Владимир Высоцкий - Сочинения

Склоны жизни прямые до жути —
Прямо пологие:
Он один — а жена в институте
Травматологии.

Если б склоны пологие — туго:
К крутизне мы — привычные,
А у нас ситуации с другом
Аналогичные.

А у друга ведь день рожденья —
Надо же праздновать!
Как избавиться от настроения
Безобразного?

И не вижу я средства иного —
Плыть по течению…
И напиться нам до прямого
Ума помрачения!

Мы с мастером по велоспорту Галею
С восьмого класса — не разлей вода.
Страна величиною с Португалию
Велосипеду с Галей — ерунда.

Она к тому же все же — мне жена,
Но кукиш тычет в рожу мне: На, —
Мол, ты блюди квартиру,
Мол, я ездой по миру
Избалована и изнежена.

Значит, завтра — в Париж, говоришь…
А на сколько? А на десять дней!
Вот везухи: Галине — Париж,
А сестре ее Наде — Сидней.

Артисту за игру уже в фойе — хвала.
Ах, лучше раньше, нежели поздней.
Вот Галя за медалями поехала,
А Надю проманежили в Сидней.

Кабы была бы Надя не сестра —
Тогда б вставать не надо мне с утра:
Я б разлюлил малины
В отсутствие Галины,
Коньяк бы пил на уровне ситра.

Сам, впрочем, занимаюсь авторалли я,
Гоняю «ИЖ» — и бел, и сер, и беж.
И мне порой маячила Австралия,
Но семьями не ездят за рубеж.

Так отгуляй же, Галя, за двоих —
Ну их совсем — врунов или лгуних!
Вовсю педаля, Галя,
Не прозевай Пегаля, —
Потом расскажешь, как там что у них!

Так какой он, Париж, говоришь?
Как не видела? Десять же дней!
Да рекорды ты там покоришь, —
Ты вокруг погляди пожадней!

Как засмотрится мне нынче, как задышится?!
Воздух крут перед грозой, крут да вязок.
Что споется мне сегодня, что услышится?
Птицы вещие поют — да все из сказок.

Птица Сирин мне радостно скалится —
Веселит, зазывает из гнезд,
А напротив — тоскует-печалится,
Травит душу чудной Алконост.

Словно семь заветных струн
Зазвенели в свой черед —
Это птица Гамаюн
Надежду подает!

В синем небе, колокольнями проколотом, —
Медный колокол, медный колокол —
То ль возрадовался, то ли осерчал…
Купола в России кроют чистым золотом —
Чтобы чаще Господь замечал.

Я стою, как перед вечною загадкою,
Пред великою да сказочной страною —
Перед солоно — да горько-кисло-сладкою,
Голубою, родниковою, ржаною.

Грязью чавкая жирной да ржавою,
Вязнут лошади по стремена,
Но влекут меня сонной державою,
Что раскисла, опухла от сна.

Словно семь богатых лун
На пути моем встает —
То птица Гамаюн
Надежду подает!

Душу, сбитую утратами да тратами,
Душу, стертую перекатами, —
Если до крови лоскут истончал, —
Залатаю золотыми я заплатами —
Чтобы чаще Господь замечал!

Как во смутной волости
Лютой, злой губернии
Выпадали молодцу
Все шипы да тернии.

Он обиды зачерпнул, зачерпнул
Полные пригоршни,
Ну а горе, что хлебнул, —
Не бывает горше.

Пей отраву, хоть залейся!
Благо, денег не берут.
Сколь веревочка ни вейся —
Все равно совьешься в кнут!

Гонит неудачников
По миру с котомкою,
Жизнь текет меж пальчиков
Паутинкой тонкою,

А которых повело, повлекло
По лихой дороге —
Тех ветрами сволокло
Прямиком в остроги.

Тут на милость не надейся —
Стиснуть зубы да терпеть!
Сколь веревочка ни вейся —
Все равно совьешься в плеть!

Ах, лихая сторона,
Сколь в тебе ни рыскаю —
Лобным местом ты красна
Да веревкой склизкою!

А повешенным сам дьявол-сатана
Голы пятки лижет.
Смех, досада, мать честна! —
Ни пожить, ни выжить!

Ты не вой, не плачь, а смейся —
Слез-то нынче не простят.
Сколь веревочка ни вейся —
Все равно укоротят!

Ночью думы муторней.
Плотники не мешкают —
Не успеть к заутрене:
Больно рано вешают.

Ты об этом не жалей, не жалей, —
Что тебе отсрочка?!
На веревочке твоей
Нет ни узелочка!

Лучше ляг да обогрейся —
Я, мол, казни не просплю…
Сколь веревочка ни вейся —
А совьешься ты в петлю!

