Евгений Бороховский - Три Толстяка 2.0
Арнери: Вы имеете в виду власть?
Босс: Что же еще? Мы просто используем власть в своих целях — не будем кривить душой, в том числе, эгоистичных, корыстных целях — тогда как для Просперо нет цели превыше личной власти.
Арнери: Понимаю — что бы вы ни предложили, этого всегда будет недостаточно…
Босс: К великому сожалению. Просперо не прагматик, а фанатик, но мы поняли это слишком поздно. В результате ему удалось представить конверсию как двойное предательство народных интересов — ухудшение уровня жизни и уязвимость страны для внешних врагов. Особенно обидно, что происходит весь этот бардак, когда наши реформы наконец-то стали приносить реальные плоды.
Арнери: А вы не выдаете желаемое за действительное? Люди на улицах только и говорят о дороговизне, нищете и социальной несправедливости…
Босс: О, и они наверняка в это искренне верят. Но вы же, настоящий ученый, и наверняка можете отличить факты от эмоций. А каковы же факты? Вчера, например, наш дорогой маэстро Тибул, когда обращался к вам за убежищем, не опасался ли он, что (зачитывает с листа, который извлекает из лежащей на столе папки) «эти сквалыги лавочники не задумываясь продадут меня с потрохами гвардейцам Трех Толстяков»?
Арнери: Как вы?..
Босс: Это вопрос не ко мне, а к шефу службы информации. Информацию эта служба добывает виртуозно — и я предпочитаю не знать, какими способами. Так вот, «продажные» — ключевое слово. Продавать — это их работа, и в последнее время у них нет дефицита товаров, которые можно продать, а главное, у их покупателей есть чем заплатить за эти товары. Вы можете осуждать их за отсутствие симпатии к восставшим?
Арнери: Но они составляют относительно небольшой процент населения…
Босс: Вы думаете, что к лучшему изменилась только жизнь немногочисленных торгашей? Вот коротенькая заметка — кстати, из свежей оппозиционной газеты: «Перед началом лицемерного фарса, задуманного как способ отвлечь народ от героической борьбы за свои интересы, конферансье начал цинично поздравлять собравшихся с поражением восстания, но простой мастеровой из толпы запустил в него недоеденной лепешкой, которая залепила рот продажному фигляру». Оставим в стороне стилистику — хотя она и ужасна. Подумаем вот о чем: если бедняк выражает протест, бросаясь едой, не кажется ли вам, что представление о «тотальной нищете» несколько преувеличено?..
Арнери: Возможно, вы правы в своей оценке экономической ситуации в целом, но что толку если, и вы сами это признаете, вас ненавидит народ…
Босс: Пожалуйста, доктор, не опускайтесь до банальностей. «Народ» это такое же вульгарное упрощение как «три толстяка», к тому же еще и вторичное. Что в данный момент объединяет восставших? Только одно — желание пинком под толстый зад прогнать зажравшихся тиранов. Одна карикатура породила другую — «восставший из-под гнета народ»… Вы были вчера на площади — кого вы там видели?
Арнери: Ну как же, как же, я ведь даже записал в своем дневнике (достает из кармана блокнот, листает, читает). Там были… ремесленники, рудокопы, матросы… студенты… артисты, учителя и бродяги, врачи и дворяне, простолюдины…
Босс: Безукоризненная наблюдательность, доктор. А теперь допустим, на минуточку, что восставшие победили и избавились от нас. Как вы представляете себе послереволюционную идиллию?
Арнери: Люди станут хозяевами своей жизни…
Босс: Да-да… Матросы будут терпеливо ждать на берегу, пока портовые рабочие и рудокопы будут торговаться о цене за погрузку руды на корабли, капитаны которых — ваши вчерашние студенты, доктор — лишившись выгодных фрахтов, не смогут платить матросам жалованье? Врачи станут бесплатно лечить бедняков, отказавшись от гонораров, которые привыкли получать от дворян? А благосостояние учителей будет неуклонно расти за счет налогов, которые перешедшие на сторону революции гвардейцы будут исправно, но деликатно, собирать с зажиточных бродяг?.. Ах, доктор-доктор… Посадите за один стол представителей всех перечисленных вами групп — и смело открывайте букмекерскую контору по приему ставок, на какой минуте начнется первая потасовка, а когда дело дойдет и до кровавых разборок.
