Анна Савина - Весна. Стихи.

Топор вонзился в сердце Элли…
О, мой железный Дровосек,
Пусть ты убил меня, но верю,
Что сам страдаешь больше всех.
Нерасторопен был немножко,
И не сумел сберечь Любовь…
Не надо, ласковый Татошка,
Лизать мне руки…… видишь, кровь
Горячей струйкой заливает
К груди прижатую ладонь —
В ней Сердце Элли умирает…
агония… а-го…… о-гонь……
Как горячо! Снежинкой Небо
Погаснет в дымчатых глазах…
Твой поцелуй кровавым следом
Успел запечься на губах…
Цветок увянет — эту рану,
Как саваном, укроет снег…
А ты, подобно Челентано,
Руби дрова — коль Дровосек…
Уж ни кому не будет больно,
Поверь: все это не упрёк —
Ведь ты убил меня невольно…
И все же, милый… Как ты мог?!

— Волшебник… я в грудной отсек
приделал дверцу……
— Зачем, железный Дровосек?
— Ну, как?……Для сердца………
— А сердце для чего, скажи?
— Оно живое……
— Возьми его……
(и он вложил кусочек Боли)
На вид — причудливый Цветок —
Бутон тюльпана……
А каждый красный лепесток —
как будто рана……
Трепещет
Светится
Дрожит,
мерцая кровью…
— Цветок во мне!
А чем он жив?
— Он жив Любовью……………
Ее лучи — как солнца Свет —
Вода святая……
— А если вдруг Любви в нём нет?
— Он умирает……
— Как? Лишь Любовью поливать
Тюльпаны, Розы?
— Да… Но могу флакон вам дать…
— А что в нём?
— Слёзы……
— Вы шутите, конечно?
— Нет…
— О, что за страсти!
— Прощай, железный Дровосек!
Желаю счастья……………

………………………………

P.S. Прошёл совсем короткий срок —
Лишь две недели…………………
И вот пылающий Цветок
Во власти Элли…………………
Легко и нежно прикоснусь
К нему ладонью…
Мой Дровосек, я так боюсь
Вам сделать больно……
Еще не поздно…… Уходи……
Открыта дверца…
Но помни, что в моей груди —
В ней тоже… Сердце:
Цветок Весенний… так и знай…
На самом деле……………
Прошу тебя: не убивай
Бедняжку Элли……

В пять утра дом казенный, чужой.
В пять утра холод просто немыслим.
Мы конкретно и нудно зависли
(до восьми, полагаю) с тобой.
— Ваше имя?
Не все ли равно,
под каким из имён встретить утро?
— Я забыла, сержант, кроме шуток……
— Ваше имя?
— Сказала бы…… но………
в пять утра мне так хочется спать
под пуховым, родным одеялом.
— Ваше имя?
— А я не сказала?
— Нет…
— Ну вот же, заладил опять.
этот серый, навязчивый день —
он до дрожи…… до боли… до стона.
стойка бара, платформа перрона,
Мент с дубинкой, как черная тень,
взгляд стеклянный — но все еще взгляд —
ни в себя…… ни вперёд……… ни назад.
Ловит ветер губами душа —
Два глотка…… три глотка,
не дыша,
Я на ощупь (закрыты глаза)
навсегда покидаю вокзал.
Этот странный, холодный приют,
где не любят, не верят, не ждут,
Где сегодня отыграна роль —
Я в ней — бомж, проститутка, изгой.
Сердце в струпьях, бесчисленны раны.
Храм души — как притон наркоманов.
Храм души…… Я смеюсь…… Храм Души —
В нём иллюзии и миражи.
Зябнут руки……… Усталое тело
Столь не многого в жизни хотело,
Так не многого в жизни желало:
в пять утра…… теплый чай……… одеяло.
В пять утра мне так хочется спать.
— Ваше имя?
Сказать? Не сказать?

………………………………………………

(под каким из имён встретить утро?)

— Скорее, мам, Беслан в прямом эфире!
Подсчеты жертв… Итоги… Экспертизы…
— Нет, доченьки… Минуты на четыре
Прошу вас…… отключите телевизор…………
Я не могу………… Окно телеэкрана
Который день все набухает кровью,
Как страшная осколочная рана —
А эхо взрывов слышно в Подмосковье……
Сгорела ночь в чаду людских страданий —
Так, словно Дух погибших…… отлетела……
И облаком зависла над Бесланом,
Покинув искалеченное тело………………
Опять война… война в прямом эфире……
Молитвы к ускользающему Богу……
А я брожу печально по Стихире,
Чтоб как-то успокоиться немного……
Мне хочется теперь побыть с друзьями,
Услышать, как стучат сердца Поэтов…
И просто помолчать… поплакать С ВАМИ…
И прокричать: «Да как же можно это?!»
Спасибо вам за каждую слезинку,
За гнев и боль, за слово, что ласкает,
Ведь каждый стих ваш растопил не льдинку,
А целый айсберг в равнодушных Каях…
Что впереди? Что ждет нас? Не известно…
Но как бы… что бы… дальше не случилось…
Воспой, Поэт, Добро, Отвагу, Честность,
И к падшим проявить попробуй милость……

