Александр Городницкий - И вблизи и вдали
Пройдя Гибралтарский пролив, мы повернули налево вдоль африканского берега и зашли на пару дней в Танжер пополнить запасы топлива и продовольствия. Помню, в конце сороковых годов, еще в школе, мы, мальчишки, бегали смотреть знаменитый приключенческий фильм, взятый в качестве трофея войсками Советской Армии". Фильм назывался "Сети шпионажа" и действие там происходило в Танжере, где скрещивались интересы тайньк разведок всего мира. Преступный и таинственный буржуазный "Вольный город" мерцал на экране, притягивая и отпугивая полуголодных юнцов своими опасными соблазнами. Теперь Танжер входит в состав арабского королевства Марокко, и опасных соблазнов там нет.
Не обошлось, однако, и тут без приключений. Поздним вечером, так и не дождавшись конца внезапно налетевшего шторма, "Витязь" покинул порт и взял курс на вест, в направлении горы Ампер. Всю ночь судно скрипело и раскачивалось под ударами взбаламученной воды. Утром следующего дня, я, как обычно, проснулся от голоса старпома, зазвучавшего в динамике: "Доброе утро, товарищи. Судовое время - семь часов. Волна - семь баллов, ветер – четыре балла. До Танжера осталось тридцать миль". То есть как это - до Танжера? Мы ведь только вчера вечером ушли оттуда? Оговорился он, что ли? Выскакиваю на палубу и вижу - солнце сияет по курсу судна. Значит, действительно, повернули на восток, обратно в Танжер. Что случилось?
Поднимаюсь на мостик и узнаю новость: на корабле обнаружили "зайца". Молодой араб накануне вечером пробрался к нам на "Витязь", спрыгнул с пирса прямо на корму и спрятался в кормовом трюме. Нашли его только около четырех часов утра и повернули обратно сдавать беглеца. А вот и сам виновник сидит в конференц-зале под охраной вахтенного матроса. Он объясняет по-французски, что ему 27 лет, он механик, денег на билет нет. Надеялся добраться с нами до Франции или до Италии, но когда увидел, что судно идет от берегов Африки на запад, "пошел сдаваться". Одет он в кожаную куртку и брюки. Все пожитки в тощей кошелке. Благодарит за то, что не утопили. "Другие бы утопили, кто же будет из-за этого судно обратно поворачивать, время и топливо тратить. Ведь деньги, и немалые". Его, конечно, кормят. Навстречу нам на рейде Танжера выходит портовый буксир и беглеца забирают. Мы разворачиваемся обратно.
Радости от этого неожиданного происшествия мало. Раз посторонний проник в чужом порту к нам на борт, значит плохо несется вахтенная служба. А вдруг он подложил что-нибудь? Да и один ли он был? Может, еще кто-нибудь на борту прячется? Вечером того же дня сидят себе старший помощник вместе с первым помощником в каюте у старпома и пьют чай. Разговор невеселый - кто и за что теперь отвечать будет. "Витязь" между тем полным ходом идет к горе Ампер. Вдруг без стука открывается дверь каюты и в нее входит второй араб - в бурнусе и в чалме. Старпом и помполит как сидели, так и остолбенели с чашками в руках. Араб подходит к онемевшему старпому, протягивает руку и говорит: "Русский, дай дир-хам!" У старпома отвисает челюсть. Тут гость скидывает чалму и бурнус и преображается в старшего механика.
"Что за дурацкие шутки?" — возмущается капитан. "Да это что, Николай Вадимович, — оправдывается стармех.-Вот мы также как-то на танкере из Адена вышли, а капитан наш тоже вот переоделся арабом, чалму напялил, бурнус и вышел на палубу на носу, прямо перед ходовой рубкой. Вахтенная служба его, конечно, из рубки видит, а что делать, не знает. Звонят капитану в каюту, а его, понятно, нет. Объявляют по судовой трансляции: "Капитана просят срочно позвонить на мостик!" Никто не откликается. Мало того, что араб появился, а тут же и капитан пропал! Что делать? Сколотили кое-как бригаду из добровольцев, кто поздоровее, и послали их на бак араба вязать. А палуба у танкера огромная. Спрятался куда-то араб в носовую часть, и не видно его. Добежала бригада до носового трюма, а вниз лезть никто не хочет – мнутся. Наконец набрались смелости и вломились втроем. А араб чалму снял и говорит капитанским голосом: "Так-то вы, растяпы, вахту несете!"
