Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

Все навыки мне вкладывали с детства:
Как должно мне вести себя и жить.
У взрослых, что любые знают средства,
Не находилось радостней злодейства,
Чем целый день мне что-нибудь долбить.

А я, от наставлений сатанея,
То спорил, то презрительно молчал,
И, моя с мылом с возмущеньем шею,
Порою с тихой радостью шептал:

– Вот подождите, вырасту большой,
Попробуйте тогда меня заставить
Посуду мыть, и все на место ставить,
И слушаться вас с радостной душой!

А дети, кстати, не навечно дети!
Вот стукнет мне лет двадцать, а уж там,
Прошу прощенья, никому на свете
Командовать собою я не дам!

Промчалось детство, юность пролетела,
Я взрослым стал. И вот передо мной
Желанная, почти достать рукой,
Свобода, улыбаясь, заблестела!

И, словно разом все переменя,
Я ощутил, как жизнь моя светлеет!
Теперь-то уж воспитывать меня
И объезжать, как глупого коня,
Никто на целом свете не посмеет!

И, спев «гуд бай» былым учителям,
Я никому бы вновь не подчинился.
Да, никому на свете! Если б сам,
Подумать только, добровольно сам!
Вдруг взял да и однажды не женился…

Говорят о том, что на планете
Много нежных губ и нежных рук.
Почему же мне когда-то вдруг
Не пришли однажды губы эти?

Впрочем, что хитрить! Встречались губы
И довольно нежные подчас,
Только почему-то все на час,
Только почему-то все не судьбы!..

Ну, а может, я не одинок,
Ну, а может, нежность, как ни странно,
К нам приходит на короткий срок
И не терпит слова «постоянно»?

И ее, как золотую птичку,
Не удержишь в клетке никогда.
И она при слове «навсегда»
Тотчас превращается в привычку?

Мир грешен. И что бы, скажите, было,
Когда б всех распутников в мире этом
Какая-то гневно-святая сила
Смела бы однажды горячим ветром?!

А вот сохранила бы только тех,
Кто в жизни ласкал лишь одну подругу,
И женщин, что, гневно отвергнув грех,
Дарили бы жар и счастливый смех
Лишь одному дорогому другу.

Но кто же потом в предрассветной мгле
Выживет после такого гнева?
Ответим уверенно: на земле
Останутся снова Адам и Ева.

Не могу тебя я приучить
Делать все в определенный час:
Вовремя ложиться, есть и пить
И в делах быть точной всякий раз.

Где б, к примеру, мы ни выступали –
Как в кино, мелькали города, –
Только опоздания всегда
Нас, как стаи птиц, сопровождали.

Вечером у нас концерт. И ты
Наши планы знаешь до минуты,
Только сбор дотянешь почему-то
До последней, так сказать, черты.

Говорят, что «время – это деньги»,
Только наше в вечной суете:
– Господи, куда девались серьги?
Где программа и перчатки где?! –

В третий раз звонит администратор:
– Я – внизу! Мы вас с шофером ждем!
Я почти рычу, как аллигатор:
– Хорошо, спасибо!.. Мы идем! –

Наконец… Запойте, соловьи!
И деревья, поклонитесь долу:
Застучали каблучки твои
К лифту по гостиничному холлу!

Мы – в пути! Машину подгоняем,
Как коня, пришпорив на скаку!
И нередко к залу подъезжаем
Только-только к третьему звонку!

Зал набит донельзя! Люди ждут,
Вот уж бурно хлопают, волнуясь.
Ты сидишь, спокойно гримируясь:
– Ничего… Без нас же не начнут! –

Занавес волшебно раздвигается…
Меркнет свет… Стихают голоса…
Все в порядке! Вечер начинается!
С опозданьем лишь на полчаса…

Хоть спешим в издательство, хоть в гости,
Так уж мне, наверно, суждено:
Можно выть иль умирать от злости –
Опозданье будет все равно!

Женщину и боги не меняют!
Вот учить, шуметь, руководить –
Тут ее нельзя опередить,
Здесь она дорог не уступает.

А вот если выходить из дома,
Женщину от сборов оторвать
(Как мужчинам это все знакомо),
Ни мольбами, ни пальбою грома –
Опозданья нам не избежать!

Трудно? Да. Но я скажу заранее:
С паникою мне не по пути!
Не желаю приходить в отчаянье,
Ибо опозданье, паче чаянья,
Может даже пользу принести!

Вот случись мне в чем-то провиниться,
Ну, а ты вдруг в суете сует,
Смотришь – опоздала рассердиться,
А потом уж как-то глупо злиться:
Смысла нет, да и эффекта нет!

