Радислава Анчевская - Саламандра

жертвенные дары принесут на дорогу духи
помолчат и уйдут тихо
исчезая из глаз и слуха.
комочек цветных тряпок
ветку вечного леса
все самое дорогое
оставят в условленном месте.
задобрить людей можно
отчаянным стуком в сердце
в ноги кинуться пылью дорожной
поклониться людской невесте.
и забудут люди о мести
не поверят сказаниям старцев
а тогда осторожно собраться
в тихом условленном месте.

Гибкий демон московский
караулит нимфеток
превращает их лица в японские маски
глубоко в лабиринте
кольцевой змей подземный
поедает вагоны метрополитена
И по Яузе речке проплывают букеты
И по Красной площади идут солдаты
Охранять гроб хрустальный
от солнечного света
Свет рубиновых звезд
переводят в караты
И подземные кольца сжимаются туго
гибкий демон московский
начинает охоту
на экранах неоновых
пляшут суккубы
крысы бродят по городу
ищут работу
Гибкий демон московский
томится рассветом
белоснежные зубы
вонзая в брусчатку
и двенадцатый час бьют куранты размеренно
пей шампанское с ядом
и желанье загадывай.

растворяя затворы словом
тварь земная не верит чуду
гость небесный стоит за порогом
ожидая в саду Иуду
на мосту застывает идол
богатырь проспал эту битву
мыши едят его силу
по ногам проползают улитки
остановка светил небесных
совершилась глубокой ночью
пассажирам по-прежнему тесно
просторно в Священной роще
предметы с чужою меткой
забрал себе старый сторож
тела уезжают в небо
багаж оставляя дома
тенью скользнула влево
карта несбывшихся судеб
картонная королева
бумажный народец судит
остановка пульсирует в венах
забери меня сонная пустошь
опадают песком стены
танцуют бессмертные души

сеять венки и сны
сеятель камни бросай
осенью золото спит
путники падают в Рай
сеять серебряный свет
месяцем жать урожай
комета оставит след
по небу камни бросай
сеятель жать не тебе
в поле уснешь за межой
борозда пройдет по судьбе
по ладони ударит ножом
колючее кинешь зерно
острые семена
ласточка глянет в окно
иголки уронит сосна
воинов станет срой
из черной земли вырастай
на сеятеля войной
идет его урожай
красные снятся сны
в алом платье жена
сминая небесный шелк
на землю летит война

Меня охраняют подводные звери
Меня охраняют бессоные люди
Меня охраняют собаки и кошки
Те что бродят ночами, а днем их не будят

Они тают с первым лучом солнца
Они тают с первым человечьим взглядом
Но каждую ночь они идут рядом
Доставая лапой до погасшего солнца

Игры детей аутистов — их жизнь легка
Бумагою рвется, крошится как высохший лист
В их комнате ветер — в их глазах пустота
У них прозрачная кровь, а в доме бумажный карниз
Игры детей аутистов — заброшенный пруд
Тонкая жизнь рвется меж пальцами дня
Стандартный набор из вен, луны и огня
Вызывает смех у живущих в огне себя
Песочная крепость построена ночью
Утром ее смоет волна
На ладони останется точный
Слепок морского дна
Молчащие дети молятся солнцу
Вспоминая обрывки забытого сна
Игры детей аутистов на белом снегу
Снежные птицы взлетают над головой
Игры детей аутистов на морском берегу
Неумелый чертеж смыт набежавшей волной
Биение сердца вливается в мутный прибой
Взрывается сердце от острой боли
Босая птица кричит в неволе
Взрывается сердце в неволе
Превращается в бисер дождя
Игры детей аутистов в сверкающий бисер дождя

Ожидание чуда
Пушистым комком белизны
Горло щекочет вырваться хочет
Ворота синие рая распахнуты настежь
Медные звери ждут тех, кто поверит
Замки зеленеют, щеколды ржавеют
Отброшены наспех
Ворота синие рая распахнуты настежь
В слепом ожиданье, в манящем молчанье
На грани поющего неба
Ожидание чуда небо щекочет
Падает в небыль
Ожидание чуда сорвется, прольется
Теплым дождем в пропасть неба
Вылетит вверх из влажного горла
К воротам синего рая
По изумрудной траве между столбами медными
Ожидание чуда пухом прокатится медленно
И улетит высоко к меду и вереску

Глядя в воду — видели небо
Вечерами играли в быль-небыль
В распухшей душе схоронили сердце
Сердце болело — душа чернела
Горло бредило песней
Больными глазами смеялись и пели
Больными руками делали хлеб
С больною любовью играли в прятки
И зарывались в осевший снег
Опадали с кожи прелые листья
Выпадали камни из под теплых век
Сероглазые дети слепили солнце
Из песка на слиянье великих рек
На перекрестках смеялись и пели
На перекрестьях падали вниз
Дежурили ночью у колыбели
Безвестных героев и вестников крыс

Ржавые кольца на влажной земле
Озера круглые как монеты
Бугры и ямы — холодный закат
Тело идет по земле
Кирпичные стены — полет над землей
Еле касаясь пыльной травы
Сны переходящие в зной
Плавный полет багровой листвы
Кружение веток и солнечный зной
Между солнцем и снегом запах весны
Руки в траве — сердце в листве
Над головою прозрачные сны

Искажение мира в фиолетовом сне
Рябь на воде — слеза на волне
Искривление солнца сквозь водную муть
Схлынуло море — пейзаж изменился
Вода унесла предыдущий рисунок
Нахлынули волны
И снова песочные руны под водною гладью
Искажение мира — сквозь воду меняется солнце
Искажаются лица — любимые лица друзей
Невнятные песни и звуки неузнанных стран
Плавно входят в январь
Искажаются лица
Чистый сминает рука
Светлый взгляд
Сквозь тускнеющий фильтр
Вчерашнего дня
Искажение мира диктует чужие слова
И дополнит сухая листва всю картину
Искажение мира рисует чертеж без конца
На лице, на листве, на огне
Что становится рябью лица
Искажение мира засыпает пыльцою глаза
Искажение мира сжигает дороги до боли в груди
До немеющих пальцев
До шума и стона в ушах
Искажение мира стирает из памяти сны
Оставляя лишь дыры, рваные дыры без дна
Искажение мира — на мачтах погасли огни
И разрушен маяк и сады прогорели дотла
И вода не ласкает, а жжет безысходным огнем
И осколки поющих картинок посыпались вниз
Мы ловили их, только вместе сложить не смогли
Не хватало чего-то

Вы видели кошку, смотрящую дождь?
На брызги, с балкона летящие медленно
На серое небо, а также на капли отдельные
Вы видели кошку, смотрящую дождь?

Вы видели кошку, с печалью в глазах?
Cмотрящую в дождь, как на старые письма
С японским прищуром и древними мыслями
Черную кошку с печалью в глазах?

Возьми свое небо
Золотое как мед
Поцелуй его в сладкие губы
Живи в пространстве безумной любви
Горящим телом рождая лед
Когда на землю придет новый народ
Тебя никто не осудит