Вечером следующего дня пришли на гору Ампер, вышли по эхолоту на участок ее вершины и, выбрав плоское место, поставили буй. Вокруг нас крутится множество рыболовных судов - здесь, на мелководье, много всякой рыбы. Нам они изрядно мешают. Дело не только в том, что эти суда все время ходят взад и вперед, волоча за собой рыболовецкие тралы и мешая съемке, — обрывки рыбацких сетей и переметы густо усеивают неглубокое дно в районе вершины горы и создают нешуточную опасность для "Аргуса". Зато погода нас на этот раз балует, поэтому нужно использовать каждый час. В задачи работ на Ампере входило детальное изучение геолого-геоморфологического строения горы, ее происхождения и развития, И в том числе исследование стен на ее вершине. Решено было ночью сделать съемку рельефа дна и измерения магнитного поля, а также подводное фотографирование, а все светлое время суток использовать для работы "Аргуса" и водолазного колокола. Погружения начались сразу же, на следующее утро. Прежде всего нужно было найти участок со "стенами" и внимательно обследовать его, определив природу этих сооружений. С помощью буксируемого аппарата "Звук" сделана детальная фотопанорама вершины горы, на которой снова отчетливо проявились узкие вертикальные гряды, как бы сложенные из отдельных блоков. Может быть, это все-таки не гряды, а стены? Чтобы ответить на этот вопрос, надо погрузиться в воду. Никакие фотографии и телевизионные осмотры сверху ничего толком об этом не скажут - смотреть надо не сверху, а сбоку. Осадков на вершине горы как будто немного - повсеместно из-под белого песка торчат черные скалы. Здесь работает сильное Португальское течение, которое гонит океанские волны с севера на юг со скоростью два узла. Поэтому илистых осадков на вершине горы нет. А стены вертикальные, с глубокими расселинами…
Составили списки подводных наблюдателей. В них вошли и оба наших корреспондента. Поскольку подводная фотокамера может проводить фотографирование только очень близких объектов, а человеческий глаз видит дальше, то наблюдателей просили зарисовать все, что они увидят в иллюминатор. Ведь в прошлые века именно рисунки ученых и натуралистов были главными документами! Ни у Крашенинникова на Камчатке, ни у Миклухо-Маклая в Океании фотоаппаратов не было, зато как они рисовали! Решено было каждый день после погружений "Аргуса" собирать Научно-технический Совет для обсуждения результатов.
А подводные пилоты должны были вывести "Аргус" именно на то место, которое они так красочно описали в своем письме. Акванавты в это время усиленно готовили к спуску свой водолазный колокол, в котором после работ на горе Верчелли обнаружились неполадки.
В первый же день на "Аргусе" в качестве наблюдателя погружался и я. Однако на участок "со стенами" тогда выйти не удалось. Сильное течение сносило аппарат под водой, не давая удержаться на курсе. Дно вершины оказалось разбитым многочисленными трещинами и ущельями, засыпанными белым песком. Сами скалы заросли мелкими красными водорослями - литатамниями. Повсюду много обрывков сетей и переметов, столь опасных для аппарата, так что экипаж в постоянном напряжении. Целые косяки рыб скользят перед иллюминаторами, но нам не до них. В основном это окунь и ставрида. Правда, в первом же погружении я нашел, как мне показалось, амфору. Булыга долго и старательно маневрировал, чтобы ухватить ее манипулятором. Каждый раз при включении движителей мелкий песок вихрем взлетал вверх и желанная находка скрывалась от нас. Наконец мы ухватили этот заросший ракушками явно рукотворный предмет и торжественно погрузили его в бункер, сообщив об этом на поверхность. Когда "Аргус" поднялся наверх, все население "Витязя" пришло посмотреть на нашу находку. Каково же было наше разочарование, когда под слоем ракушек обнаружилась старая алюминиевая кастрюля, уж никак не "атлантического" происхождения. В этом же первом погружении нас атаковала большая пятнистая мурена. Когда видишь в двух шагах от себя через стекло ее зубы и безумные глаза, то хоть и знаешь, что ты в безопасности, а все-таки страшновато.
В последующие дни тщательно обследовалась с "Аргуса" вся площадь вершины горы. Шаг за шагом просматривались и фотографировались выходы пород на северном, южном, восточном и западном склонах. Отбирались образцы базальтов, проводились фотосъемки и зарисовки скальных выходов, измерялись по компасу направления простирания трещин и скальных гряд. Уже на второй день геофизик Анатолий Шрейдер обнаружил в районе вершины какие-то округлые сооружения, напоминающие цирки диаметром 40-50 метров, а также квадратные формы рельефа, отдаленно похожие на "комнаты". Однако стен с "кладкой" никто не видел. Начальник отряда акванавтов Валерий Скудин также опустился на "Аргусе", чтобы отыскать место, удобное для погружения водолазного колокола. После этого погрузили колокол с тремя акванавтами и отобрали образцы из коренных пород, но "стен" так и не нашли. Пилоты наши пожимают плечами и никак не могут определить, где они видели "развалины города". Только на четвертый день геолог Николай Прокопцев, человек тщательный и скрупулезный, неодобрительно относящийся к легковесным фантазиям, а вслед за ним и его болгарский коллега Петко Димитров, обнаружили странные "стены", "комнаты" и даже что-то вроде "арки". Вечером того же дня на "Витязь" пришла радиограмма из города Новокузнецка. Какой-то энтузиаст сообщал нам "точные координаты Атлантиды" и требовал, чтобы мы не теряли здесь зря время и немедленно шли туда, если хотим ее найти.