Шёл Октябрь-Художник молчаливо,
Разливая краски на луга,
Встретил у пруда девчонку-Иву,
Замер и шепнул:
— Вот это да!
Девушка… Красавица! Скажите,
Можно ли портрет ваш написать?
Ивушка ответила:
— Пишите…
(Не могла мужчине отказать……)
— Хорошо! — собою не владея,
Наш герой взволнован, окрылен:
— О, моя Богиня, Галатея……
Ах, во мне воскрес Пигмалион!
Но приступим… Так… Не шевелиться!
Голову еще чуть-чуть левей…
А у вас в ветвях сидит синица!
— Да, я не прельщаю Журавлей……
— Ничего… Ведь скромность украшает…
— Может быть, невзрачен мой наряд?
— Пустяки… А кто нам помешает
Приколоть к подолу жёлтый бант?
Золотом осенней высшей пробы
Выкрасить зеленую листву
И янтарь пылающий, особый
Прикрепить умело к рукаву?
Шёлк росою сбрызнем лишь немножко —
В миг хрустальным станет башмачок!
Вдруг он прошептал: «Какая ножка…»
Больше ничего сказать не смог…
Пяточки… и пальчики……… А кожа!!!!!
Трепетной, несмелою рукой
Он ласкал колени ей… О, Боже!
Дальше бедра…… дальше…
— Нет! Постой! —
Ива отшатнулась изумленно,
Покраснев, одернула подол,
А Художник все смотрел влюблёно,
Взглядом раздевая хрупкий ствол,
Он не слышал возмущенной речи —
(Разум застелила пелена)…
Нежно целовал ей руки… плечи…
Облетала желтая листва…
И спадали яркие наряды
Шёлком в поредевшую траву…
Чьё-то запоздалое: «Не надо…»
Исчезало, гасло на ветру……

Я укутаюсь в шелк бирюзово-душистого Неба,
Благодатным дождем упаду обессилено вниз,
Забреду в твои сны непорочной, безгрешною Девой,
Чтоб проснуться к утру искушенной в любви Эль Таис.
Бред фиалковых глаз и полынная горечь сомнений,
Шелест гальки сквозь стон уносящих невинность Ветров —
Только Солнцу дано не отбрасывать собственной тени
И не греться в лучах отраженных от Прошлого слов…

Липнет к нежной груди черный бархат египетской ночи,
Вязкий запах амбры — похотливой душе фимиам.
Убивать в темноте — и надежней и… в общем-то, проще,
Но победы свои я давно не краду по ночам.
Будет день — будет пища — и телу найдется работа —
Завтра я загляну в твои полные страха глаза,
Усмехнувшись, взойду на кровавую твердь эшафота,
Чтобы стать палачом обманувшим меня Небесам…

Это завтра… Ну что же… А нынче в укромном алькове
Ты отдашься мне телом и этой порочной душой,
Слишком поздно почувствуешь привкус запекшейся крови
На губах, раскаленных Желаньем в полуденный зной.
Это пламя греха, разливаясь горячим металлом,
Застывает в груди неподъемною глыбой свинца,
Ты случайно столкнул мою Нежность с того пьедестала,
На который ее лишь вчера возводил без конца.

Моя Гордость не в силах простить эту горечь паденья —
На руинах Любви прорастёт подорожником Боль,
Я с тебя соскользну, раболепно упав на колени,
В сотый раз выполняя постыдную, глупую роль..
В сотый раз… и в последний… надеюсь в последний(!)
Ты прольешься в меня по-весенему теплым дождем,
Мы напрасно когда-то друг в друге искали спасенья,
В сотый раз и в последний… мы нежно друг друга… убьем…

Тихих слез благодать, как янтарные блики заката,
Тонкой струйкой песка Время шепчет печально: "Пора.."
Час настал… Час ненужной и горькой расплаты —
Пусть подходит к концу неудачная эта игра.
Отчего же теперь вдруг теряю последние силы,
Не хочу убивать и бегу от испуганных глаз?
Нет, я слишком слаба… для убийства и казни любимых —
Все! Расслабься… Живем… Отлегло…
Пронесло………… в сотый раз…………… —)))