Ника Соболева - Избранное. Стихотворения

Был «Кубок мэра», звезд немало
По кругу встали на ковёр…
Три места лишь у пьедестала…
Горели взоры, как костёр.

Хозяева походкой чинной
С собаками по кругу шли,
Держа ринговкою их длинной,
Здесь первыми все стать могли…

В сознаньи судей всё созрело.
Вручили стафу первый приз
И разошлись… А я смотрела,
Не понимая их каприз.

Там чудным, дивным вдохновеньем,
Как балерина на паркет,
Борзая с скромным отчужденьем
Вышагивала, равных нет.

Пускай сегодня не отмечен
Твой превосходный лёгкий шаг,
Как сон, заоблачно беспечен,
Парящ над всеми просто так.

Окрасом, может, ты не ярка,
Но для меня милее всех,
Лишь от тебя в душе мне жарко,
Не описать тебя мне – грех.

Ах, эта римская повадка
Далёкой древности видна,
Шерсть облегает тело гладко,
В глазах – печаль и глубина.

Тигровая аристократка
С проточиной, как снег, на лбу!
Я о тебе промолвлю кратко,
Взглянув в истории судьбу.

Суха, изящна и красива,
Ты солнцем как раскалена,
Надменно смотришь прозорливо
И вечной мудрости полна.

Империям ты украшеньем,
До нашей эры путь далёк,
Служила страстно и со рвеньем,
Хоть знала, что всему есть срок.

Полуповисшие немного
Стоячи уши на концах,
Ты связь великого земного
Пространства времени в лучах…

Подобно солнцу, ты с Востока
Вошла в владения царей,
Знак вопросительный истока
О жизни древней всей твоей…

В какой невиданной пещере
Был найден этот изумруд,
Блистая там чуть в большей мере
Средь множества прекрасных руд?

Один прыжок в застывшем кадре
Хранит пронзительный полёт,
В воздушной лишь вот так эскадре
Сверхзвуковой мчит самолёт.

Глубокой грудью часто дышит,
Стремглав за зайцем на бегах,
И наше восхищенье слышит
Сквозь весь туман там на полях.

Средь равных ты, несясь в разгоне,
В галопе, бешеных прыжках,
Прекрасная в своей погоне,
В движеньях плавных, просто, ах!

Как «Формула-1» на трассе,
Борзая – блеск средь остальных,
Из лучших в запредельном классе,
Из эластичных жил стальных…

Вся зависает аж в полёте,
Ракетой мчит вперед стремглав,
В ней, знаю, друга обретёте,
Её вы на колени взяв.

Как тихо всё в ней, хрупко, скромно,
Но есть азарт, как солнца луч,
То возлежит в подушках томно,
То прыгнет сквозь кольцо из туч.

Закрученные розой ушки
Прижаты близко к голове,
Любвеобильные игрушки,
Как пуля в поле по траве.

Великолепное созданье,
Крепка, изящна, вся под лоск,
В изгибах гладких очертанья,
Как глянцевый и чистый воск.

Она прекрасна и манерна,
Полёт собаки наяву
В широком поле так примерно –
В заоблачную синеву.

В желтеющих песках Египет
Хранит под солнцем шёлка блеск,
Загадочный, как миф, уиппет,
Как волн о берег Нила плеск.

Ещё до Ветхого завета
Взошла на славы ты Парнас,
Изысканная роскошь света,
Сверкаешь и сейчас средь нас.

Как Богом леплена из глины
И горяча, и холодна.
Я замираю от картины,
Ты, как эолова струна,

В прыжке натянутая с силой,
И арфы музыка грустна
Всё с ветром пела о той милой,
Что, как высокая волна,

Бежит на берег белой пеной,
Непостоянна, озорна,
На землю месяцу заменой
И светит ярко, как звезда.

Всего два века с Альбиона,
Свой скромный там приют найдя.
Ты, может, знала фараона,
И есть гробница у тебя?

Ты всё молчишь и смотришь томно,
Глаза подведены сурьмой,
В тебе всё от природы скромно
И холодно, как снег зимой…

Но сердца горячей нет в мире,
Там благородство и пожар.
Отточена, подобна лире,
Божественный искусству дар.

До шерсти шёлковой коснуться –
Предел желаний знатоков,
Неискушённых обернуться
Зовёт душа, застыв без слов.

Немного выше, чуть прелестней
Виндхаунд шелковистый есть,
Он славной англо-русской песней
Несёт благую людям весть.

Как белый ангел в обрамленье
Волнистой, шёлковой струи,
Ворсинки, дивно облаченье,
Морскою пеной ожили.

Ты мини-русская борзая,
Хоть не под стать по силе волк,
Но всё ж повадка та лихая
Размерам отпускает долг.

И ты, заоблачной стихии
Всеславный поля властелин,
Хранишь в себе года лихие,
Что пронесли сквозь тьму долин.

И не страшись, тебя признают,
Прекрасный отпрыск от борзой,
Ну а пока пускай мечтают
О мини-роскоши такой.

