Себастиан Брант - Корабль дураков; Избранное
Кругом — свойство и кумовство:
Ведь Моисей, кто нас учил
Других любить, давно почил.
Кто себялюбью лишь послушен,
А к пользе общей равнодушен,
Тот — неразумная свинья:
Есть в общей пользе и своя!
Вы Каина везде встречали:
Раз Авель счастлив — он в печали.
Друзей, когда не станет денег,
Две дюжины продашь за пфенниг,
А если лучших соберешь,
Уступишь семерых за грош!
ОБ ОПРОМЕТЧИВЫХ ДУРАКАХ
Ездок неопытный, к тому же
Не подтянувший трок потуже,
Очутится, всем на смех в луже.
*
С кем дружит Глупость, ео ipso,28
Всегда вам скажет: «Что ж, ошибся!
Коль ты верхом собрался в путь,
Проверить сбрую не забудь:
Кто, дело сделав, ждет совета,
Тому не впрок ни то, ни это,
А кто заране все обсудит,
Тот в дураках потом не будет.
Подумал бы вперед Адам,
Не влекся бы он к тем плодам,
И яблочком коль не прельстился б,
То с райской жизнью не простился б
Когда бы понял Ионафан29
Коварный Трифонов обман,
Не верил речи лицемерной,
Даров не взял бы, то, наверно,
Вернулся б невредим и жив он,
А в дураках остался б Трифон.
На что был Юлий Цезарь гений30
И словопрений и сражений,
Но, мир вкушая, гений сей
Дал как-то маху, ротозей:
Письмо не сразу прочитал, —
И Брут в него вонзил кинжал.
И Никанор31 в просчете был —
Дичь продал прежде, чем убил.
Не повезло: остался вдруг
И обезглавлен, и без рук,
И вырван был потом, увы,
Язык из мертвой головы!
Успешен замысел, когда
Он своевремен, господа!
А торопыг с древнейших пор
Ждут неудачи и позор.
О ВОЛОКИТСТВЕ
Пленен Венерой, у плутовки
Ты, как дергунчик, на веревке.
Терпи, дурак, ее издевки!
*
– Я, жаркозадая богиня
Венера, возвещаю ныне,
В том присягая, что прямая
Дочь Ганса-дурня и сама я.
Кумир всесветный дураков,
Я юношей и стариков
Лишь захочу — и обольщу,
И всех в болванов превращу,
Перед собой повергнув ниц:
Не знает власть моя границ!
Тех, кто читали «Одиссею»,
Прошу припомнить я Цирцею,
И Калипсо, и хор сирен.
Таков и мой всесильный плен!
Кто мнит, что он умен, хитер,
С тем короток мой разговор:
В котел безумья погружу
И в дурачка преображу.
А кто моим рубцом отмечен,
Ничем не может быть излечен!
Мой озорной сынок — дитя,
По-детски он шалит, шутя,
Но, на его проделки глядя,
Иной сластолюбивый дядя,
Закореневший в волокитстве,
С ним соревнуется в бесстыдстве,
И, как ребенок, несмышлен,
Двух путных слов не скажет он.
Сынок мой наг — и в этом знак,
Что похоть скрыть нельзя никак!
Спокон веков из града в град,
Затем что мой сынок крылат,
Любви влекущая беда
Порхает всюду и всегда,
И нет — от сотворенья мира —
Капризней, чем она, кумира.
Лук держит мой Амур-пострел,
Полны его колчаны стрел,
Всегда на тетиве рука,
И, чуть заметит дурака,
Стреляет он, — дурак сражен,
Остатков разума лишен
И, жертвой стать мне предназначен,
Пожаром страсти весь охвачен.
О, тот огонь неугасим!
Погублена Дидона32 им,
Медея, тем огнем объята,
Сожгла своих детей и брата.
Всех жертв любви мы не сочли б:
От страсти Несс-кентавр погиб,33
И Троя натерпелась горя;34
С горы низверглась Сафо35 в море;
Сирены пением влекли
К себе на гибель корабли;
И взнуздан был, и был оседлан
Мудрец один красоткой подлой;36
На воздух воспарил Вергилий,37
Хоть бог ему и не дал крылий.
За курс искусства страсти пылкой
Овидий поплатился ссылкой…38
Кой-кто мог мудрым слыть, когда б
Он не был блудодейства раб.
Кто женский пол чрезмерно любит,
В себе живую душу губит:
Как богу богово воздать,
Коль слишком дамам угождать?
Хоть знатный будь, хоть низкий люд,
Беда и срам — цена за блуд.
Глупец отъявленный, кто мнит,
Что в блуде меру сохранит:
Распутникам, как говорят,
Все нипочем, сам черт не брат…
Одно тебе, дурак, лекарство:
Колпак! Носи и благодарствуй!