Жизнь сложна. И, может быть, случится,
Что меня в какой-то хмурый год
Первым злая ледяная птица,
Клюнув, в путь далекий позовет…

У тебя же всяких дел немало
Так, что не вмещает голова.
Где-то закрутилась и устала,
Что-то там оформить опоздала
На часок, а может, и на два…

Ну, а я, в холодной неизвестности,
Что-то еще чувствуя душой,
На веселой, на земной поверхности
Полежу еще часок-другой…

Если ж вдруг иначе все случится
И тебя в бездонный небосвод
Первой та неласковая птица
За собой однажды позовет,

Вот тогда я дам тебе задание:
– Милая, так быстро не сгори!
Вспомни все былые опоздания
И, собрав в единое слияние,
Нынче все их разом повтори!

Не спеши с дорогою астральной
И сумей безбожно опоздать
Не на час, как в юности, банально,
А сверхженски, лихо и глобально –
На год, на три, даже и на пять!

И коль хвори и недомогания
Ты развеешь, словно ветер снег,
То тебе, исполненный признания,
Все твои былые опоздания
Я прощу отныне и навек!

К чему нам себя огорчать,
С утра нагнетая грозы.
Зачем без конца вставать
В какие-то вечно позы?!

Ведь коль ты все истины знаешь –
Решай. И будь на коне!
Однако ты не решаешь,
А хуже того, мешаешь
Решать все вопросы мне.

И, массу проблем встречая,
Мы трудным идем путем:
Сначала тебе внимая,
По-твоему все решаем
И бьемся, как в стенку лбом.

Потом, не идя вперед,
Мы словно по кругу бегаем:
Все то же вторично делаем,
Но только наоборот.

Неужто любая женщина,
Уверенности полна,
Любое дело должна
Решать с неудачи, с трещины?!

Молю тебя: не учи
Весь мир, как великий гений.
А лучше отдай ключи,
Вот именно: мне ключи
От всех проблем и решений!

И вот, чтоб потом не сетовать,
Должна ж ты понять и ведать,
Что снова все переделывать
Намного трудней, чем делать.

Нет слов: перестать быть властною
Не так-то легко. И все же
Ты станешь, как жизнь, прекрасною
И будешь стократ моложе!

А если в наш мир мужской
Не рваться с силенкой тощей,
Пойми же: тебе самой
Все будет намного проще!

А ночью, луной расцвеченной,
Я вижу, забывшись сном,
Что стала ты кроткой женщиной,
Приветливой, нежной женщиной,
Согласной со мною во всем…

Мода, мода! Кто ее рождает?
Как ее постигнуть до конца?!
Мода вечно там, где оглупляют,
Где всегда упорно подгоняют
Под стандарт и вкусы, и сердца.

Подгоняют? Для чего? Зачем?
Да затем, без всякого сомнения,
Чтобы многим, если уж не всем,
Вбить в мозги единое мышление.

Ну, а что такое жить по моде?
Быть мальком в какой-нибудь реке
Или, извините, чем-то вроде
Рядовой горошины в мешке.

Трудятся и фильмы, и газеты –
Подгоняй под моды, дурачье!
Ибо человеки-трафареты,
Будем честно говорить про это, –
Всюду превосходное сырье!

И ведь вот как странно получается:
Человек при силе и красе
Часто самобытности стесняется,
А стремится быть таким, как все.

Честное же слово – смех и грех:
Но ведь мысли, вкусы и надежды,
От словечек модных до одежды,
Непременно только как у всех!

Все стандартно, все, что вам угодно:
Платья, кофты, куртки и штаны
Той же формы, цвета и длины –
Пусть подчас нелепо, лишь бы модно!

И порой неважно человеку,
Что ему идет, что вовсе нет,
Лишь бы прыгнуть в моду, словно в реку,
Лишь бы свой не обозначить след!

Убежден: потомки до икоты
Будут хохотать наверняка,
Видя прапрабабушек на фото
В мини-юбках чуть не до пупка!

– Сдохнуть можно!.. И остро и мило!
А ведь впрямь не деться никуда,
Ибо в моде есть порою сила,
Что весомей всякого стыда.

Впрочем, тряпки жизни не решают.
Это мы еще переживем.
Тут гораздо худшее бывает,
Ибо кто-то моды насаждает
И во все духовное кругом.

В юности вам сердце обжигали
Музыка и сотни лучших книг.
А теперь вам говорят: – Отстали!
И понять вам, видимо, едва ли
Модерновой модности язык.

Кто эти «премудрые» гурманы,
Что стремятся всюду поучать?
Кто набил правами их карманы?
И зачем должны мы, как бараны,
Чепуху их всюду повторять?

Давят без малейшего смущения,
Ибо модник бесхребетно слаб
И, забыв про собственное мнение,
Всей душой – потенциальный раб!

К черту в мире всяческие моды!
Хватит быть бездарными весь век!
Пусть живет, исполненный свободы,
Для себя и своего народа
Умный и красивый человек!