Александр Кердан - Избранное

Когда счастливо дни текут,
Тебе плевать на счет твой
в банке…
Ты гармоничен, как якут
В своей яранге.

Живешь лишь тем, что Бог пошлет…
Ведь так бывает, в самом деле,
Когда весь мир, весь мир —
банкрот.
А ты – Рокфеллер!

Боюсь я праздной чепухи,
Когда – вино, а не стихи,
И время – ласковый обман —
Приблудным псом нам пятки лижет…
Тогда себя я ненавижу,
Как иноверного душман.
Но пью, от мерзости трезвея,
И обнимаю чуждых мне.
И то, что истина – в вине,
Припомнить кое-как сумею…

Что истина? Она – одна,
Хоть в отраженье не похожа.
Как постаревшая жена
На ту, саму себя моложе.
Как на себя твои сыны,
Что возвращаются с войны,
Куда тебя уже не взяли…
Как репродуктор на вокзале
Совсем не то, что – глас с небес,
Вещающий, что нету мест
На поезд в нужном направленье
За миг всего до отправленья.
Но… остается интерес,
Что, воскресая из попойки,
Как родина из перестройки,
Ты узнаешь ее и без
Высоких слов и объяснений
И новых флагов на ветру.
Но с кружкой пива поутру —
Для головы шальной спасенья…
Ты узнаешь
и пьешь до дна,
Тем жизнь вчерашнюю итожа,
Как истину, что все ж – одна,
Хоть на себя и не похожа.

Немало встреч дается нам
С людьми хорошими…
Да раскатились по углам
Мы, как горошины.

И прорастаем в тишине,
Ища отдушину,
Надеясь слиться в вышине
Своими душами.

А годы тянут, тянут вниз,
В корней сплетение,
Чтоб навсегда мы там срослись
С земным вращением…

Дал Господь остановиться
За последний год впервой…
Переделкинской криницей
Да зеленою травой
Разглядеть знакомых лица
И течение судьбы.
Дал Господь остановиться
Чуть поодаль от тропы…

Под дубовыми ветвями
Есть глоток воды живой.
Разглядел, что было с нами:
И со мною, и с тобой.
Вроде не в чем тут виниться,
Вроде некого винить…
Дал Господь остановиться.
Век не дал остановить.

И в тревожном этом веке,
Остановкой той храним, —
Смог остаться человеком
Пред тобой и перед ним.
Пред огромным миром этим
Смог обресть на миг права,
Где – родник, звенящий в лето,
Да зеленая трава.

Себя представив старичком,
Сижу на бревнышке молчком.
Гляжу на шумную дорогу,
Что от шоссе уводит к Богу.

Там, на горе, где Патриарх
Имеет летнюю обитель,
Блестят кресты на куполах,
Чтоб мог увидеть небожитель
Любовь к нему…
А ниже, чуть,
Погост приткнулся сиротливо,
Где, бренный свой окончив путь,
Спят наши мертвые счастливо.

Надгробья их не различить
В дремучих зарослях крапивы.
Там птица о своем кричит —
Спят наши мертвые счастливо…

И, если лучший есть удел —
Вот так остаться не у дел,
Уставя в небо взгляд остылый,
Хотел бы так же, на горе,
Под сенью храма и дерев,
Спать безмятежно и счастливо…

Ну, а пока – сижу молчком,
Себя представив старичком.
Гляжу на шумную дорогу,
Что всех живых уводит к Богу.
От колыбели до могил —
Вот жизнь…
Как будто и не жил…

Ухожу в автономное плаванье
От любви, от друзей, от родных.
Так, как будто имею право я —
Не хранить даже память о них.

Там в глубинах глухих одиночества,
Если хочется, то одного:
Позабыть даже имя и отчество,
Не кого-то – себя самого.

И таинственной рыбой двуногою,
Ни о ком, ни о чем не скорбя,
Плыть безмолвною лунной дорогою
То ль к себе, то ли все ж от себя.

Плыть, отдавшись слепому течению
Беспредельной полночной тиши,
Пропуская созвездий свечения
Через чуткие жабры души…

Счастливые поэты пишут прозу,
Как некогда, в несчастии, стихи.
Для рифмы благодетельны морозы,
Как для страстей разлуки и грехи.
Как острые шипы важны для розы,
Как для отдохновенья нужен труд…
Счастливые поэты пишут прозу,
Конечно, если раньше не убьют.

Из темноты,
Где поры тишины
Вбирают шум последней электрички,
И скрип пера —
Поклонника мечты —
Над выхваченным лампою листом…
Твой лепет из вчера,
Из детства, по привычке,
Где – истинная ты —
И не моя потом…

Что эта жизнь?
Пакетик из-под сока,
Внутри не сок – вода,
В которой до зари —
Нежнейший из цветов,
В бутоне сжат, до срока…
А после – в никуда
Раскройся и – умри!

Пока есть миг,
Где тишина бездонна,
Неразрешим вопрос,
Бессмертия мечты,
И роза до утра,
И как ребенок – ты…
Короткий миг любви.
Один глоток озона.
Под перестук колес
И легкий скрип пера…

Сердце чувствует дождь,
Задыхается, бьется,
Как манометр, взявший шкалу
до конца.
Только – капельку, чуть и —
Прибор разорвется.
Бесконечно не служат сердца.

Я по случаю здесь —
Станционный смотритель…
С той лишь разницей:
Если рванет, то – конец!
Задыхается сердце:
К любимой пустите
Только так продлевается жизнь
у сердец!..

Там – хоть зной, хоть гроза —
Ничего мне не страшно.
Здесь, любая погода – почти что
инфаркт…
Дует ветер с востока, горячий
и влажный.
Сердце чувствует дождь.
Будет дождь.
Это – факт!

Будет дождь.
Будет – теплый,
Как слезы при встрече.
Без которых, наверное, было б
честней —
Умереть, обнимая, как милую, ветер,
Тот, который приносит мне
Вести о ней.

Последние дни октября.
Рассветы туманны и звонки,
И чудится песня поземки,
Когда сквозняки говорят.

Опали рябины листы,
А ягод-то – грозди на гроздьях!
И слышится росчерк полозьев
В молчаньи пригорков пустых.

Пусть сладок признаний обман,
Но паузы стали длиннее.
И возраст держать их умеет,
Как держит долина туман…