Владимир Каменцев - Океан. Выпуск пятый
В случае необходимости программа спасения, разработанная Главным гидрографическим управлением, предусматривала эвакуацию на барк всего личного состава экспедиции. За первой партией и отправился на собаках капитан Свердруп. Вместе с ним ушел неугомонный Кнудсен.
ИЗ ЛЕДОВОГО ПЛЕНА
Прошло больше месяца. Возвращения капитана ожидали со дня на день, готовили торжественную встречу, но она произошла совсем не так, как мечтали. К вечеру 4 июня, когда после трудового дня весь экипаж сидел за ужином, в открытый иллюминатор ветер донес отчетливый лай собак. Выбежав на палубу, моряки увидели шесть словно из-под земли появившихся упряжек. До черноты загорелые, заросшие по самые глаза люди с трудом поднимались с нарт. Смешалось все: лай собак, бурные приветствия, русская и норвежская речь.
Свердруп привез 39 русских моряков. Некоторые из них были настолько слабы, что поднимались на палубу, опираясь на плечи товарищей. Смертельная усталость чувствовалась и в движениях капитана. Еще больше обострились скулы Свердрупа, глубже запали глаза. В бледных кругах, оставленных светозащитными очками, они старчески слезились, но смотрели по-прежнему остро.
Только Кнудсен не проявлял признаков усталости. Казалось, он вернулся с очередной охоты или из обычной поездки на берег, был возбужден и весел. Он обнимал своего друга-телеграфиста и без умолку болтал:
— Вы тут, наверное, решили, что Кнудсен загнал своих собак в полынью и пошел в обнимку с ними в гости к Нептуну? Это я-то, копченый, соленый и мороженый полярный моряк Кнудсен?! Да из моих жил можно шкоты вить для королевской яхты, а шкуру пустить на ледовую обшивку!
Ровно через месяц, 4 июля, у борта «Эклипса» произошла еще одна шумная встреча. За русскими моряками прибыл Бегичев. Правда, в его стаде была не тысяча, а всего лишь сотня оленей. Остальных пришлось оставить в тундре из-за сильного таяния снегов. 15 июля, снабдив моряков свежим оленьим мясом, Бегичев вышел с людьми на Гольчиху.
Связь «Эклипса» с Югорским Шаром прекратилась давно, еще в начале марта, когда мрак полярной ночи прорезали первые лучи солнца. Да в этой связи уже и не было острой необходимости — поднятая по тревоге Большая земля сделала все от нее зависящее.
В половине июня стали образовываться лужи, лед быстро разрушался, и установленную на нем мачту пришлось снять. Связь с «Таймыром» и «Вайгачем» поддерживалась по-прежнему регулярно, хоть и давалась она ценой огромных усилий. Часто в радиодепешах Иванов неофициально сообщал своему коллеге на «Вайгаче»: «Подземный, едва уловимый звук вашей работы поймал на свой детектор, и радио удалось принять… Едва слышу, с силой жму телефон к уху, так что голова кружится».
В последних числах июля Иванов стал приносить капитану вести одну радостнее другой. Лед вокруг «Таймыра» и «Вайгача», еще в начале месяца приводивший моряков в отчаяние своей толщиной и прочностью, вдруг начал быстро разрушаться и наконец раскололся на множество огромных, растиравших друг друга кусков. Чтобы ускорить освобождение из плена, моряки стали динамитом и пилами прорезать своим кораблям дорогу на свободу, и 2 августа транспорты решительно двинулись вперед. Но уже на второй неделе пути во льдах у северо-восточного берега острова Таймыр пароход «Таймыр» сел на камни, пропоров днище, и только благодаря своевременной помощи «Вайгача» моряки избежали гибели. Словно два израненных, истекающих кровью, но не сдавшихся бойца, опираясь друг на друга, выходили они победителями с поля брани.
Еще одна короткая схватка со льдами, и вот уже позади пролив Матисена, бухта Колин Арчера, где когда-то стояли «Фрам» Нансена и «Заря» Толля. Вперед, только вперед, сквозь льды Карского моря!
Напряженно следили на «Эклипсе» за маршрутом кораблей-братьев, радовались каждой покоренной ими миле. И 11 августа, убедившись, что самая опасная часть северо-восточного морского пути осталась позади «Таймыра» и «Вайгача», Свердруп оставил в бухте склад продовольствия и отдал команду сниматься с якоря.
Пополнив в Диксоне запасы угля, «Эклипс» двинулся навстречу судам Вилькицкого. 29 августа 1915 года суровые берега острова Скотт-Гансена стали свидетелями одной из самых радостных встреч, какие знала когда-либо холодная Арктика.
