Лев Маляков - Заколдованное счастье
СЛОВО О ДРУГЕ
Вынянченный зыбучими топями и певучими лесными глухоманями, взращенный среди скупых и не всегда ласковых полей, поэт с детства впитал в себя любовь к земле, научился понимать ее суровую молчаливость, поверил в необходимость служить ей не за страх, а за совесть. В нем и доныне осталось многое от того разведчика-партизана, которого я узнал в лютом сорок третьем году.
Нашей спецгруппе приказали проникнуть в гарнизон врага. Нужен был проводник. Мы запросили штаб Второй партизанской бригады.
— Ладно! — сказал начальник бригадной разведки. — Подсобим.
А через час у нашего костра осадил взмыленного коня коренастый парнишка:
— Товарищ командир, разведчик Маляков выполнять задание готов!
Мы удивленно переглянулись.
— Ничего, — усмехнулся замполит. — Вы у нас люди новые, Льва Ивановича не знаете, а я ручаюсь: не подведет, ему не впервой.
На пятые сутки Лев Маляков докладывал:
— Вот разведданные. А это — сумка с планами ихними. Пришлось не спрося прихватить.
Возвращаясь к своим, мы разговорились.
— Сам я псковский, есть такая деревня — Калашниково, у Чудского озера. 1927 года рождения. Семилетку окончил, а дальше война помешала. Сначала по крестьянству ходил, а когда отца расстреляли фрицы, в партизаны подался…
Так началась наша дружба.
В 1944 году мой побратим ушел добровольцем на флот. На торпедных катерах брал Кенигсберг, добивал Курляндскую группировку врага. Довелось ему и ледяной воды хлебнуть, когда разбитый катер пошел на дно.
Я с морем бывал.
Будто с полем:
На ты.
Я принял соленой его доброты…
В 1950 году он демобилизовался. Через пять лет окончил факультет журналистики Ленинградского университета и возвратился в Псков.
Работа литсотрудником «Псковской правды», редактором газеты «Молодой ленинец», заведующим сектором печати обкома партии обогатила поэта жизненным материалом и опытом.
В поэзии Лев Маляков — не сторонний наблюдатель и не равнодушный созерцатель. Он — страстный работяга. О том говорят его стихи, собранные в этой, уже четвертой, книжке.
Главная тема сборника — ответственность человека за судьбу своей земли.
Удаются поэту стихи о людях. Они просты, задушевны, правдивы, подсолены добрым юмором. Умеет он расслышать и донести до нас невнятные и приглушенные голоса природы, которая и смеется, и плачет, и зовет к себе в его лирике.
И в поэме «Заколдованное счастье» верный сын пристально глядит «в глаза земле», слушает ее чутким отзывчивым сердцем, не боится держать ответ за беды ее, за свои и чужие грехи:
На перекрестье двух дорог,
Земля,
Перед тобою каюсь,
От бед твоих не отрекаюсь,
Прими же сына на порог.
Нет, не веруя всей своей сутью, так истово не споешь. И значит, все в порядке: в добрый час, ни пуха ни пера тебе, друг мой, поэт Лев Маляков!
Игорь ГригорьевГЛАЗА ЗЕМЛИ
«Не поросло быльем…»
Не поросло быльем
Былое,
Не поросло.
Оно, как в сказке золотое
Плескун-весло.
На сердце меты вековые
Разрыв-травы.
Кривых мечей
Рубцы живые
Всегда правы.
Хоть шрамы давние —
болючи:
Горят, горят!
Они, как правда, неминучи,
Не покривят.
Ты слушай, слушай:
В их биенье
Страда дорог,
Самой России повеленье,
Огня глоток!
В МЕТЕЛЬ
Снег на землю падает —
Тает,
Снег на голову слетает —
Старит…
Встанешь утром,
Не узнать низины здешние:
Наметелили метели
Горы снежные.
Выхожу я спозаранку в стынь лиловую,
Месяц теплится потерянной подковою.
Ветер плачет:
«Не развеять хмару белую!»
К большаку тропу не скоро, видно, сделаю.
Надо мной провисло небо темной тучею.
Я швыряю снег лопатой загребучею…
На деревне говорят:
— Работа зряшняя,
В снеги канула тропа твоя вчерашняя:
С каждым днем на ней сугробы нарастают!..
