Федор Сологуб - Полное собрание стихотворений
9 мая 1928
«Вьются над кадилом огоньки...»
Вьются над кадилом огоньки,
И в кадиле тлеют угольки.
Запах ладана вдыхай опять.
В эту ночь тебе не надо спать.
Ты сними личину наконец
И терновый твой надень венец.
Я возьму тебя и подыму,
Закачаю в ладанном дыму,
Отгоню толпу земных досад
И спою тебе про божий сад.
31 мая 1923
«Ладан стелется туманный...»
Ладан стелется туманный
Над дремотною рекой.
Веет он благоуханной,
Бездыханною тоской,
Под наивной вешней липкой,
Под березкой молодой
Ладан вкрадчивый и липкий,
Синеглазый и седой,
И кадит неутомимо
В дымной ризе иерей,
Проходя неспешно мимо
Занавешенных дверей.
Уголь в пепле ладан плавит
в светлом таинстве ночей.
Kто-то, тихо плача, славит
Боль пронзающих Мечей.
31 Мая 1923
«Прежнее истлело...»
Прежнее истлело,
Новое живет.
Там, где плыло тело,
Лодка поплывет.
Кто-то слезы ронит.
Пусть тоскует, пусть!
Никого не тронет
Старческая грусть.
Снесена ограда,
И разрушен дом, —
Никому не надо
Вспоминать о том.
Плохо ль новоселье
Mepтвому в гробу?
Хочется веселья
Каждому рабу.
Цeпкую кручину
Прогони в кабак,
Надевай личину,
Надевай колпак.
Бубенцами звякай,
Бубном грохочи,
Шут, перед зевакой
Громче хохочи,
31 мая 1923
«Как ювелиры, собираем...»
Как ювелиры, собираем
Смарагд, карбункул и сапфир,
Цвeтными камнями играем
И строим каменный эфир.
Все камни более знакомы,
Чем птицы, травы и цветы.
О, если б позыв насекомых
Вливался в наши все мечты!
О, если бы , жужжа пчелою,
Перелетая с лип на poжь,
Почуять острою иглою
Пронзающую сердце дрожь!
О, если б многосложным глазом,
Который не дан еще нам,
Безмерный мир окинуть разом,
Ко всем приникнуть временам,
И сочетать причину с целью,
И это множество могил
Зaкpыть всемирной колыбелью
Из вечности текущих сил!
7 июня 1923
«Ах, этот вечный изумруд...»
Ах, этот вечный изумруд
Всегда в стихах зеленых трав!
Зеркальный, вечно тихий пруд
В кольце лирических оправ!
И небо словно бирюза,
И вечное дыханье роз,
И эта вечная гроза
С докучной рифмою угроз!
Но если сердце пополам
Разрежет острый божий меч,
Вдруг оживает этот хлам,
Слагаясь в творческую речь,
И улыбаются уста
Шептанью вешнему берез,
И снова чаша не пуста,
Приемля ключ горючих слез.
Душа поет и говорит,
И жить и умереть готов,
И сказка вешняя горит
Над вечной мукой старых слов.
7 июня 1928
«Как было сладостно вино...»
Как было сладостно вино
Любви под мрачной сенью свода!
Разбив последнее звено,
Поймешь, как тяжела свобода.
Пустыня дней обнажена,
Мечта не заслоняет дали,
За Летой милая страна,
Где мы надеялись и ждали.
Бесстрастных сжатий ровный ряд,
Свершаясь мерно в сердце мертвом,
Как электрический заряд,
Кровь разгоняет по аортам.
Глаза, как точный аппарат,
Всё замечают так далёко,
Но радужных Эдемских врат
Смущенное не видит око.
11 июня 1923
«Подумай, – на праздник я выду...»
Подумай, – на праздник я выду,
Веселый я выду из дому,
Вдруг больно ударит Обида,
Ударит по сердцу больному.
Пойду ли по улицам людным,
Но не был ли путь этот крестным
Путем, безнадежным и трудным,
В обещанном свете воскресном?
Забыть ли и в божьем чертоге
Томленья тоски и разлуки,
И лепет последний о боге,
И эти бессильные руки?
Жестокость нигде не забудем
Тоскующей девы Обиды.
Зачем же на праздники к людям
Из темного дома я выду?
И только б нагими стопами
Пройти по твоей багрянице,
Пьянея бессмертными снами,
К последней, заветной границе.
16 июня 1923
«Для безнадежности все дни равны...»
Для безнадежности все дни равны,
Они черней ночей и горше дыма,
И тягостно сознание вины,
И месть холодная неотвратима.
Беги за дальним отблеском надежд
Или неистово в оковах рвися, —
Разорван шелк блистательных одежд,
И в грязь потоптан многоценный бисер.
Но будь упрям. Железной просфорой
Питайся, в башмаках иди железных,
Восстанови вселенский ясный строй,
Восстанови чертог в пустыне звездной,
И не забудь губительной вины,
Сожги ее в надмирных кольцах дыма,
Да будут дни Эдемские ясны,
Да будет светел голос серафима.
