Елена Хаецкая - Котэрра
— Константин, — представился кот, чуть прищурившись.
— Инга. Ты, к-кажется, хотел рассказать мне о корабле, — произнесла Инга, пытаясь скрыть неожиданное волнение.
— Ну так слушай, — кот свернулся в клубок у ног Инги. Он не шевелил губами, но голос — ровный и уверенный голос — возникал в голове у девушки. — В обычном пространстве скорость звездолёта ограничена скоростью света. Точнее даже не скоростью света, а некоторым пределом, после которого несущие конструкции звездолёта начинают критически деформироваться…
— Этот предел определяется по формуле две трети це умноженные на натуральный логарифм от лимита прочности композиционного материала, делённого на коэффициент осевой нагрузки, — с невозмутимым видом дополнила кота Инга.
Кот одобрительно фыркнул.
— Молодец, знаешь! И каким образом люди сумели преодолеть световой барьер?
— Они научились погружать звездолёты в гиперпространство, где светового барьера просто не существует!
— Двойка по физике, естествознанию и астронавигации, — буркнул кот. — Никакого такого «гиперпространства» просто не существует. «Гиперпространство» — это псевдонаучный термин, придуманный фантастами-профанами в конце прошлого тысячелетия и прижившийся среди обывателей.
— А где же мы сейчас находимся? — полушепотом спросила кота Инга.
— Я же тебе с самого начала говорил, что не имею ни малейшего представления, где я нахожусь, — терпеливо объяснил Инге кот.
— Хорошо, а где тогда нахожусь я? Где находится наш корабль? Как вообще возможны сверхсветовые полёты?
— Надеюсь, ты знаешь, что наши тела состоят из атомов?
— Атомы состоят из протонов, нейтронов и электронных облаков, а те в свою очередь состоят из кварков, — ответила Инга.
— А некоторые кварки состоят из микрокварков, — продолжил кот, — однако это нас уже не касается. Интересующие нас взаимодействия происходят на уровне кварков. Вообще эти взаимодействия сами по себе очень интересны, благодаря им формируются электронный спин и внутриатомное притяжение. Так вот, каждый кварк несёт в себе некоторый квазизаряд, который и определяет все гравитационные взаимодействия, начиная от притяжения материи и кончая образованием статичных ям в вакууме. А теперь представь себе, что будет, если обнулить этот квазизаряд.
— Не представляю, — честно призналась Инга, — но, полагаю, ничего хорошего…
Кот саркастически хмыкнул.
— Хотя бы вспомнила про антигравитацию… Но это ещё не самое важное свойство квазифизики. Помнишь, почему согласно теории Эйнштейна−Чеснокова скорость света является абсолютным пределом?
— Наша Вселенная представляет собой большой пузырь, наполненный фотонами в состоянии покоя. Любой физический предмет при ускорении сталкивается с сопротивлением эфира Чеснокова, причём на больших скоростях энергия ускорения начинает полностью расходоваться на образование электронно-позитронных пар. Отсюда возникает приращение массы и, соответственно, предел скорости.
— Вот-вот. А если мы обнуляем квазизаряд звездолёта, что происходит? — кот подмигнул правым глазом.
— Исчезает внутреннее взаимодействие между кварками, и звездолёт превращается в мелкую пыль, — просто ответила Инга. Кот озадаченно посмотрел на Ингу, потом улыбнулся.
— Вот именно поэтому квазизаряд не обнуляют, а просто изменяют его полярность. И корабль летит сквозь пространство, как неуловимый Летучий Голландец, со скоростью, во много раз превышающей скорость света.
— Как Летучий Голландец, — произнесла Инга, и тут её прорвало. Инга почувствовала, что если она сейчас не выговорится, если не расскажет Константину всё от начала и до конца, то она никогда не сможет себе этого простить.
* * *Инга сидела и молча смотрела в потолок. Рядом примостился полупрозрачный кот, меланхолично вылизывая шерсть.
— Вот так мы и летим, медленно умирая изнутри… — закончила Инга и доверчиво заглянула в зелёные глаза. — Иногда мне хочется просто открыть шлюз и шагнуть туда, в неизвестность — так я устала. Знаешь, это так трудно — понимать, что я никогда уже не попаду на Землю.
— Земля… — мечтательно произнёс кот. — А почему ты, собственно, так рвёшься туда?
— Мне тесно оставаться в четырёх стенах, здесь я постоянно испытываю какое-то давление.
— А почему именно на Землю? Чего ты ждёшь от Земли?
— На Земле я смогу выйти замуж. На Земле я расширю возможности своего разума, имплантировав к себе в мозг компьютер.
— Это опасно, — неожиданно серьёзно произнёс кот.
— Это ты про «замуж»?
— Это я про компьютер. Нейрооперации до сих пор сложны, только один из пяти пациентов после имплантации сохраняет свою индивидуальность.
