Андрей Цыпленков - Стихи

Долго скрывался (в бассейне таился),
Но, черт возьми, наконец проявился…

Комиссар проснется – на руках "браслеты".
"Хреновое,- скажет, – Выдалось лето…".

Ромашки луговые,
Цветики степные,
Средь них ходят палачи
И кричат: "Топчи, топчи!"

Огнедышащий дракон
Заглянул в мое окно.
Либерастами вскормлён,
Ядом пышет он давно.

Но геройски поступил
Я на происки в ответ:
Кондиционер включил,
А окно закрыл. Привет!

Серый зверь не любит водку,
Серый любит только кровь.
Вот поэтому у волка
к пунктам донорским любовь.

Если нету народу дышать куда —
Это волки наш воздух похитили!
Перестреляйте волков, господа!
И восславьте совет мой спасительный!

Э, боян… В "Кошачьем блоге"
Его постил Поларман.
Уноси, волчишка, ноги,
Пока добр я и не пьян!

Лап себе рубить не стану,
Чтобы быть на рысь похожим!
Серой тенью из тумана
Выскользнет манул "прохожий"…

Часовой не шелохнется,
Тот, что стаю сберегает,
Как в прыжке над ним взовьется
Тень манула роковая!

Мой, как бритва острый, коготь
Рассечет волчачью шейку….
Стоит ли манула трогать?
Или жизнь тебе – копейка?

Я гиена, я гиена,
Всех кусаю за колено,
Я гиена черная,
В злобности упорная!

Я загрызла волчью стаю
И пощады я не знаю,
Как волка увижу,
Враз до слез обижу!

(Всех я ловко обманул,
А по правде я – манул.)

Кошик я бесформенный,
На волках откормленный,
Нежным вкусным волчьим мясом.
Ой, опять проголодался…

Тосола здесь не выдают,
Замена поршня длится вечность…

Спамера храбро возьму к ногтю,
Ноготь к столу я приколотю!

Этот черный день не должен повториться!
Грузин не будет стричь сибирский тайга!
В бой нас поведет Мишико-убийца,
Он галстуком задушит любого врага!

Его погоняло – Мишико Георгин,
Его голос – как двери скрип.
Больше нету слова "грузин" —
Георгин это повторять охрип.

Гневным голосом Гефестос
Начал вопрошать манула,
Задавал ему вопросов
Очень много самых разных…
Но забыл свой томагаук
В родовом своем вигваме.
А с манулом без оружья
Разговаривать нет смысла…

Взвыли бедные волчищи,
Сидя робко под сосной:
"Здесь манул-котище рыщет!
Не пускает нас домой!

Запретил он нам охоту
На домашний мелкий скот.
А ведь кушать нам охота,
Волк без мяса не живет!"

Но стоит манул на страже,
Охраняя мирный сон
Кур, гусей, и может, даже
С ветки каркавших ворон!

Накинулись оравой на манула….
Чтоб вас от мяска моего раздуло!
Чтоб вы полопались вечернею порой,
Когда начнете ужинать вы мной.

Манул спокоен, хвост трубой,
Он и не слышит волчий вой.
Ну, теперь-то кто поймет,
Кто к кому тут пристает?
Спокоен и грозен, лежит манул —
Он только плюнул – а волк утонул.

Пусть паду в бою неравном,
Острым рашпилем пронзенный,
Помощь звать не буду, право,
У меня бабла – не тонны.

Интересненький вопросик,
Как бы заданный случайно…
Только враг такое спросит,
Эти данные – гостайна!

Цоя лучше всех поет
"Камуфляж" и "Депеш Мод"!

Самой главной из семейства, без сомнения, была
Та, что телепередачу про злословие вела.

Тему создать на Флибусте —
Не ешака купить.
Мыльникофф полон грусти,
Ему mkv долбить.

Статью доваять еще надо,
Что вся наша Раша – говно,
Что рулят всем жуткие гады…
(А в рекордере ждет кино…)

Есла вдруг бы эта дама
На Флибусту к нам зашла,
То Гефестос бы ответил
Перед нею "за козла"…

А как же солнечный лучик,
Пронзающий хмурые тучи?
Его не найти прямей!
Чтоб сдохнуть мне, ей-же-ей!

Нет в мире больше берлинских стен,
И солнце ярко всем светит…
В бассейне, где раньше жил pkn,
Резвятся зулусские дети!

