Григорий Кошечкин - Военные приключения. Выпуск 2
— Наскучило смотреть на неприятельских коней? — спросил Иван. — Что ж, неволить не стану. Эти места добре знаешь?
— Сотник Цыбуля по всей Украйне из конца в конец проскачет с завязанными очами и ни разу не собьется с дороги.
— Возьмешь курень и пойдешь впереди шведов. Сейчас они направляются к роднику в Волчьей балке — завалишь его навозом и падалью. Завтра точно так же поступишь с ключами в Гнилом урочище. А у колодца при Старом ските жди меня…
Сотник в точности выполнил приказ полкового есаула, и в указанное время встретил Недолю у развалин Старого скита.
— Будем брать вражин голыми руками? — поинтересовался Цыбуля. — У них теперь что люди, что кони — все полудохлые.
— Будем, сотник. Только поначалу нацепи на саблю белую тряпку и пригласи ко мне шведского командира для разговора.
Командиром отряда оказался пожилой полковник, сносно говоривший по-русски и выучивший за время пребывания под Полтавой несколько десятков украинских слов.
— Не вижу смысла в нашей встрече, господин есаул, — холодно заметил полковник после обмена приветствиями. — Если надеетесь на мою сдачу в плен, то ошибаетесь: я мог сделать это еще на поле под Полтавой, а не на полпути к турецким владениям.
— Вы сегодня от них так далеки, как и будучи под стенами Полтавы. Согласитесь, что жизнь и смерть ваших солдат полностью в моих руках. Причем мне не обязательно вступать с ними в бой, поскольку их победит мой надежный и могучий союзник — жажда.
— Вы хотели сообщить мне только это?
— Нет. Вы, шведы, храбрые солдаты, и я уважаю вас. Согласен не мешать вам возвратиться на родину, однако в обмен за это вы отдадите мне одного человека. Бывшего бригадира русской службы Мюленфельса, изменившего присяге и царю Петру.
— Господин Мюленфельс находится под защитой короля Карла. Я не выдам его.
— Я сказал все, пан полковник. Выбирайте, кто вам дороже: Мюленфельс или шестьсот ваших солдат. Если через полчаса я не получу Мюленфельса, прикажу засыпать падалью и этот источник воды. И так будет до тех пор, покуда не погибнет от жажды последний ваш соотечественник. Их смерть будет на вашей совести, пан полковник.
— Вы получите Мюленфельса. Однако вам придется выполнить два моих условия.
— Принимаю их заранее.
— Первое: вы возьмете с собой на запасных лошадях наших раненых и пусть они разделят судьбу других пленных. Второе: вы оставляете нам половину вашей провизии и пятьсот мушкетных зарядов, чтобы мы могли охотиться на степную дичь.
— Рад был нашей встрече, пан полковник. Желаю вам благополучно добраться до порубежья и никогда больше не появляться на Украйне ее врагом…
В лагерь под Полтавой отряд Недоли возвратился поздно ночью. Узнав, что полковник Голота находится в царской резиденции, Недоля с пленным и десятком казаков поскакал туда. Полковник вышел к нему сразу, едва есаул попросил сообщить ему о своем прибытии.
— Рад видеть тебя, Иван. Вижу, что притомился ты крепко. Кой день не покидаешь седло?
— Все позади, батько. Главное, что мы исполнили царскую волю и не позволили спастись предателю.
— Не мы исполнили царскую волю, Иван, а ты. За верную службу государь Петр Алексеевич жалует тебя золотой табакеркой, изукрашенной бриллиантами, а Мюленфельса велит немедля повесить. А дабы его казнь послужила назиданием для всех слабых духом, кои склонны к измене, выставь у виселицы пару голосистых казаков, чтоб вся к идущий мимо знал о жалкой доле предателя.
Александр Александров
СТИХИ
Родился в озерном краю, под Валдаем. В школьные годы начал писать стихи. Первое стихотворение «Челюскинцы» опубликовала газета «Вышневолоцкая правда» в 1935 году. Участник Великой Отечественной войны. Стихи опубликованы в коллективных сборниках: «Венок славы», «Свет Победы», «Орбита мужества», «Перекличка», в журналах «Москва», «Огонек», «Смена», «Советский воин» и других изданиях.
У ВЕЧНОГО ОГНЯ
Стою у Вечного огня
С поникшей головой…
Здесь похоронен Он, а я
Целехонький, живой.
