Юрий Маслов - Военные приключения. Выпуск 3
Начиналась лихая погоня за, казалось бы, обращенным в бегство противником. Но свежие русские сотни, пропустив своих, встречали неудержимо мчавшихся преследователей очередным встречным ударом из-за следующего поворота дороги. И каждый раз получалось что-то похожее на маленькую и всегда неожиданную для врага засаду. И вновь на дороге завязывалась ожесточенная сеча, не расползавшаяся, однако, вширь.
Дмитрий Патрикеев, искусно маневрируя своими сотнями, делал все для того, чтобы в точности исполнить приказ старшего воеводы: «Заманивать врага выгодой!»
Чем ближе перемещались быстротечные схватки к Ведроши, тем все труднее приходилось передовому полку. Редели ряды сотен, утомились кони, кончались сулицы, пустели колчаны. Но главное — у противника становилось все больше простора для охвата русичей с флангов. Лес все дальше отступал от дороги, все чаще появлялось редколесье, заброшенные поля — чувствовалось приближение реки.
Последняя ожесточенная схватка тысячи Дмитрия Патрикеева с гетманцами произошла перед мостом через Ведрошь. Противник было возрадовался, что удалось прижать дерзких русских конников к речному берегу. И ему захотелось «втоптать» их в реку.
Но здесь отличилась сотня Кузьмы Новгородца, прикрывавшая отход через мост последних сотен передового полка. А те, в свою очередь, развернувшись на том берегу реки, выпустили в преследователей последние стрелы. Под их свист разведчики сумели выйти из боя и проскочить мост.
Отступив от моста на полверсты, воевода Дмитрий Патрикеев развернул передовой полк посотенно на Митьковом поле. Однако разбегаться далеко от дороги никому не разрешил, еще раз предупредив сотников — проходы для конной тысячи в гуляй-городе подготовлены только у дороги.
Отойдя от Ведроши, Патрикеев как бы высвободил гетману Острожскому место для развертывания быстро проходивших через мост сотен и первых тысяч польской и литовской конницы. Хотя мост был достаточно широк, но не мог разом пропустить многотысячную конную массу коронного войска Великого княжества Литовского. Все больше и больше отрядов конницы скапливалось на том берегу реки. А вдали уже пылили первые пешие отряды. За ними следовал огромный обоз.
Когда князь Константин Иванович решил, что на дорогобужском берегу Ведроши собралось уже достаточно конницы для более удачного охвата русского полка с флангов (ширь Митькова поля располагала к такому маневру), он дал сигнал к общей атаке. Ударили набаты. И несколько тысяч гетманской отборной конницы понеслись во весь опор на русские сотни. Те сходились и расходились совсем рядом, словно завлекая все ближе и ближе к Дорогобужу.
В последний раз заиграл под полковым знаменем рожок воеводского служки. Русские сотни вновь разом повернули коней и быстро стали уходить от подходивших преследователей, которые разворачивались для охвата почти по всему Митькову полю. Вскоре оно покрылось сотнями мчавшихся вперед всадников, за которыми устремлялись все новые и новые конные отряды, переходившие через ведрошский мост.
Конники передового полка старались в бешеной скачке не уходить далеко в стороны от дороги, чтобы вовремя уйти в стан московского войска через раздвинутые для них щиты гуляй-города. Грохот копыт несущейся за ними конной лавы был для них лучше всяких похвал. Ратную работу, которую задал полку воевода Даниил Васильевич Щеня, они выполнили с лихвой.
Преследователи еще не видели гуляй-города. Им или мешала поднятая копытами коней пыль, или то, что серые деревянные стены полевой крепостицы не очень выделялись вдалеке на фоне окружающих лесов. Десятники — старшие щитов, как им приказал воевода-гулявый, постарались замаскировать их срубленными деревцами. Да и восходящее солнце слепило глаза скакавшим прямо на восток. И это учел Щеня, строя свой план на битву.
Когда передовой полк набегал на гуляй-город, в нем уже зияло несколько брешей. За ними у дороги Щеня поставил на всякий случай несколько тысяч конных тверских ратников. Если щиты вовремя не удастся сдвинуть, то противник мог ворваться за стены деревянной крепости. Или потребуется оказать помощь воинам Дмитрия Патрикеева, которые могли увязнуть в сече на Митьковом поле. Но ни того, ни другого не случилось.
Сотни передового полка на всем скаку проскочили за гуляй-город, и раздвинутые щиты были сведены прямо перед носом преследователей.
