляться, – приказал тот мужик, который схватил Федору. По-видимому, он был у них главным.
– Я бы ее заставил на горячих углях плясать, – пробурчал другой.
– Твое желание никого не волнует, – одернул его главный. – У нас хозяин есть, который приказы отдает. Наше дело их выполнять и не рассуждать. Ясно?
– Так ведь хозяин велел ее поймать и в замок привезти, а ты говоришь, чтобы мы ее к столбу вязали, – огрызнулся разговорчивый мужик.
Распахнулись ворота замка, из них вышел высоченный человек, одетый в странный наряд.
– Она, – сказал верзила и, подхватив Федору на руки, понес в замок.
Двери замка захлопнулись. Мужики, поймавшие Федору, получили вознаграждение и отправились восвояси.
Верзила поставил Федору на пол, развязал руки, сказал:
– Не вздумай бежать, убью на месте. Мы из-за тебя покоя и сна лишились. Весь город тебя разыскивал. Думали, уж, сгинула ты. А ты от нас в другом городе хотела скрыться. Не хорошо. Что молчишь?
– Да мне сказать-то нечего, – проговорила Федора. – Я понять не могу, в чем вы меня обвиняете, зачем ищите.
– Сейчас узнаешь, – усмехнулся верзила. – Сейчас наш правитель тебе обо всем расскажет.
Он подтолкнул Федору к двери в тронный зал. Федора сделала несколько робких шагов, остановилась, посмотрела на человека, сидящего на троне.
Был он невысоким толстяком с добродушным лицом и круглыми подвижными глазками. Увидев Федору, он оживился, хлопнул в ладоши, воскликнул:
– Наконец-то! Наконец-то мы поймали тебя, моя птичка.
Встал с трона, подошел к Федоре, придирчиво ее осмотрел, хмыкнул:
– Ты не такая уж красавица, как о тебе говорят. Да-с. Никак не привыкну к тому, что все мои подданные так любят приукрашивать, так любят смешивать правду и ложь, что просто беда. Никому нельзя верить. Никому, – скрестил на груди руки. – Что заставило тебя, моя птичка, стать воровкой?
– Голод, ваша милость, – ответила Федора. – Мне было нечего есть, поэтому я взяла у молочницы молоко, а у пекаря…
– Что за вздор? – воскликнул градоправитель. – Я спрашиваю тебя об алмазах, которые ты выкрала из хранилища.
– Я не брала алмазы, – сказала Федора, побледнев.
– А, если я их найду у тебя за пазухой? – доброе лицо градоправителя стало злым. Он схватил Федору за подбородок. – Не притворяйся. Отдавай, что украла. Отдай сама. Не заставляй меня раздевать тебя.
– У меня ничего нет, кроме вот этого шарфа, – сказала Федора, вытащив шарф из-за пазухи. Протянула его градоправителю.
– Что это? – взвизгнул он.
– Это подарок лесного духа. Я танцевала для него в замке теней, – ответила Федора дрожащим голосом.
– Бред какой-то, – отмахнулся градоправитель. Побежал к трону. – Вы ей верите, господа?
– Раз она танцовщица, пусть танцует, – крикнуло сразу несколько человек.
– Настоящую танцовщицу мы узнаем без труда.
– Верно…
– Танцуй, – приказал градоправитель.
Федора набросила на плечи шарф, закружилась, запела: «Я хочу танцевать с тобой…»
Ей показалось, что заиграла музыка, что она перенеслась в замок своей мечты, где ждет ее зачарованный принц. Но, как он выглядит, какой он – неизвестно. Чтобы расколдовать принца, нужно перецеловать всех гостей.
– О, это слишком нелепая затея, – подумала Федора. – Будет лучше, если я просто дотронусь до каждого гостя светящимся шарфом.
Она закружилась быстрее, стараясь, чтобы никто из гостей не был обделен ее вниманием. Люди протягивали руки, касались шарфа, но ничего не происходило. Федора сдалась. Она упала на пол, раскинув в разные стороны руки.
– Это она – наша танцовщица, – сказал градоправитель.
– Она, – одобрительно воскликнули подданные.
– Думаю, она сказала нам правду, у нее нет алмазов, – сказал верзила, который привел Федору в тронный зал.
– А где они? – нахмурился градоправитель.
– Думаю, нас нарочно направили по ложному следу, чтобы мы не нашли настоящих похитителей, – ответил тот. – Вы помните, мой господин, кто сказал вам о танцовщице?
– Ночной страж, – сказал градоправитель, усмехнулся. – Так-так-так. Нас, в самом деле, решили одурачить.
Встал. Прошелся вдоль трона, скрестил на груди руки, проговорил:
– Танцовщица сказала, что лесной дух отпустил ее и подарил ей шарф. Не слишком ли это щедро с его стороны? – посмотрел на подданных.
– Да, здесь что-то не то, – ответили сразу несколько человек.
– Многие годы мы жили в страхе, что перемирие между нами и лесным духом будет расторгнуто, – сказал градоправитель. – Много лет мы отправляли в чащу самых красивых девушек и юношей, чтобы задобрить хозяина леса. Никто из них обратно не вернулся, – градоправитель подошел к Федоре, помог ей подняться, спросил:
– Что особенного в этой танцовщице? Почему лесной дух одарил ее и отпустил? – обвел подданных строгим взглядом. – Молчите? Не знаете, что делать? Зато я знаю, – рассмеялся, заставил Федору покружиться, похлопал ее ладонью по щеке, сказал:
– Эта танцовщица – наша спасительница. Мы оденем ее в дорогой наряд и отведем обратно в лес.
– Нет, – простонала Федора.
– Да, – сказал градоправитель, взяв ее за подбородок. – Да, моя птичка. Мы обменяем тебя на нашу свободу. Мы не станем требовать обратно наши алмазы, которые были похищены по приказу хозяина леса. Мы потребуем от него выполнить все свои обещания.
– Вы думаете, он вас испугается? – спросила Федора.
– У нас есть кое-что особенное, чего он боится, – ответил градоправитель. – Мы устроим факельное шествие, и тогда хозяин не посмеет нам отказать, – улыбнулся. – Да будет тебе известно, что над сильным господствует сильнейший, – обнял Федору за плечи. – Гордись, дитя мое, что именно ты будешь принесена в жертву. Что именно ты спасешь наш город. Ты станешь легендой. Тебя будут прославлять народы. Так ведь?
– Да-а-а, – грянул хор голосов. – Да-а-а-а.