Свинцом не меченный, как Он,
Не пасынок судьбы,
Хотя контужен, обожжен,
Признаться, тоже был.
…Мы вместе шли в военкомат,
Оттуда — на войну;
Нас прижимал один комбат
И в роту взял одну.
То было, помню, в январе,
В летучий снегопад;
Мы наступали на Угре
Четвертый день подряд.
Москва глядела, словно мать,
С надеждою на нас,
И легче было наступать
В тот тяжкий, страшный час.
Но тут ударил пулемет —
Завеса из огня…
Не я — Он бросился вперед,
Опередив меня.
Рывком меня опередил
Всего на полплеча.
Рванул и я что было сил,
А пулемет стучал.
Бегу в тяжелых сапогах,
Да где там — не догнать…
А друг всего в пяти шагах
Упал — лежит, не встать.
…Высотку взял наш батальон,
Но друг не знал о том…
Не я тогда упал, а Он,
Простреленный свинцом.
Вот так случилось в том бою…
Даю себе отчет:
Выходит, пулю не свою
Он принял на свой счет.
Выходит, заслонил меня
От пули в том бою…
Теперь у Вечного огня,
Задумавшись, стою.
Коль так назначено судьбой:
Ты жив, а друга нет —
Теперь держи перед собой
И за Него ответ.
И напиши вот здесь слова,
Чтоб каждый мог читать:
«Он умер — Родина жива —
Святая наша мать».
И верность памяти храня,
Годами убелен,
Клянусь у Вечного огня
Жить так, как жил бы
Он…
КОНЬ
У древней стены
Скачет огненный конь —
Высекают огонь копыта…
Конь горячий,
Грива — огонь,
Вместе с ветром летит
Туда, где никто не забыт
ничто не забыто.
Был седок на горячем
Коне —
С неба звезд не хватал,
Но где надо, стоял, —
И такие есть в нашем
Народе.
Был седок на коне
Да упал на войне,
Под копыта упал
И без вести пропал,
Только слава героя находит
У древней стены
Скачет огненный конь —
Высекают искры
Копыта.
Конь горячий,
Грива — огонь,
Руками не тронь!
Вместе с ветром летит
Туда, где никто не забыт
И ничто не забыто…
* * *
Есть ордена и есть медали,
И славы полная река…
А этот знак вы все видали
На пиджаке фронтовика.
Ни серебра,
Ни позолоты,
Ни блеска славы нет на нем —
Изображен солдат пехоты,
Он знамя держит под огнем.
В него стреляют, бьют
Картечью,
А тот стоит, не упадет…
Теперь идет он мне навстречу
И внука за руку ведет.
Он постарел и сдал немного,
И в серебре его виски;
А внук идти не хочет в ногу,
Вот-вот рванет из-под руки.
И я иду.
До них полшага,
Гляжу на знак и на лицо…
Ведь это он был у рейхстага,
Ведь это он был тем бойцом,
Который все бои и дали
Прошел под яростью атак!
…Есть ордена и есть медали,
И есть простой и скромный
Знак, —
Все дни войны и все утраты
И все победы в нем сошлись…
Увидишь знак, почти солдата,
Герою низко поклонись!
ДОМОЙ
Ах, как спешили поезда
С войны домой,
Где их так ждали!
Над ними пели провода,
Звенели рельсы, как медали.
В них била залпами сирень,
На всех черемухи хватило…
Конец войне! —
Не каждый день
Такое счастье приходило.
Им даже сниться не могло,
Такого чуда не бывало —
Какая тишь и как светло,
Вот только друга не хватало —
В огне на Одере упал,
А, может, плыл он по Дунаю, —
Спешил домой, да не попал,
В чем виноват солдат, — не знаю…
Леса на крыльях их несли,
Луга мелькали заливные,
И нечто чудилось вдали
И звуки слышались родные.
Им в рощах пели соловьи,
Им в пояс кланялись березы,
А поезда в объятья шли
И в радость…
А кому-то в слезы.
* * *
Поднимусь на древности
Крутые,
Оглянусь —
Земля плывет у ног…
У России кольца золотые —
Ленты разбежавшихся
Дорог.
Лес в тумане —
Золота оправа,
И бегут колеса налегке
От Москвы налево
И направо —
Пыль садится в Муроме,
В Торжке…
Ездите, любуйтесь,
Души грейте,
Замирайте в радости
Такой,
Только о России
Лгать не смейте,
Душу не замайте
Клеветой!
ВЗЛЕТ
