Валерий Брюсов - Все напевы
Ветром мы пьяны!
С воздухом вливается
В нас апрельский хмель…
Скоро ль закачается
Девичья постель!
Чу! поет над водами
Вешних мошек рой.
Время — хороводами
Виться под горой.
Песнями и плясками
Время — ночь вспугнуть…
Ах, когда ж под ласками
Побледнеет грудь!
Словно в церкви статуя,
Мы зимой весь день.
Скоро, лиловатая,
Зацветет сирень,
Скоро куст шиповника
Будет весь в цветах…
Ах! когда ж любовника
Встречу я впотьмах!
1907
УГОЛЕК
Солнца уголь кругло-красный
Бросил отблеск на снега.
Мальчик скромный, мальчик страстный,
Я ль сурова? я ль строга?
Я — как этот мрамор белый,
Ты — в камине уголек.
Мальчик робкий, мальчик смелый,
Что ж ты медлишь там, у ног?
Уголь к углю тянет губы,
Шепчет огненную речь.
Мальчик милый! — почему бы
Телу к телу не прилечь!
Шторой скроем окна эти,
Пусть не видит нас закат.
Но смотри: при красном свете
Груди радостней дрожат!
Солнца уголь кругло-красный
Канет в сумрак роковой…
Уголь-мальчик, мальчик страстный,
Обожги меня собой!
Март 1907
НАША ТЕНЬ
Наша тень вырастала в длину тротуара
В нерешительный час догоравшего дня.
И лишь уголья тлели дневного пожара,
В отдаленьи, за нами — без сил, без огня.
Наша тень подымалась на стены строений,
То кивала с простенков, то падала вновь
И ловила мои утомленные пени, —
Что костер догорел, что померкла любовь.
Засветились огни; наша тень почернела;
Отбегала назад и росла впереди,
Угадала, как я прошептала несмело:
«Если больше не любишь, так что ж, — уходи!»
Ослепил нас фонарь сине-газовым светом,
И, растаяв внезапно у ног без следа,
Наша тень засмеялась над тихим ответом,
Над нежданным ответом: «Прощай навсегда!..»
2 — 3 апреля 1906
В ТОМ ЖЕ ПАРКЕ
Здравствуй, листик, тихо подающий,
Словно легкий мотылек!
Здравствуй, здравствуй, грустью радующий,
Предосенний ветерок!
Нежно гаснет бледно-палевая
Вечереющая даль.
Словно в лодочке отчаливая,
Уношусь в мою печаль.
Ясно гаснет отуманенная
Заводь сонного пруда,
Сердце, словно птица раненая,
Так же бьется, как тогда.
Здесь, вот здесь, в стыдливой длительности
Слили мы уста в уста.
Как же нет былой действительности?
Он не тот? иль я не та?
Выхожу в аллею лиловую,
Где сказал он мне: «Я твой!..»
И не плачу, только всхлипываю,
Шелестя сухой листвой.
Но не длить мечту застенчивую
В старый парк пришла я вновь:
Тихой грустью я увенчиваю
Опочившую любовь!
12 — 13 апреля 1906
В ГОРОДЕ
ГОЛОС ГОРОДА
Терцины
Когда я ночью, утомлен, иду
Пустынной улицей, и стены сонны,
И фонари не говорят в бреду,
И призраки ко мне не благосклонны, —
В тиши холодной слышится порой
Мне голос города, зов непреклонный:
«Ты, озабочен, здесь спешишь. Другой —
На ложе ласк, в смешном порыве, выгнут,
В притоне третий, скорчен за игрой.
Но жив — лишь я и, вами не постигнут,
Смотрю, как царь, в безмолвие ночей.
Ты думаешь, что вами я воздвигнут?
Нет! люди — атомы в крови моей;
И, тела моего живые клетки,
Дома — тяну я в глубину полей.
Как птицам лес дарит весною ветки,
Свое богатство отдаю вам я,
Но раньше им владели ваши предки.
Не равны мы на скале бытия:
Вам жить — года, а мне — ряды столетий!
Шумя, теснится городов семья.
Когда ж и я свершу свой подвиг, дети,
Не вам я завещаю пышный прах,
Все, что хранят ревниво зданья эти.
Есть братья у меня в иных краях:
Мои богатства, как из недр могильных,
Пусть вырвут, и замкнут в своих стенах,
И над людьми смеются смехом сильных!»
3 января 1907
ГОРОДУ
Дифирамб
Царя властительно над долом,
Огни вонзая в небосклон,
Ты труб фабричных частоколом
Неумолимо окружен.