…Древний Архангельск, сколько отважных мореходов проводил ты, первый порт России, в далекое и опасное путешествие! Трепет парусов на рейде, шелест тополиной листвы на твоей набережной были прощальным приветом для многих сильных духом людей. Не все возвращались с победой. О павших в борьбе ты скорбел, как о своих сыновьях, город-помор, и навсегда сохранил их имена в своей суровой памяти. Победителей ты встречал крепкими объятиями, русским хлебом и солью.
День 16 сентября 1915 года в твою летопись вписан особо. В это утро у твоей Соборной пристани закончился героический рейс «Таймыра» и «Вайгача». Второй раз в истории человечества и впервые с востока на запад пройден наконец северо-восточный морской путь! И не только поэтому знаменателен для тебя этот день, старый Архангельск. Встречей истерзанных кораблей экспедиции Вилькицкого ты подвел итог дореволюционному периоду освоения Арктики.
Вместе с судами гидрографической экспедиции на рейде Архангельска отдал якорь и «Эклипс». После встречи у островов Скотт-Гансена капитан Свердруп повел барк к острову Уединения, чтобы до конца выполнить свой долг, но, не обнаружив на нем следов пребывания экипажа «Геркулеса», присоединился к каравану.
ЛЮДИ И КОРАБЛИ
Прошли годы. Как встречаются и расходятся в море корабли, сошлись и разошлись своими дорогами участники описанных событий, каждый навстречу своей судьбе.
Достижение Дмитрия Иванова, продемонстрировавшего большие возможности радио в полярных экспедициях, быстро получило широкую известность и принесло ему заслуженную славу. Он не забыл Арктики, не забыл моря. Вскоре по возвращении в Архангельск Дмитрий Иванов был направлен инструктором в распоряжение начальника службы связи Белого моря. Он вырастил большой отряд классных морских связистов и сыграл видную роль в бурно развивавшейся в годы первой мировой войны радиосвязи на Севере. Начальник гидрографической экспедиции на «Таймыре» и «Вайгаче» не забыл заслуг телеграфиста «Эклипса». Благодаря его настойчивому ходатайству Морское министерство представило Иванова к награде — золотой медали «За усердие» на Анненской ленте. Вилькицкий, придавая большое значение надежной радиосвязи в Арктике, добивался назначения Иванова начальником строящейся в те годы радиостанции на Диксоне, но тщетно — телеграфист был незаменим на флоте.
После освобождения Севера от белогвардейцев и интервентов, когда началась организация военно-морских сил Белого моря, Дмитрий Иванов пришел на флот молодой Советской Республики в числе первых добровольцев и долгие годы нес вахту на страже Родины.
В 1921 году советские полярники к западу от мыса Стерлигова нашли труп неизвестного. Через год в четырех километрах от полярной станции на острове Диксон был найден второй. В них опознали участников экспедиции Руала Амундсена, направившегося на шхуне «Мод» в июне 1918 года по пути Норденшельда. Один из погибших был Кнудсен…
Почетное место в истории освоения Арктики по сей день занимает имя отважного норвежского капитана-исследователя Отто Свердрупа. С юношеских лет до преклонного возраста он оставался верен Полярной звезде, принимал участие во многих экспедициях в Северный Ледовитый океан, в том числе и советских. В Норвегии о жизни и путешествиях капитана Свердрупа издано много увлекательных книг. На его примере молодежь учится мужеству и упорству в достижении цели.
Нельзя умолчать о судьбе других героев повести — кораблях. В 1915 году барк «Эклипс» (в переводе на русский — «Затмение») был приписан к Архангельскому порту и получил имя великого русского ученого М. В. Ломоносова. В годы интервенции на Севере барк затонул близ Архангельска. В 1929 году его подняли, переоборудовали в шхуну. С этого времени «М. Ломоносов» трудился в составе торгового флота Севера. В 1941 году он погиб от фашистской авиабомбы.
Трагически сложилась судьба «Вайгача». В 1918 году белогвардейское правительство в Архангельске отправило его в паре с «Таймыром» под начальством Вилькицкого в Енисейский залив для постройки радиостанций. Экспедиция закончилась полной неудачей и гибелью «Вайгача». На пути от Диксона в Дудинку транспорт близ мыса Ефремов Камень с полного хода наскочил на подводную скалу, которая в наши дни носит его имя. Вплоть до 1930 года видели моряки останки «Вайгача».
«Таймыр» же долгие годы служил советским полярникам и совершил немало славных ледовых походов под красным флагом. В 1938 году он вместе с ледокольным пароходом «Мурман», заменившим его старого друга, успешно выполнил почетную и ответственную задачу — снял с дрейфующих льдов Гренландского моря четырех героев-папанинцев, осуществивших беспримерный дрейф от Северного полюса.