Арнери: Если проблему не утрировать, любые противоречия можно разрешить. Группы выдвинут своих представителей, которые будут договариваться, отражая волю большинства…
Босс: Вы еще скажите мне, что это называется демократией. Спасибо за урок, профессор. Позвольте ответить любезностью на любезность. У толпы, у социальных групп и отдельных людей разные интересы и разная динамика поведения и взаимоотношений — вы, впрочем, знаете это не хуже меня. Просперо апеллирует не к абстрактному народу, а к конкретной толпе. И не питайте иллюзий, доктор, если мятеж победит, демократии не будет. Будет банальная добротная диктатура. «Храбрый оружейник» властью делиться ни с кем не станет.
Арнери: А вы? Разве вы с кем-нибудь делитесь?
Босс: Именно это мы и хотим сделать. И в отличие от Просперо, мы готовы договариваться со всеми, кто готов договариваться с нами.
Арнери: Предположим, я нахожу ваши аргументы убедительными. Какой помощи вы ожидаете от меня? Что вы хотите, чтобы я сделал?
Босс: Не так уж много, но это чрезвычайно важно. Во-первых, нам необходимо встретиться с Тибулом. Мы гарантируем ему полную неприкосновенность — капитан Бонавентура передаст вам соответствующие документы… Расскажите маэстро о нашем разговоре, как вы это умеете — очень подробно, не упуская ни малейшей детали.
Арнери: Как я понял, для вас не секрет, что мы с маэстро Тибулом уже обсуждали последние события. Так что эту просьбу я смогу выполнить. Но вы сказали, во-первых, есть еще во-вторых?
Босс: Точнее, в-главных. Это будет посложнее, но вы можете смело рассчитывать на нашу полную и безоговорочную поддержку.
Арнери: Вашу поддержку? В чем? Вам опять удалось меня смутить — кто кому будет помогать?
Босс: Мы будем помогать друг другу, и все вместе — нашему многострадальному народу, интересы которого вы принимаете так близко к сердцу… Как, впрочем, и подобает настоящему патриоту, решившемуся в этот непростой момент возглавить переходное правительство… (Арнери порывается возразить, но Босс жестом останавливает его). Пожалуйста, не спешите возражать, доктор. И, знаете что — лучше вообще ничего пока не говорите. Просто обдумайте все на досуге — очень скоро нам предстоит возобновить этот разговор.
Появляется Бонавентура с папкой бумаг, протягивает ее Арнери.
Босс: А вот и документ, который засвидетельствует для истории еще одно ваше выдающееся достижение в медицине. Подпишите, пожалуйста, заключение консилиума (Арнери шарит по карманам в поисках ручки). Капитан, будьте любезны, одолжите доктору ваше перо (Бонавентура протягивает доктору ручку, тот подписывает и автоматически кладет ручку себе в карман)… Ручку-то верните, доктор!
Арнери: Ах, простите! (возвращает ручку капитану). Но зачем это?
Босс: Это ваша охранная грамота, доктор… Не смею вас дольше задерживать. Надеюсь очень скоро опять увидеть вас, как и дорогого маэстро Тибула. До свидания, доктор.
Арнери: (растеряно) До свидания… Простите, но как мне вас называть?
Босс: Вы некогда обращались к нам, своим студентам, «коллеги». Почему бы не так? (открывает папку, начинает читать, но замечает, что доктор еще не ушел). Что-то еще, коллега?
Арнери: (колеблется, но все же решает задать вопрос). Вы сказали, что совершили две серьезные ошибки…
Босс: Ах, это… Вторая ошибка — это наследник Тутти. Поверьте, я очень привязан к этому мальчику, но… Он слишком… романтичен. Не от мира сего, понимаете? Подготовить его к роли правителя оказалось сложнее, чем мы предполагали. И мы никак не решались возвести его на престол. Поэтому с момента возвращения принца в страну стали выглядеть узурпаторами — разумеется, Просперо и его соратники не преминули воспользоваться этой двусмысленностью, чтобы связать Тутти с непопулярным триумвиратом и спроецировать на него ненависть к нам.
Арнери: Да, фактор ненависти существует, и вы не можете от него просто отмахнуться.
Босс: Поймите меня правильно, доктор, я ценю преимущества демократии. Но я также понимаю, что лотерея избирательных урн не менее рискованна, чем лотерея хромосом. Нам нужно обеспечить передачу власти легитимному носителю. И сделать так, чтобы этот носитель не провалил все дело. Стране не нужна новая гражданская война, не так ли, доктор?