18 июня 1923
Ночные стихи
Что томленье ночное?
Под золой уголек.
Дотлевает земное,
Вечный день недалек,
Но в томленье ночное
Кто-то душу увлек.
В эти мрачные воды
Загляделась луна...
Ни любви, ни свободы,
Ни блаженного сна...
В эти мрачные воды
Погрузилась она,
Золотая трепещет
Сеть лучей на волне
И томительно блещет,
Улыбаясь луне.
Тихо сердце трепещет,
Замирая в огне.
Лунный свет заплетая
В золотистую сеть,
Надо, медленно тая,
Над пучиной висеть,
Словно эта слитая
Из сияния сеть.
25 – 26 июня 1923
«Я созидал пленительные были...»
Я созидал пленительные были
В моей мечте,
Не те, что преданы тисненью были,
Совсем не те.
О тех я людям не промолвил слова,
Себе храня,
И двойника они узнали злого,
А не меня.
Быть может, людям здешним и не надо
Сны эти знать,
А мне какая горькая отрада —
Всегда молчать!
И знает бог, как тягостно молчанье,
Как больно мне
Томиться без конца в моем изгнаньи
В чужой стране.
11 июля 1923
«Алкогольная зыбкая вьюга...»
Алкогольная зыбкая вьюга
Зашатает порой в тишине.
Поздно ночью прохожий пьянчуга
Подошел иа Введенской ко мне.
«Вишь, до Гатчинской надо добраться, —
Он сказал мне с дрожанием век, —
Так не можете ль вы постараться
Мне помочь, молодой человек?»
Подивившись негаданной кличке,
Показал я ему, как пройти,
А потом, по давнишней привычке,
Попытался разгадку найти.
Впрочем, нечему здесь удивляться:
По ночам я люблю босиком
Час-другой кое-где прошататься,
Чтобы крепче спалося потом.
Плешь прикрыта поношенной кепкой,
Гладко выбрит, иду я босой,
И решил разуменьем некрепкий,
Что я, значит, парнишка простой.
Я ночною прогулкой доволен:
Видно, все еще я не ломлюсь.
Хорошо, что я в детстве не холен,
Что хоть пьяному юным кажусь.
11 октября 1923
«Ночью лунною и ясной...»
Ночью лунною и ясной
Приходи ко мне опять,
Чтоб со мною, друг прекрасный,
В дурачки сыграть,
Обыграешь, знаю,
Да какой же в этом страх?
Я и сам давно смекаю,
Что остался в дураках.
Тихо жизнь проходит мимо.
Разве мне она нужна?
Ты одна непобедима
И всегда ясна.
Мне побед не надо,
Да и как мне побеждать?
Мне теперь одна отрада —
В дурачки с тобой сыграть,
24 – 25 ноября 1928
«Мы поем, как зыряне поют...»
Мы поем, как зыряне поют:
»Бежит мой олень», —
Мы поем, как зыряне поют,
О том, что покажет нам день.
Расскажи мне, песня мол,
О том, чего нет.
Расскажи мне, песня моя,
Про божий таинственный свет.
В этой песне найду я приют
От тусклого дня.
В этой песне найду я приют
От бредов, что мучат меня,
И, мечту в душе затая,
Найду тайный след,
И, мечту в душе затая,
Забуду томительный бред.
19 августа 1925
«Пой по-своему, пичужка...»
Пой по-своему, пичужка,
И не бойся никого.
Жизнь – веселая игрушка
И не стоит ничего.
Что бояться? Зачарует
Змей, таящийся в лесу, —
Или запах твой взволнует
Кровожадную лису, —
С высоты ли ястреб комом
На тебя вдруг упадет, —
Из ружьишка ль с дряблым громом
Человечишка убьет, —
Что ж такое! Миг мученья
Тонет в бездне роковой,
Но не гаснет вдохновенье.
Пой же, маленькая, пой!
28 августа 1925
«Я не люблю строптивости твоей...»
Е. Данько
Я не люблю строптивости твоей.
Оставь ее для тех, кто смотрит долу.
Суровую прошел я в жизни школу
И отошел далеко от людей.
Противоборствуя земному гнету,
Легенду создал я и опочил.
Я одного хотел, Одну любил,
Одну таил в душе моей заботу.
Солгу ли я, но все же ты поверь,
Что крепче всякой здешней правды это
Мое самовластительство поэта,
Эдемскую увидевшего дверь.
Сомкну мои уста, простивши веку
Всю правду тусклую земных личин.
Я жизни не хочу, и я один,
Иное возвестил я человеку.
Страницы книг моих, как ряд амфор,
Простых для невнимательного взгляда,
Наполнены нектаром, слаще яда.
Нектар мой пьян, и мой стилет остер.
4 декабря 1925