Что ни слух — так оплеуха!
Что ни мысли — грязные.
Жисть-жистяночка, житуха!
Житие прекрасное!

Лихие пролетарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу, —
А я лежу в гербарии,
К доске пришпилен шпилечкой,
И пальцами до боли я
По дереву скребу.

Корячусь я на гвоздике,
Но не меняю позы.
Кругом — жуки-навозники
И мелкие стрекозы, —
По детству мне знакомые —
Ловил я их, копал,
Давил, — но в насекомые
Я сам теперь попал.

Под всеми экспонатами —
Эмалевые планочки, —
Все строго по-научному —
Указан класс и вид…
Я с этими ребятами
Лежал в стеклянной баночке,
Дрались мы, — это к лучшему:
Узнал, кто ядовит.

Я представляю мысленно
Себя в большой постели, —
Но подо мной написано:
«Невиданный доселе»…
Я гомо был читающий,
Я сапиенсом был,
Мой класс — млекопитающий,
А вид… уже забыл.

В лицо ль мне дуло, в спину ли,
В бушлате или в робе я —
Стремился, кровью крашенный,
Как звали, к шалашу, —
Но на тебе — задвинули
В наглядные пособия, —
Я злой и ошарашенный
На стеночке вишу.

Оформлен как на выданье,
Стыжусь, как ученица, —
Жужжат шмели солидные,
Что надо подчиниться,
А бабочки хихикают
На странный экспонат,
Сороконожки хмыкают
И куколки язвят.

Ко мне с опаской движутся
Мои собратья прежние —
Двуногие, разумные, —
Два пишут — три в уме.
Они пропишут ижицу —
Глаза у них не нежные, —
Один брезгливо ткнул в меня
И вывел резюме:

"Итак, с ним не налажены
Контакты, и не ждем их, —
Вот потому он, гражданы,
Лежит у насекомых.
Мышленье в ем не развито,
И вечно с ним ЧП, —
А здесь он может разве что
Вертеться на пупе".

Берут они не круто ли?! —
Меня нашли не во поле!
Ошибка это глупая —
Увидится изъян, —
Накажут тех, кто спутали,
Прикажут, чтоб откнопили, —
И попаду в подгруппу я
Хотя бы обезьян.

Нет, не ошибка — акция
Свершилась надо мною, —
Чтоб начал пресмыкаться я
Вниз пузом, вверх спиною, —
Вот и лежу, расхристанный,
Разыгранный вничью,
Намеренно причисленный
К ползучему жучью.

Червяк со мной не кланится,
А оводы со слепнями
Питают отвращение
К навозной голытьбе, —
Чванливые созданьица
Довольствуются сплетнями, —
А мне нужны общения
С подобными себе!

Пригрел сверчка-дистрофика —
Блоха сболтнула, гнида, —
И глядь — два тертых клопика
Из третьего подвида, —
Сверчок полузадушенный
Вполсилы свиристел,
Но за покой нарушенный
На два гвоздочка сел.

А может, все провертится
И соусом приправится…
В конце концов, ведь досточка —
Не плаха, говорят, —
Все слюбится да стерпится,
Мне даже стала нравиться
Молоденькая осочка
И кокон-шелкопряд.

Да, мне приятно с осами —
От них не пахнет псиной,
Средь них бывают особи
И с талией осиной.
И кстати, вдруг из кокона
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь…

Паук на мозг мой зарится,
Клопы кишат — нет роздыха,
Невестой хороводится
Красивая оса…
Пусть что-нибудь заварится,
А там — хоть на три гвоздика, —
А с трех гвоздей, как водится,
Дорога — в небеса.

В мозгу моем нахмуренном
Страх льется по морщинам:
Мне станет шершень шурином —
А что мне станет сыном?..
А не желаю, право же,
Чтоб трутень был мне тесть!
Пора уже, пора уже
Напрячься и воскресть!

Когда в живых нас тыкали
Булавочками колкими —
Махали пчелы крыльями,
Пищали муравьи, —
Мы вместе горе мыкали —
Все проткнуты иголками, —
Забудем же, кем были мы,
Товарищи мои!

Заносчивый немного я,
Но — в горле горечь комом:
Поймите, я, двуногое,
Попало к насекомым!
Но кто спасет нас, выручит,
Кто снимет нас с доски?!
За мною — прочь со шпилечек,
Сограждане жуки!

И, как всегда в истории,
Мы разом спины выгнули, —
Хоть осы и гундосили,
Но кто силен, тот прав, —
Мы с нашей территории
Клопов сначала выгнали
И паучишек сбросили
За старый книжный шкаф.

Скандал потом уляжется,
Зато у нас все дома,
И поживают, кажется,
Вполне не насекомо.
А я — я нежусь ванночкой
Без всяких там обид…
Жаль, над моею планочкой
Другой уже прибит.