— Ладно, — согласилась Инга. — Тогда остаётся пункт «замуж».
— Тогда вам действительно стоит вернуться на Землю.
— Ты меня совсем не слушал, — Инга швырнула в кота подушку, от которой тот ловко увернулся. — Когда произошла катастрофа, нам пришлось заглушить основной реактор. Но внутри до сих пор идёт синтез. Пока мы в гипере, это безопасно. Но стоит нам выйти из него — реактор тут же рванёт.
— Чушь, — поморщился Константин, и у Инги спёрло в груди. — Квазизаряд никоим образом не влияет на сам процесс водородного синтеза. Худшее, что с вами может случиться, — кратковременная перегрузка от трёх до пяти же… Думаю, это не смертельно…
— Но почему?!! Почему все эти годы мы летим неизвестно куда, если всё так просто? Почему?!!
— Это ты у меня спрашиваешь? — Константин выразительно посмотрел на Ингу.
— Да. То есть нет. То есть… Я запуталась. Нужно сказать об этом нашим. Представляю, как они обрадуются…
* * *— Выкинь этот бред из головы! Ты хочешь всех нас убить! Мало тебе лавров твоих предшественников, которые убили себя, так ты ещё хочешь захватить с собой и всех нас! Не выйдет!
Ниниэль Джалиновна была разъярена. Ещё бы — эта соплячка, которая и есть-то от горшка два вершка, взялась учить её — вдову капитана — что надо делать.
— Ниниэль Джалиновна, но это же наш единственный шанс, — Инга готова была расплакаться. — Вы же хотите увидеть Землю.
— Хочу, — автоматически солгала Ниниэль Джалиновна. — Но только ещё больше я хочу сохранить экипаж в живых. Я несу ответственность за людей, а выход из гиперпространства почти наверняка означает нашу смерть. Поэтому я не могу пойти на это. Успокойся и вытри сопли.
— Вы! — гневно выкрикнула Инга. — Именно вы несёте ответственность за тех людей, которые сделали выбор уйти. Вы крадёте у людей последнюю надежду! Смысл жизни! Я вас ненавижу!!!
— Я только разрушаю ненужные иллюзии. Воздушные замки. Ты слишком много фантазируешь, девочка. Пора тебе взрослеть, возвращаться к реальной жизни.
— Тогда… Я сделаю это сама! Вы не сможете помешать мне! Слышите! Не сможете!
— А вот это ты видела? — Ниниэль Джалиновна повертела перед носом у Инги пластинку магнитного ключа. — И рубка, и реакторная заперты, ты просто не сможешь туда попасть.
— Смогу! — Инга развернулась и побежала прочь — в сторону своей каюты.
— Подожди, мы ещё не закончили!
— Я не хочу вас видеть! Никого! Слышите, никого!
Инга влетела каюту и наглухо задвинула композитный засов.
— Немедленно открой дверь! — прокричала Ниниэль Джалиновна, колотя руками и ногами по твёрдой поверхности.
— Ни за что! — четко ответила Инга.
— Ну и как, ваши обрадовались? — Константин лежал на кресле и лукаво смотрел на Ингу.
— Как видишь, — вздохнула девушка.
— Этого следовало ожидать.
Тем временем из-за двери донеслось приглушенное шушуканье: судя по всему, там собрался весь экипаж, решая, как поступить с непокорной девчонкой.
— Что будем делать? — спросила Инга у кота.
— Полагаю, пока весь экипаж ломится в твою каюту, нам стоит сходить в рубку и посмотреть, что там и как.
— Константин, мне кажется, ты кое-что забыл.
— Правда? — Константин пристально посмотрел на Ингу. — И что же?
— Между нами и рубкой две запертые двери и пять разозлённых тёток.
— Хм, — фыркнул Константин. — Это, действительно, досадное упущение. Но, полагаю, мы что-нибудь придумаем. Положи мне руку на загривок.
— Как? — Инга вопросительно посмотрела на Константина.
Но тот непонятным образом вытянулся и теперь больше напоминал тигрёнка, чем кота.
Инга прикоснулась к шее Константина. Шерсть у него была странная, какая-то неправильная: гладкая, холодная и чересчур мягкая.
— Отлично! А теперь ничему не удивляйся. И не отпускай руку, что бы ты ни увидела.
Константин подошёл к стене корабля и поскрёбся в неё. Инга только приготовилась что-нибудь съязвить по этому поводу, как стена всколыхнулась и расступилась перед ними. Девушка увидела коридор, окантованный бурым туманом. И Константин смело шагнул в этот коридор. Инга, не отпуская кошачьего загривка, шла за Константином, изумлённо озираясь. Места, по которому они шли, просто не должно было существовать. Инга даже подумала, что это просто бред, галлюцинация.