БРАЖНИКИ-ГУЛЯКИ
Бродягой, нищим тот умрет,
Кто вечно кутит, пьет и жрет
И лишь с гуляк пример берет.
*
Колпак ты на того надень,
Кто день и ночь, и ночь и день
Рад брюхо поплотней набить
И полной винной бочкой быть,
Как будто жизнь он взял на откуп
С единой целью: больше в глотку б!
Он за день виноградных лоз
Погубит больше, чем мороз.
Дадим такому человечку
На корабле глупцов местечко!
С ума сведет его вино —
Под старость скажется оно:
Трясуч, дурашлив, голос пропит, —
Свой смертный час он сам торопит.
На свете нет порока гаже:
Муж просвещенный, мудрый даже,
Предавшись пьянству, до конца
Лишится славы мудреца.
Пьешь в меру — разговор иной.
Не снес вина и старец Ной,39
Хотя в ту пору в мире целом
Был самым первым виноделом.
Вино и мудрых в грязь повалит
И колпаки на них напялит.
Когда израильский народ
Вливал, бывало, лишку в рот,
Он, как заведено меж пьяниц,
Шумел, плясал безбожный танец
Вкруг изваяния тельца40
Языческого образца.
Недаром бог во время оно
Пить запретил сынам Аарона.41
Но в наши дни какой священник
Той заповеди не изменник?!
Хлебнул и Олоферн беды,42
И головы и бороды
Лишась, когда был пьян однажды.
И — жертва той же самой жажды —
Бывал и Александр пьян,43
Свой унижая царский сан,
И делал то, о чем потом
Сам вспоминал с большим стыдом.
Кто весел от вина сегодня,
Заплачет завтра в преисподней.
Когда б не пьянство, то вовек
Не знал бы рабства человек!
Чревоугодье, пьянство — страсти,
Чьи спутники — нужда, несчастье.
Отцам и сыновьям равно
Страданьями грозит вино,
Коль ты его хлебать привык
С кем ни на есть, как воду — бык.
Ах, мало ли таких гуляк,
Кому как дом родной кабак:
Пришли — кабатчик наготове,
Две ляжки подал им коровьи,
Миндаль, изюм и рис принес,
А чем расплатятся — вопрос!
Все стали бы мудрей вдвойне,
Будь капля мудрости в вине,
Что пьют сверх меры и сверх силы
Обжоры, пьяницы-кутилы,
Друг дружке наливая кружку
И побуждая пить друг дружку:
«Твое здоровье!.. Пей!..» — «Смотри,
До дна, до капли!..» — «На пари!..»
«Налить?» — «Налей!..» Пьют дуралеи,
Себя нисколько не жалея:
Раз — в кружку, два — и в глотку.
Ловко! Намылить бы для них веревку!
Поистине, ведь нет другой
На свете глупости такой!
Прочесть мы можем у Сенеки
(Мыслитель, живший в первом веке):
«Боюсь, что трезвых мир осудит,
А уважать лишь пьяниц будет,
И чтобы знаменитым быть,
Вина придется больше пить».
Но я в виду имею тут
И тех, кто пива много пьют.
Пьет умный в меру, а болван —
Хоть бочку, хоть бродильный чан.
Однако долговечней тот,
Кто понемногу, с толком пьет.
Приятно лишь во рту вино, —
В утробе мучит нас оно,
Всю кровь пропитывает ядом,
Как василиск44 смертельным взглядом.
О СЛУГАХ ДВУХ ГОСПОД
К двум господам слугой наняться —
За парой зайцев сразу гнаться:
Полезно в глупости сознаться!
*
Тот глуп, скажу без церемоний,
Кто служит богу и мамоне.
Слуга, служа двум господам,
Ни тут не справится, ни там.
Кто хочет жить с пяти ремесел,
И об одном бы думать бросил.
С одной собакой, хоть убейся,
Поймать двух зайцев не надейся;
Не то что двух — скорей всего,
Не схватишь ты ни одного.
Кто много должностей имеет —
Ни на одной не преуспеет.
И тех, кто служит там и тут,
И там и тут напрасно ждут.
Всем не услужишь никогда:
Ты станешь путать «нет» и «да»,
Из всех отбросов есть окрошку
И разбиваться весь в лепешку,
Льстить, и пред каждым унижаться,
И ни на что не обижаться.
Нагреет руки, говорят,
Кто лишнему местечку рад,
А тот, кто соблазнен вином,
Не видит радости в ином.
Хвала и честь слуге тому,
Кто верно служит одному…
Осел подох — изголодался:
Хозяев многих навидался!45
