Федор Тютчев - Том 1. Стихотворения 1813-1849
В печатных изданиях усилена романтизация картины, и образ замка уже в 6-й строке — «Руина замка в даль глядит», притом он приобрел одухотворенный вид («глядит») и романтическую многозначность — «в даль» пространственную и временную. В 10-й строке образ замка дополняется — «Обломков груды вековой»; так подтвержден образ руины. Потеснена картина природы, запечатленная в раннем автографе, но усилены исторические, средневековые реминисценции.
Изд. Совр. 1836 г. и Изд. 1854 идентичны. В них допущена опечатка в 13-й строке («И вечер тихий мимолетом»), затем опечатка исправлена, и «вечер» превращен в «ветер». В этих изданиях слово «Фея» напечатано с прописной буквы, в дальнейших — со строчной. В изд. Совр. 1836 г. многоточием заканчивается только 17-я строка, в Изд. 1854 — также и 22-я; в Изд. 1868 — также и 10-я, в Изд. СПб., 1886 — еще и 2-я строка; то же самое и в Изд. 1900. В Изд. СПб., 1886 указан в конце год — «1827». В Альбоме Тютчевой — «1829».
Датировать скорее всего возможно не ранее 1834 г., так как первоначальная редакция — на одном листе с автографом перевода из Гейне «В которую из двух влюбиться...», и не позднее апреля 1836 г., так как в мае этого года окончательная редакция была послана Тютчевым И.С. Гагарину.
Посвящено баронессе Амалии Максимилиановне Крюденер (1808–1888), внебрачной дочери графа Максимилиана Лерхенфельда и княгини Турн-Таксис, родственницы русской императрицы. Увлечение ею относится к первым годам пребывания поэта в Баварии (см. Биогр. С. 18). Поэту было отказано в ее руке. В 1825 г. А.М. Лерхенфельд вышла замуж за сослуживца Тютчева в Мюнхене бар. А.С. Крюденера. Добрые отношения между поэтом и Крюденерами сохранялись; он нередко говорит о них в письмах. В 1836 г. Тютчев с ними отправил свои стихотворения в Петербург для И.С. Гагарина. А.М. Крюденер (во втором браке гр. Адлерберг) посвящено также стих. «Я встретил вас — и все былое...» (1870).
Н.А. Некрасов, восхищаясь, процитировал стихотворение полностью и сопроводил такой оценкой: «...стихотворение... принадлежит к лучшим произведениям г. Ф.Т., да и вообще всей русской поэзии... от такого стихотворения не отказался бы и Пушкин» (Некрасов. С. 212). И.С. Аксаков упомянул об «известном грациозном стихотворении Тютчева», посвященном шестнадцатилетней великосветской красавице, по поводу которой дядька поэта Н.А. Хлопов сердито писал матери своего барина, сообщая о том, что влюбленный Федор Иванович обменялся с ней часовыми шейными цепочками и вместо своей золотой получил только шелковую...» (Биогр. С. 19). Л.Н. Толстой отметил стихотворение буквой «К» (Красота); отчеркнул он и первые 12 стихов (ТЕ. С. 145).
«ТАМ, ГДЕ ГОРЫ, УБЕГАЯ...»Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 16. Л. 5–5 об.
Первая публикация — Совр. 1837. Т. VI. С. 393–394, под общим названием «Стихотворения, присланные из Германии», под № XXIV, с общей подписью «Ф.Т.». Затем — Совр. 1854. Т. XLIV. С. 20–21; Изд. 1854. С. 39; Изд. 1868. С. 44; Изд. СПб., 1886. С. 93; Изд. 1900. С. 114.
Печатается по первому изданию. См. «Другие редакции и варианты». С. 251.
В автографе записано чернилами под римской цифрой «V»; «VI» помечено стих. «Сижу задумчив и один...». Оба написаны одним почерком, на однотипной бумаге. В стих. «Там, где горы, убегая...» 6-я строка — «По лазоревым ночам»; 25-я — «И лишь дремой забывался...»; 32-я — «Нынче ходят по тебе». Авторские знаки: тире в конце 2, 8, 12, 16, 29-й строк; многоточия (три-четыре точки) в конце 4, 9, 18, 20, 24, 26, 28-й строк. И хотя тире иногда тяготеют к точке, все же чаще оба знака говорят о незавершенности впечатления и высказывания. Как обычно у Тютчева, и здесь «открытость» высказывания, романтические недоговоренности: чувства бегут скорее, чем слова, которые не поспевают за эстетической эмоцией, поэтому автору приходится обрывать высказывание и ставить многоточие или тире. Последняя строфа («Все прошло, все взяли годы...») отделена чертой от предыдущих, получилось в автографе выделение заключения. Печатные издания не воспроизводят тютчевских субъективных знаков препинания. Как правило, многоточия превращаются в точки.