Перед несущимся вдогонку вражеским конным войском во всю длину Митькова поля встала выстроенная из крепчайших дубовых щитов крепостная стена на катках.
Военная хитрость, которой всегда славился в воеводстве князь Даниил Васильевич Щеня, удалась ему и на этот раз.
В тот момент, когда заполнившая Митьково поле многотысячная конница великого гетмана литовского вышла к стенам гуляй-города, из-за его щитов раздался оглушительный залп нескольких сотен пищалей. Через щиты по конникам ударил еще и град разящих стрел.
Отряды шляхтичей сразу смешались. Всадники, не успевая вовремя повернуть разгоряченных коней, сталкивались друг о другом. Перед стопами деревянной крепости бились в предсмертном храпе сраженные ядрами и дробом кони. Под их копыта падали убитые и раненые. Гуляй-город был окутан пороховым дымом. Из-за щитов продолжался обстрел из луков и самострелов.
А конники все прибывали и прибывали, мешая развернуться тем, кому предназначался первый залп русских пищалей.
Громыхнул новый, столь же дружный и губительный залп из нескольких сотен огнедышащих стволов. Вновь полетели с коней всадники. На этот раз для ядер, железного и каменного дроба нашлось больше мишеней.
Среди нападавших неразбериха сразу переросла в паническое бегство подальше от разящего огневого боя, от стен гуляй-города. Тщетно пытались гетманские полковники и сотники навести порядок в своих отрядах. Шляхтичи, нахлестывая коней, поворачивали назад и уносились прочь из боя.
Так началась знаменитая битва на реке Ведрошь.
Гуляй-городПризывно забили в набаты в стане князя Константина Острожского, возвращая назад конные отряды, так неожиданно наскочившие на гуляй-город. Гетман понял, что попался на хитрость русских и начало битвы осталось за ними. Но день только зачинался.
Острожский в окружении большой свиты из собравшихся на войну польских и литовских магнатов, знатных «рыцежей» в ярких одеждах, блистающих богато изукрашенным оружием и доспехами, выехал на небольшой холм у дороги. Отсюда хорошо просматривалось почти все Митьково поле, деревянная крепость, за которой угадывался городок Дорогобуж. Час назад преследователи в спешке погони обошли холмик стороной.
На вершине холма гетманские похалики быстро утвердили родовой княжеский стяг Острожских, разбили большой шатер. Место расположения главнокомандующего видело теперь все польско-литовское войско.
За холмом выстроилась личная гетманская дружина в несколько тысяч панцирных всадников, хорошо вооруженная и обученная ходить в атаку плотными рядами. Против лавы таких воинов, одетых в стальные доспехи с головы до ног, выставивших вперед тяжелые и длинные копья, устоять было сложно. Свою дружину князь Константин Иванович всегда берег как резерв для развития успеха в битве.
Перед холмом поставили снятые с коней огромные медные набаты. По их тяжелой барабанной дроби многое делалось и в том, и в другом войске: в походе, на привалах, при защите и штурме крепостей. Рядом с набатами разместились войсковые музыканты — кроме исполнителей военной музыки они были еще и сигнальщиками.
Неудачное начало битвы не обескуражило полководца. Ударили набаты, хорошо слышимые даже в русском лагере. От холма один за другим в полки, отряды, к ведрошскому мосту поскакали гонцы.
Замешательство улеглось быстро — в преследовании передового полка Дмитрия Патрикеева участвовало всего лишь несколько передовых конных тысяч.
Великий гетман литовский уже строил для битвы свое сорокатысячное с лишним войско. Как крылья, перед холмом выстраивались полки, дружины магнатов, отряды…
Пока войско выстраивалось, Константин Иванович и его воеводы обозрели поле предстоящего сражения. Они отметили сразу — москвитян было меньше. Этого не могли скрыть даже трехметровой высоты стены полевой деревянной крепости — за ее стенами тоже находилось поле. На холме собрались на военный совет опытные военачальники. Они понимали: русский воевода не будет укрывать свои резервы в Дорогобуже и его окрестностях — далековато даже для конницы. В большой битве, особенно когда она закипит, все должно находиться под рукой у полководца.
Отметил Острожский и еще одну важную черту противостоящего ему русского войска — конница в нем не преобладала. Хотя и было ее немало. За щитами просматривались в основном пешие воины. Так доложили ему те командиры сотен и отрядов, которые уже побывали под стенами гуляй-города.