Стальной, кирпичный и стеклянный,
Сетями проволок обвит,
Ты — чарователь неустанный,
Ты — не слабеющий магнит.
Драконом, хищным и бескрылым,
Засев — ты стережешь года,
А по твоим железным жилам
Струится газ, бежит вода.
Твоя безмерная утроба
Веков добычей не сыта, —
В ней неумолчно ропщет Злоба,
В ней грозно стонет Нищета.
Ты, хитроумный, ты, упрямый,
Дворцы из золота воздвиг,
Поставил праздничные храмы
Для женщин, для картин, для книг;
По сам скликаешь, непокорный,
На штурм своих дворцов — орду,
И шлешь вождей на митинг черный:
Безумье, Гордость и Нужду!
И в ночь, когда в хрустальных залах
Хохочет огненный Разврат,
И нежно пенится в бокалах
Мгновений сладострастных яд, —
Ты гнешь рабов угрюмых спины,
Чтоб, исступленны и легки,
Ротационные машины
Ковали острые клинки.
Коварный змей с волшебным взглядом!
В порыве ярости слепой,
Ты нож, с своим смертельным ядом,
Сам подымаешь над собой.
Январь 1907
ВАЛ
Неверная, обманчивая ясность
Искусственного света
И музыки изнеженная страстность —
Зов без ответа.
Мельканье плеч, причесок, аксельбантов,
Цветов и грудей,
Шелк, вспышки золота и бриллиантов
На изумруде.
И тихий лепет, трепет волн безвольных,
Кружащих пары,
И словно зовы звонов колокольных
Смычков удары.
И тела к телу близость, приближенье,
Яд аромата,
Забвенье, и круженье, и движенье,
Вдаль, без возврата.
И нити, чары дряхлого соблазна,
С лицом змеиным,
Что вяжут, вяжут души неотвязно,
Как серпантином…
1907
УЛИЧНАЯ
Свищет вполголоса арии,
Блеском и шумом пьяна,
Здесь, на ночном тротуаре,
Вольная птица она!
Детски балуется с локоном,
Вьющимся дерзко к глазам,
То вдруг наклонится к окнам,
Смотрит на радужный хлам.
Вот улыбнулась знакомому
Всем ожерельем зубов!
Вот, подмигнув молодому,
Бросила несколько слов.
Кто-то кивнул необдуманно,
К ней наклонился, — и вот
Вместе смеется он шумно,
Рядом, волнуясь, идет.
Словно громадное зеркало,
Их отразило окно,
И отраженье померкло,
Канув на темное дно.
1906, 1907
ВЕЧЕРНИЙ ПРИЛИВ
Кричат афиши, пышно-пестрые,
И стонут вывесок слова,
И магазинов светы острые
Язвят, как вопли торжества.
Там спят за стеклами материи,
Льют бриллианты яркий яд,
И над звездой червонцев — серии
Сияньем северным горят.
Прорезан длинными колодцами
Горящих улиц, — город жив,
Киша бессчетными уродцами,
Вечерний празднует прилив.
Скрыв небеса с звездами чуткими,
Лучи синеют фонарей —
Над мудрецами, проститутками,
Над зыбью пляшущих людей.
Кадрилей нарушая линии,
Меж пар кружащихся — звеня,
Трамваи мечут молньи синие,
Автомобили — сноп огня.
Позор, под музыку колесную,
Вознес смычок, как дирижер,
И слил толпу многоголосную
В единый и священный хор:
«Мы славим, Прах, Твое Величество,
Тебе ведем мы хоровод,
Вкруг алтарей из электричества,
Вонзивших копья в небосвод!»
Апрель — декабрь 1906
ОДЫ И ПОСЛАНИЯ
ХВАЛА ЧЕЛОВЕКУ
Молодой моряк вселенной,
Мира древний дровосек,
Неуклонный, неизменный,
Будь прославлен, Человек!
По глухим тропам столетий
Ты проходишь с топором,
Целишь луком, ставишь сети,
Торжествуешь над врагом!
Камни, ветер, воду, пламя
Ты смирил своей уздой,
Взвил ликующее знамя
Прямо в купол голубой.
Вечно властен, вечно молод,
В странах Сумрака и Льда,
Петь заставил вещий молот,
Залил блеском города.
Сквозь пустыню и над бездной
Ты провел свои пути,
Чтоб нервущейся, железной
Нитью землю оплести.
В древних вольных Океанах,
Где играли лишь киты,
На стальных левиафанах
Пробежал державно ты.
Змея, жалившего жадно
С неба выступы дубов,
Изловил ты беспощадно,
Неустанный зверолов,
И шипя под хрупким шаром,
И в стекле согнут в дугу,