В Муран. альбоме (с. 91–93) есть правка рукою Тютчева (такая же по почерку и чернилам, как в стих. «Рассвет»): в последней строке слово «ходят» зачеркнуто и сверху синими чернилами написано «рыщут»; 5-я строка в этом списке — «Там-то, бают...»; 6-я — «По лазуревым...»; 25-я — «Чуть дремотой забывался»; последняя строфа не отделена от предыдущих. Тире — в конце 4, 25, 29-й строк, многоточий вообще нет. Предшествует стихотворению «Яркий снег сиял в долине...», последует «Над виноградными холмами...», а следующее стихотворение в альбоме — «Смотри, как запад разгорелся...». Таким образом, собраны вместе стихотворения о горных высях и далях.
В изданиях XIX в. (но не в первом), а также в Изд. 1900 и в Изд. Маркса 5-я строка — «Там-то, молвят, в стары годы», то есть убрано народное слово «бают».
Датируется 1830-ми гг.; в начале мая 1836 г. было послано Тютчевым И.С. Гагарину.
«Там, где горы, убегая...» включается в своеобразный ряд тютчевских стихотворений о реках: два — с образом Дуная («Я помню время золотое...», «Там, где горы, убегая...»), три о Неве («Глядел я, стоя над Невой...», «На Неве», «Опять стою я над Невой...»). Обе реки поэт включал в число семи «великих рек» (Нил, Нева, Эльба, Волга, Евфрат, Ганг, Дунай, см. «Русская география». С. 200); есть стихотворный разговор с Неманом («Ты ль это, Неман величавый..»); или просто поэт любовался речными водами и размышлял («Смотри, как на речном просторе...», «В небе тают облака...»). Вечно бегущие речные воды наводили на мысли о вечности, о сохранении «памяти» обо всем минувшем, что было и прошло на берегах, и тогда река выступала в образе «свидетеля» и становилась возможной беседа с ней; в то же время ее воды, ледоход на ней заставляли думать о судьбе человеческой индивидуальности, о неизбежности растворения в бесконечности вселенной.
«СИЖУ ЗАДУМЧИВ И ОДИН...»Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 16. Л. 4–4 об.
Первая публикация — РА. 1879. Вып. 5. С. 132; тогда же — ННС. С. 32–33. Затем — Изд. СПб., 1886. С. 26–27; Изд. 1900. С. 52–53.
Печатается по автографу.
В автографе помечено римской цифрой «VI», а под номером «V» — «Там, где горы, убегая...» (см. коммент. С. 442). Все строфы слегка отчеркнуты. Авторские знаки: многоточия по три, четыре точки. Художественный эффект авторских знаков — романтическая «открытость» высказывания, наличие «невыразимого» в подтексте: поэт чувствует больше, чем выражает в словах. Отсюда обилие многоточий и тире.
Тексты изданий не различаются, однако в Изд. 1900 отсутствует деление на строфы, что было в предыдущих публикациях, несколько изменены знаки препинания: в конце 9-й строки поставлен восклицательный знак («Оно пройдет!») вместо запятой; в конце 15-й поставлен знак вопроса («Что ж негодует человек, / Сей злак земной?..»), вместо восклицательного знака с многоточием, как в предыдущих изданиях; в конце 22-й — тире, вместо запятой, как было раньше.
Датируется так же, как «Там, где горы, убегая...», «Сижу задумчив и один...» — 1830-ми гг. В начале мая 1836 г. было послано Тютчевым И.С. Гагарину.
Стихотворения, поставленные рядом, действительно связаны некоторыми содержательными и музыкальными моментами: динамичным четырехстопным размером (в последнем — чередование с двухстопным), тяготением к энергичной мужской рифме (особенно в последнем), идеей бега времени. В стих. «V» — ассоциация движения времени с бегущими струями реки, в «VI» — ассоциация тоже бега времени с цветением и увяданием растений. Оба стихотворения окрашены по этому поводу настроением меланхолической грусти.
«ЗИМА НЕДАРОМ ЗЛИТСЯ...»Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 19. Л. 5.
Первая публикация — РА. 1879. Вып. 5. С. 124; тогда же — ННС. С. 14, под названием «Весна». Затем — Изд. СПб., 1886. С. 36–37; Изд. 1900. С. 34–35.
Печатается по автографу.
В автографе в конце 10-й строки — двоеточие, редко встречающееся у Тютчева. Так как стихотворение строится по принципам станса (строфа включает одно предложение), поэт связал две части третьей строфы, подчеркнув пояснительную подчиненность второй части, ее несамостоятельность. В каждой строфе — параллелизм образов Зимы и Весны, эти слова пишутся с прописной буквы.
Датируется первой половиной 1830-х гг.; в начале мая 1836 г. было послано Тютчевым И.С. Гагарину.
Стихотворение, хоть и не вызвало откликов со стороны знаменитых ценителей, но получило явное признание читателей, оно давно и прочно вошло в школьные хрестоматии, в детское чтение. Примечательно и заметно выделяется оно среди других образцов пейзажной лирики Тютчева народным колоритом: Зима и Весна изображены как враждующие соседки, а место их действия — «двор», одна к другой «в окно стучится» по крестьянскому обыкновению, и их поведение и внутренние реакции по-простонародному обозначены: «хлопочет», «ворчит», «взбесилась», «в глаза хохочет», и все окружение — тоже в народном ореоле: «все засуетилось», «подняли трезвон».