Твоё цветение по миру
Ещё лишь только предстоит,
И мегаполиса квартиру
Изящество твоё простит,

Приняв комфортные подушки
Заместо праведных охот.
Там механически игрушки
Заменят всю ли страсть природ?

Люби мгновение на воле,
Ты сохрани в душе его,
Бег в чистом диком ранчо поле
И прыгни к нам через него.

Приди ж, прекрасное виденье,
Позёмки лёгкая метель,
Как солнца тёплое свеченье
Через окно с утра в постель,

И с ледяным сердцебиеньем,
С горящим взглядом, как огонь,
Ты в каждый дом успокоеньем
Войди, всех избежав погонь.

Зачем кривить душой нам, кстати?
Давайте вспомним южака,
Лихого пса шикарной стати,
Хватавшего волков с броска.

С той древней поступью легенды,
Из белой шерсти водопад
Стал в кинологии как бренды,
Огонь-собака, снегопад.

Что ждёт тебя в наш век поточный,
Природа дикая степей,
Твой, как броня, характер прочный
Средь городских унылых дней?

Высоких, задних лап упругость
Ему в прыжке дала парить,
Но людям вечная услугость
Собаку в зверя превратить.

Как ветер древности могучий,
Гигант украинских степей,
С заветной мордою певучей,
Нет в мире взора горячей.

Душа ты русская шальная,
Был белый ангел истреблён:
Война Гражданская, другая…
Весь мир вокруг в тебя влюблён,

А на родной земле нет места
Для чуда светлого души.
Я умоляю, из протеста
Ты возродись и расскажи

О той трагедии, тревогах,
Изничтожался, как народ…
В залитых кровию дорогах
Лежит то чудо из пород.

Ты песня русская свободы,
Живое облако с небес,
Вой исторический породы,
Душой свирепствующий бес.

Ты лёг загадочным вопросом,
Завал брудастый снеговик,
С непродираемым зачёсом,
Медвежий в кухне половик.

Какое знание с Тибета
Дано тебе оберегать?
Природы зовом дав обеты,
Любого стада жизнь спасать.

В тебе таится как знаменье
Названье древнее страны,
Той южной Руси единенье…
Густой богатой белизны

С горячим норовом на взлёте,
Порвавши временной рубеж,
В снег перецветший чуть в полёте
Твой перец с солью или беж…

О, перламутровое диво,
Навстречу ветру ты идёшь,
И развивает он красиво,
Ту шерсть, что гордо так несёшь.

Ах, южнорусская овчарка,
Ты белый ангел всех полей,
Тебе под стать не плошка – чарка,
Сам белого вина светлей.

Под небом голубым в зелёной,
Густой траве он облаком,
Косматой белизной палёной,
Блистая мраморным клыком,

Бежит, размашисто шагая,
Язык повесив на плечо,
Собак всех мудрость вековая:
Любить хозяев горячо.

Ты словно часть души заветной
Заглядываешь так в глаза.
Одной улыбке рад приветной,
Но для чужих – сама гроза.

От волчьей пасти той лохматой
Так просто не сбежит чужак.
А в общем, схож ты с белой ватой,
Седой, задумчивый южак.

Спокоен и уравновешен,
Охранник, верный сторож ты,
Игрив, забавен и потешен.
Явленье крупной красоты.

Ты белый умка заповедный
Из асканейской стороны
С суровой ласкою наследной
От дикой древности страны.

И как стихия средь погоды,
Сам буря, снежный ураган,
Летишь как снежный ком природы,
А сядешь коль – в степи курган…

Ты гром собака, зверь по силе,
Так бешен в преданной любви,
В халупе нищей или в вилле
Врага ты встретишь визави.

В тебе свобода и природа,
И возродиться им нельзя,
Ты гордость, русская порода,
В тебе та древняя земля,

Единство, троица святая,
Ты, как крупица прежних лет,
Сидишь, с достоинством взирая
Раздела хаос помнишь, нет?

Как на тебе тогда сказалось,
И сколько было это раз?
Врагом собака оказалась,
Которая спасала нас.

То варварство – в тебя стреляли,
Всю белую стирали кость,
Культуру нашу истребляли,
Повсюду сея рознь и злость.

И море красно на крахмале,
А в сердце преданном свинец,
Как сок рябины на эмали,
Из горла кровь… Всему конец.

Ты падал, гордо умирая,
Но выжил, не склонив главы,
Как стены храма, замирая,
Что были взорваны, живы.

Пускай спустя года, столетья
Ты обретёшь всю славу вновь,
В себе неся тысячелетья
Породы древней знатной кровь.

В тебе, как в чистом откровеньи,
Не может ненависть миг жить.
И снова в преданном стремленьи
Ты будешь людям век служить.

Как неподвижный айсберг, в стойке
В мгновенье оживает вдруг,
Лишь по щелчку, бросаясь бойко,
Ты самый верный, мудрый друг.