Не все еще выведены буржуи пока,
Зубами скрипят натужно…
Мы фирму строительную Игорька
Национализируем дружно!

Газетчикам – помогать нам, выпрыгивая из штанин,
Или – к стенке подвальной!
И вот редактирует статью про Рабкрин
Мыльникофф грустно-печальный.

Я эту поэму гнать долго могу,
Лишь бы подняли расценки,
Прочтут ее классовому врагу —
И дрогнут его коленки.

Над нашей планетой властвует труд,
И в Азии, и в Европе…
В музее диван с табличкой: "Вот тут
Трудился, как мог, Старый опер"!

Над диваном будут висеть фотографии:
Я, молодой и красивый,
Выжигаю каленым железом мафию,
Размахивая красною ксивой!

В джунглях Гвианы, в альпийских снегах,
Куда посылала Партия,
Шел Опер в кованых спапогах,
Давил эту шатию-братию!

Какую выдавали в спецотделе ЦК,
Такою я и размахивал.
Партия прикажет – пойду на быка,
И в горло вопьюсь росомахою!

Рынок и мафия – братья навек,
В клубок сплетаются сразу.
Но встанет Руский простой человек,
Выжжет кувалдой заразу!

И квас, и брагу, и "Кюрдамир"
Пьет человек Руский,
Когда борется он за мир,
Рамки трезвости – узки!

Это древняя порнуха?
Гадом буду, вот же ж пруха!

— Подожди финала драки, —
Мудрый Сталин нас учил, —
И тут же выжившей собаке
В горло впейся, что есть сил!

Опять на меня наехали
Старым ржавым КамАЗом,
В шкуре – сплошные прорехи,
Не вижу я левым глазом…

Против волкособачьих
Одному манулу не выстоять,
Надо взять "пушку", значить,
А потом сходить на исповедь.

О жутком грехе поведать,
Об отлове собак на шапки,
Бульдогом потом пообедать,
И пришибить волка тапком.

Плыву я в лужах утицей
И лапами гребу…
И Маяковский крутится
Пропеллером в гробу.

Сосиску есть невозможно
Манулу – он строг и суров.
По штату ему положено
В день 2 кг осетров.

Пролетарий, за тазер
Смело берись!
Устроим Хьюстону
Веселую жисть!

С такой задорной песней
Классовых борцов
Заходим во фришопы —
Терзаем продавцов.

Заказами на тазеры
Завалим магазин,
Держитесь, ксплоататоры,
Садись за кассу, Зин!

… расширение сознанья
Превосходит ожиданья.

Боже ж мой, чему тут завидовать?!
Восторгаться тут, право, нечем.
Много таких, как Роза, я видывал:
За три дня с ней посадишь печень.

Если выпить бутылки три джина,
Человек превращается в джинна:
Но джинна короток век,
А потом человек
Спит в канаве… Ну что за скотина!

… и будет здесь волк притворяться,
Что он не умеет чесаться…

Вырежем Котегу сердце,
Нас поведет оно к счастью…

Оппонент сдулся и выдумывать начал,
Честно в споре ему победить – облом.
Ну так и Опер в ответ не заплачет,
А просто организует pogrom.

На каторгу злобный отправил вас враг?
Друзья, если сесть-разобраться —
Уж лучше брести по этапу в ГУЛАГ,
Чем с дыркой в затылке валяться.

Никто не заколот ударом штыка,
Никто не застрелен конвоем…
И радости слезы роняли зэка,
Шагая на "зоны" спокойно.

Нет слова такого в куплетах – "расстрел",
И выстрелов в них не звучало…
И зэки восславили, кто как умел,
Людской гуманизм трибунала.

Но веселиться мало ей осталось —
Вернется с Лабытнанги Игорек!
Достанет он перо, отринув жалость…
Изменщице придет пушной зверек!

Коксик любил в свое время он тоже,
Носит следы той любви он на коже.

С чистым сердцем, не по блату
Получаю я зарплату,
Защищая в Интернете
Родину от всех на свете:

От крамолы и измены,
От заморских пэкээнов,
Что поют враждебны песни
О моей стране чудесной,

Что крепчает год от года
И несет Земли народам
Счастье, радость и свободу…

(А кто против – те уроды,
Их в мешок зашить – и в воду)