Но не ждать же мне весны,
Когда растают!
МОЯ ДЕРЕВНЯ
Калашники —
Названье-то какое!
С ним тяжела негрузная строка:
Который год мне не дает покоя,
Тревожит,
Как былое старика.
Купцовским прозвищем
Зароди шутки,
Деньги заради
Хутор нарекли…
Отсюда до Чудского двои сутки
Двуколку кони парой волокли.
Укатанных,
Булыгой крытых трактов
Округа не знавала никогда.
Сюда пробиться
Сдюжит только трактор,
Когда осядет рыжая вода.
Бурча утробно, княжат здесь болота,
Спят водохлебы — ива да ольха…
Сусеков не наполнила
Забота,
И клада не подкинула
Соха.
Но пахарь не искал земель богаче:
Куда пойдешь?
Повсюду Тушин мох.
Попробуй
Осуши тот мох на кляче,
Когда он и доныне не иссох!
Он и теперь еще питает стаи
Тоскующих горласто журавлей.
И лезет хмарь,
Багунная, густая,
Вливается в проталины полей.
Кусты опять деревню одолели,
Бредняк нахально лезет в огород…
А мы, как гости,
Поживем неделю
И подаемся в Псков на целый год.
Напутствуя
Удачливых соседей,
Дедок проговорит,
Махнув рукой:
— Какой дурак на жительство поедет
В болотину с фатеры городской…
Меня поспорить подмывает с дедом,
Но я молчу:
Мол, слово молвить лень, —
Земляк-то прав.
Не он, а я уеду
Писать беду и радость деревень.
РАЗДУМЬЕ
Я ищу,
Все ищу свой заглавный стих.
Он, как шорох в лесу, притих,
Схоронился, как старый хитрец русак, —
Я шукаю и этак, и так;
Может, ветром завихрил в белынь-поля,
На проселках порошей пыля…
Или в озере дремлет ленивым линем,
Или вдребезги лужи копытит конем,
Иль на зорях моторами кличет меня,
Переспелой росой звеня?
А скорее всего —
У той, у той,
Что заходится маятой:
Не домучить короткий июньский сон…
В этом сердце мой стих,
Как стон…
Где б он ни был,
Его я найду,
Найду.
И коль не на радость —
Себе на беду.
РОДИНА
Полыхает заря,
Голубые
За рекою теплеют снега, —
Все знакомо,
Но снова впервые
Я встречаю твои берега.
До чего же она многолика,
Наша тихая матерь-земля!..
От истоков
До устья Великой
Исходил я леса и поля.
И от устья опять —
До начала
Разливанная лада-волна
Лютой вьюгой меня привечала,
Жар-цветами дарила сполна!
Здесь и летом,
И в зимние стыни
Без умолку гудят провода,
И столбы электрических линий,
Будто люди,
Текут в города.
За болотом фабричные трубы
Не дадут в глухомани пропасть.
Тянет солнышко жаркие губы,
Чтобы к росной поляне припасть.
По утрам дергачиные всклики
Будоражат зеленую тишь.
И птенцами рассветные блики
Осыпаются в темный камыш.
Я дышал половодья кипеньем,
Слушал пульс потаенных ключей,
Упивался воинственным пеньем
Одуревших в любви косачей.
И не раз у лосиного стада,
Замирая,
Стоял на виду…
Как мне мало,
Как много мне надо!
Я к тебе,
Как на праздник, иду!
ГОРЯЧЕЕ ВРЕМЯ
Мелькают бескрайние русские версты,
Проносятся мимо стремглав…
В зеленых деревьях
Деревня, что остров, —
Плывет в половодии трав.
Плывет,
Погруженная в думу-заботу,
Под вечер устав от хлопот,
А утро торопит,
Зовет на работу:
— Хозяева, дело не ждет!..
На лемехе плуга
Земля не успела
С весенней страды
Прикипеть,
А время озимые сеять приспело —
Нам снова на пашне хмелеть.
На час
Оторвав от баранок ладони,
В обнимку с землей засыпать.
И снова в машинах
За счастьем в погоне
Рассветные зори встречать.
«Отсугробились сугробы…»
