Уильям Вордсворт - Избранная лирика

                       Исполнен вечер истинной красы,
                       Святое время тихо, как черница,
                       Проникнутая благостью; садится
                       Светило дня, как в облаке росы…
                       На краешке прибрежной полосы
                       Прислушайся! как гром, грохочет Сущий,
                       Круговращеньем правит Всемогущий,
                       И длятся вечносущие часы.
                       Дитя! подруга! если гнета мыслей
                       Не знаешь ты и на пороге мрака,
                       То ты — равнобожественна мирам.
                       Тогда себя к блаженным сопричисли,
                       Тогда войди бестрепетно во храм.
                       Господь избрал тебя, не дав нам знака.

                     Волокна шерсти мягкой, что прядет
                     Лениво прялка. Шум дождя и пчел
                     Гуденье. Всплеск реки, и ровный дол,
                     И ветер в небе, и полотна вод —
                     Я передумал обо всем и вот
                     Лежу без сна. А скоро во дворе
                     Услышу щебет птиц, и на заре
                     Печальная кукушка пропоет…
                     Как прошлых две, я эту ночь опять
                     Не в силах обрести тебя, мой сон.
                     Ужели снова я тебя лишен?
                     Что без тебя мне утро может дать?
                     Приди, день должен быть тобою завершен.
                     Приди, источник сил, здоровья мать.

                        Побудь вблизи, прерви полет!
                        Пусть взор мой на тебе замрет!
                        Тобой воссоздан каждый миг
                        Первоначальных дней моих!
                        И время, что давно мертво,
                           оживлено тобой,
                        Порхающее существо:
                        Отца я вижу своего
                           со всей моей семьей.

                        О, сладость, сладость детских лет,
                        Когда за мотыльком вослед
                        Бежали мы с моей сестрой,
                        Разгоряченные игрой.
                        Я, как охотник, подстерег
                        Добычу — но напрасен был
                        Мой бег, отчаянный прыжок:
                        Оберегал ревниво Бог
                           пыльцу прелестных крыл.

                         Едва начнешь ты куковать,
                         Я стану беззаботным,
                         О, птицей ли тебя назвать
                         Иль звуком перелетным?

                         Вот я в траве высокой лег
                         И слышу крик повторный,
                         Летит он, — близок и далек, —
                         Тревожа воздух горный.

                         Твердишь ты долам о весне,
                         О солнце и растеньях,
                         Но повесть ты приносишь мне
                         О призрачных мгновеньях.

                         Привет! Ты нам ласкаешь слух
                         Весною не случайно.
                         Не птица, а незримый дух,
                         Бродячий голос, тайна.

                         Все тот же, что меня пленял
                         В далеком детстве, в школе,
                         И вглядываться заставлял
                         В кусты, деревья, поле.

                         Я за тобой в лесу бродил,
                         И, голос перелетный,
                         Ты мне надеждой сладкой был,
                         Прекрасной и бесплотной.

                         И я люблю тебе внимать,
                         Сокрыт травой густою,
                         Пока не оживет опять
                         То время золотое.

                         И мир, где обитаешь ты,
                         Мне кажется, о птица,
                         Чудесною страной мечты,
                         Где сердцу сладко биться.

                         Я слышу издали сквозь сон
                         Тебя, мой давний друг.
                         Ты — птица или нежный стон,
                         Блуждающий вокруг?

                         Ложусь в траву, на грудь земли,
                         И твой двукратный зов
                         Звучит так близко и вдали,
                         Кочует меж холмов.

                         Привет любимице весны!
                         До нынешнего дня
                         Ты — звонкий голос тишины,
                         Загадка для меня.

                         Тебя я слушал с детских лет
                         И думал: где же ты?
                         Я за холмом искал твой след,
                         Обшаривал кусты.

                         Тебя искал я вновь и вновь
                         В лесах, среди полей.
                         Но ты, как счастье, как любовь,
                         Все дальше и милей.

                         Я и сейчас люблю бывать
                         В твоем лесу весной,
                         И время юности опять
                         Встает передо мной.

                         О птица-тайна! Мир вокруг,
                         В котором мы живем,
                         Виденьем кажется мне вдруг.
                         Он — твой волшебный дом.

                        Печальным реял я туманом
                        Среди долин и гор седых,
                        Как вдруг очнулся перед станом,
                        Толпой нарциссов золотых:
                        Шатал и гнул их ветерок,
                        И каждый трепетал цветок.

                        Бесчисленны в своем мерцанье,
                        Как звезды в млечности ночной,
                        Они вились по очертанью
                        Излучины береговой —
                        Сто сотен охватил на глаз
                        Пустившихся в веселый пляс.

                        Плясала и волна; резвее,
                        Однако, был цветов задор,
                        Тоску поэта вмиг развеял
                        Их оживленный разговор,
                        Но сердцу было невдогад,
                        Какой мне в них открылся клад.

                        Ведь ныне в сладкий час покоя
                        Иль думы одинокий час
                        Вдруг озарят они весною,
                        Пред оком мысленным явясь,
                        И сердцем я плясать готов,
                        Ликуя радостью цветов.

                      Охваченный восторгом, свой порыв
                      Я торопился разделить — но ты
                      Спала среди могильной немоты,
                      Привычной скорбью радость угасив.

                      Любовь моя, во мне твой образ жив!
                      Но как я мог забыть тебя? Чья власть
                      Хотя б на миг позволила мне пасть,
                      Своим сияньем лживым ослепив

                      Глаза, оплакавшие твой уход?!
                      Как превозмочь мне боль мою, мой стыд?
                      Храни же, сердце, среди всех невзгод

                      Алмаз, что в глубине твоей сокрыт.
                      Увы, ни этот, ни грядущий год
                      Тот лик небесный мне не возвратит.