Ольга Афраймович - Сборники стихов

Бредом речей во крови накануне
Дня разрешения быть настоящей —
В солнце распутья встречаю весну:
Пусть поднимает свистящую плеть,
Преданных глаз не отводит подруга-Смерть!
Здравствуй, я нынче звала тебя снова,
Силой твоей, подчиняемой слову —
Бездна покорно легла предо мной,
Трубы тревоги, бессонниц праща...
Жизнь моя — ложь моя — сон мой — прости-прощай!
Во исполнение древних пророчеств,
Во искупленье больных и незрячих —
В новом обличье впусти на порог,
Чистый клинок на погибель вложив
В слабое сердце — прощай же и здравствуй, Жизнь!

Пусти меня, ворог, пленницу...
Иль крепче держи в поводе.
Пустые ли ведра в лес несу
По воду, по воду.
К ночи — вино кипучее,
Кто не допил — мучайся:
Труды твои нетворящие,
Пруды твои — стоячие.
С теплыми еще венами —
Живую еще — зовешь меня
В жены твои неверные,
В церкви твои безбожные!
Сквитаться успели вроде бы.
Будто потеря? Полноте...
Скитальцев своих юродивых
Забудете. Не вспомните.
Твое собачье по двору
В спину мне зло щерилось,
Что им-то с меня — поутру —
Разве что шерсти клок...
Сердце любовь выстонет —
Бросилась Вам под ноги!
Только вчера на выданье —
Завтра свободная.
Сегодня — коли успеете —
Ведите к священнику!
Угодно ли — первой свежести
Водицы прощения?
Пусти меня, мир, пленницу...
Пусти ты меня по лестнице...

Серо поле широко простирается,
Солнце медленно над ним поднимается,
Пусто в поле том — ни огурца, ни деревца,
Подождем, пока туманы рассеются.
Вдаль пройдемся мы по серому полюшку,
Оглядимся, налюбуемся волюшкой:
Вольно тут кусты растут лопушиные,
И мелькают бойко хвостики мышиные.
Тает серенький туман потихонечку,
Мы рассмотрим наконец это полюшко,
Посредине — что там?.. — Чучело корявое,
На нем тряпочка повешена дырявая.
И, раскинув руки, будто распятое,
Вдаль глядит, немного подслеповатое,
Из-под шляпищи дырявой соломенной
Слезы капают в лопух пересоленный.
А на ниточке, жестоко привязанный,
Червячок висит, за подлость наказанный,
И упрямо извивается и крутится —
Все надеется, что увильнуть получится.
Дальше по полю пойдем, прочь от пугала,
Понемногу отойдем от испуга мы...
Там и тут кусты растут лопушиные,
И мелькают грустно хвостики мышиные.

Я хотела бы жить одинокой сосной
В каменистых просторах, над гладью морской,
Чтобы солнце сжигало столетние сны,
Что рождались в мерцающем свете луны.
Стройных сосен стволы так прекрасны в лесу,
Но, душою любя их земную красу,
Не средь них я хотела бы жить и уснуть —
Жадно к солнцу усталые ветви тянуть.
Незаметно вдали растворяются дни,
Пусть печальными сказками станут они,
То украшены легким узорным снежком,
То обласканы ветром и птичьим крылом.
В них расскажет таинственный шепот ветвей,
Как рождается жизнь из бесплотных теней,
И о том, что найти ее смысл нельзя,
Он запутался, в звездах устало скользя.
Я хотела бы жить одинокой сосной...

Подставлю руки под ряды косые,
Как нищий, песенку спою:
Подайте, капли дождевые,
На бедность жалкую мою.
Касаясь рук холодной лаской
И за навязчивость кляня,
Хоть миг своей свободы царской
Не пожалейте для меня.
Даруйте мне немножко света,
Что, через вас пройдя, зажег
Рай красоты и многоцветья —
Лучистый радуги мосток.
И, пожалев, шепните тихо
Мне утешения слова,
Пусть в сердце вновь надежда вспыхнет,
Раздвинет тяжкий обруч голова.

И снова серых туч
Давящая тоска,
И душный липкий луч
Плывет издалека,
Едва пробившись, он
Коснулся болью глаз,
Перескочил на клен,
Тихонечко угас.
Как душно и темно,
Тревожно на душе...
Взметнулся пыльный столб,
И ветер гнет уже
Тот клен и гонит прочь
Тревожный душный день.
А дождь приносит ночь
И жажду перемен.

Над домиком с теплыми окнами
Летит горный вихрь-чародей,
Снегами сентябрьскими мокрыми
Швыряя в пугливых людей.
Беспомощно сосны сердитые
Дрожат от порывов его.
Потреплет березкам одежды осенние
И ставни подергает с остервенением,
И в щели заглянет тайком.

А в полночь совсем разбуянится,
Свирепо, как загнанный зверь,
Он лапой огромной потянется
Ломиться в закрытую дверь.

Людским непокорством уязвленный,
Нахмурится и закричит,
Сломает березку, с калиткой повозится
И вдруг засмеется легко, успокоится,
И в горы к себе улетит.

И спрячутся поутру домики
В уютный покров тишины,
Смешные убогие гномики
Предчувствуют зимние сны.

Тревоги, вчера пережитые,
Осенним зачеркнуты днем...
А горные склоны, снегами покрытые,
Недавно косыми дождями умытые,
Спят тихим ласковым сном.

Вдоль речушки, с гор сбегающей,
Извивается тропа,
Под ногами снег нетающий,
Ключ играющий,
День сверкающий,
Тих пока еще
Листопад.
Помнишь прошлый сентябрь —
Ты к любви не своей
Убежать так спешила,
Серой скатертью с гор
По долине дорога оттуда стелилась.
Как теперь туда вернуться,
В буйный ветер окунуться,
На долину оглянуться,
Птицей дикой встрепенуться!

В кабинетах серых суженных
Утомительна игра
В дело важное и нужное,
Страсть наружная,
Спесь натужная,
Зло окружное,
Прочь пора!

Помнишь прошлый сентябрь —
Ты к любви не своей
Убежать так спешила,
Серой скатертью с гор
По долине дорога оттуда стелилась.
Как теперь туда вернуться,
В буйный ветер окунуться,
На долину оглянуться,
Птицей дикой встрепенуться!

Я опутана-окутана,
Душит крепкий поводок,
А свобода рядом — вот она,
Бередит струна,
Шелестят слова
Как счастливого Сна глоток!

Снег просыпается в черное сито,
Ветки прозрачные в окна раскрытые
Тянутся, в искрах от снежной муки.
Дом окружен, обречен на безлюдье
Снежным шуршащим ночным баламутьем,
Гор полукруг, ожиданья круги.
В полузабытом мучительном круге
Снег заскрипит под шагами упругими,
Прячется в инее свет строгих глаз.
Вышел к огню, стосковавшись по ласке,
Прямо из горной застуженной сказки —
Боже, не слишком ли счастья для нас?

Ночь просыпается хлопьями в вечность,
Руки, прозрачную тратя беспечность,
Тянутся, в искрах космических сил.
Дом защищен, обречен на спасенье
Тайным безумным ночным провиденьем,
Круг полнолуния снег перекрыл.