Николай Ильин - Океан. Выпуск одиннадцатый
— Товарищ командир, — выпалил он, задыхаясь от быстрого бега, — к адмиралу вас. Срочно. И вас, — кивнул заместителю по политической части, — тоже.
В каюте комбрига над столом склонились несколько старших офицеров.
— Товарищ адмирал, — Ольштынский шагнул вперед, — командир подводной лодки «Щ-17» капитан-лейтенант Ольштынский и заместитель по политической части старший лейтенант Долматов прибыли по вашему приказанию.
— Добро. Прошу сюда. — Адмирал, высокий, плечистый, с наголо обритой головой, указал на свободное место у стола. — Поближе, пожалуйста.
Низко над картой висела большая лампа под темным эмалированным абажуром. Стены кабинета, стулья вдоль них находились в тени.
— Начальник штаба, доложите задание.
Небольшого роста, кругленький, как колобок, капитан первого ранга открыл лежащую перед ним папку и произнес:
— Сегодня ночью ПЛ «Щ-17» должна выйти в море. Достигнув квадрата 9494, ей надлежит занять позицию у входа в порт и при появлении транспортов противника атаковать их. — Он повернулся к Ольштынскому. — Вас вчера, надеюсь, подробнейшим образом ознакомили с операцией?
— Так точно, товарищ капитан первого ранга. — Ольштынский кивнул.
— Значит, будем считать, первая часть задания ясна?
— А предполагается и вторая?
— Обычно младшие по званию и должности терпеливо и внимательно слушают старших до конца и потом задают вопросы, если им что-либо непонятно. — Начштаба покосился на командира лодки.
— Прошу прощения.
— Итак, повторяю. С операцией вы ознакомлены вчера во всех деталях. Теперь о второй части. По пути на позицию вы в подводном положении на следующую после выхода в море ночь подойдете к этой точке. — Он указал толстым красным карандашом место на карте. — Всплывете ровно в ноль часов и высадите там человека. С берега дадут сигнал фонариком: четыре повторяющихся проблеска. После высадки приступите к выполнению основного задания. Все понятно?
— Так точно. А когда придет этот человек?
— Сейчас. — Начштаба повернулся к стене. — Прошу познакомиться.
В круг света вошла девушка.
— Ирма Линдус, — представил ее капитан первого ранга. — А это командир лодки.
Капитан-лейтенант слегка вздрогнул. Затем нерешительно протянул ладонь и сказал:
— Ольштынский… Леонид.
— Очень приятно. Ирма. — Девушка пожала ему руку, опустила глаза и, шагнув назад, снова скрылась в тени.
— Вот и познакомились. — Комбриг протянул Ольштынскому пакет. — Здесь боевой приказ. Выход в двадцать два ноль-ноль. Секретность полная. Нет вопросов?
— Нет. Разрешите выполнять?
— Выполняйте. Пассажир прибудет за пять минут до выхода. Можете идти. Желаю удачи.
— Есть.
Командир сидел в третьем отсеке, в отгороженной от кают-компании тонкой переборкой каюте. Он уставился невидящими глазами в одну точку. «Прямо наваждение какое-то, — размышлял Ольштынский. — Ирма Линдус? Тогда ее звали по-иному. Изменилась вместе с именем. Прежнее — Ирина — куда как лучше было, роднее. Ну да ладно, дело не в имени».
Произошло это семь лет назад в Ленинграде. Они познакомились на курсантском балу. Сияли огни хрустальных люстр, играла музыка, блестели на рукавах форменок золотые нашивки выпускного курса. После выпуска из училища Леонид служил на Балтике на подводных лодках, а Ирина в сорок первом заканчивала институт. Свадьбу намечали сыграть осенью, когда Ольштынскому обещали отпуск. Но потом… Потом разразилась война. Ирину как подменили, начались какие-то странные разговоры: сейчас война, не до любви, кругом горе, льется кровь. Словно в гражданскую войну — поженимся после победы мировой революции. Ирина что-то недоговаривала, скрывала. А потом и вообще исчезла, и никто ничего не мог сказать о ней путного, куда она делась. И вот теперь именно он должен доставить ее в тыл к гитлеровцам. Рассказать кому — не поверят. Невероятно. Черт знает что! С ума сойти…
Капли мелкого, противного дождика нудно барабанили по холодной блестящей палубе. Все кругом затянула промозглая сырость. К запаху соляра примешивался запах мокрого металла. Вахтенный матрос запахнул дождевик, нахлобучил бескозырку на лоб и, зажав винтовку под мышкой, прохаживался у трапа. Из темноты со стороны штаба бригады показались три фигуры. Они медленно приближались к стоящему у пирса кораблю.
— Стой! Кто идет? — Матрос вскинул винтовку.
— Комбриг. Вызовите командира.
— Есть вызвать командира. — Узнав адмирала, моряк нажал кнопку звонка.
Минуту спустя из люка центрального поста показался Ольштынский. Он быстро сбежал на пирс.
— Товарищ адмирал, подводная лодка «Щ-17» к походу готова. — Он отступил в сторону. — Командир корабля капитан-лейтенант Ольштынский.
— Добро, — произнес комбирг, — принимайте гостью.
От группы отделилась фигура. Командир узнал Ирму.
— Отходите. — Адмирал пожал Ольштынскому руку: — Желаю удачи.
— Вот сюда, пожалуйста. — Ольштынский поддержал Ирму под локоть. — Осторожно, дальше скоб-трап. — Они остановились у открытого люка. — Я спущусь первым, если не возражаете. Для вас уже приготовлено место.
Спустившись в центральный пост, он крикнул штурману заменявшему заболевшего старпома:
— По местам стоять! Снимаемся!.. — Повернулся к разведчице: — Пойдемте, я провожу вас.
Ирме сначала показалось, что она попала в огромный железный туннель, все стенки которого сплошь покрывали приборы, трубопроводы и различные маленькие и большие маховички и клапаны. Вверху тускло горели забранные сеткой лампочки, под ногами поблескивали рифленые стальные листы.
По сигналу подводники разбежались по боевым постам.
Ольштынский привел девушку в свою каюту и, пропустив вперед, сказал:
— Располагайтесь как дома. Извините, мне надо идти на мостик. Если что потребуется, вызовите рассыльного, вот здесь кнопка.
— Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, мне ничего не нужно. Спасибо.
Командир, немного помедлив, закрыл дверь и направился в центральный пост.
Наверху что-то громыхало. Мерно застучали дизели, лодку качнуло, она плавно пошла от пирса.
«Ну вот и поехали», — подумала Ирма и, отбросив капюшон, стала снимать плащ…
Глава 2. ЗАСАДА
С рассветом лодка сбавила ход, погрузилась и легла на грунт. До точки высадки разведчицы оставалось миль двенадцать.
После завтрака личный состав занялся своими делами по расписанию. В центральном посту в привинченном к палубе полумягком кресле дремал командир. Но стоило подойти к нему замполиту, он тут же открыл глаза и спросил:
— Ну, как дела?
— Как всегда, на полубаке порядок. Или, как часто пишет наша флотская газета, «моряки живут полнокровной жизнью».
— Значит, так, отлежимся тут до темноты и направимся… Куда направимся?
— Куда нас послали, — серьезно ответил замполит.
— Так точно, куда нас изволило послать начальство. За пару миль до точки нырнем и последуем в нее. Потом всплывем, а дальше — точно согласно полученным инструкциям. Так?
— Думаю, что так. — Старший лейтенант присел рядом на складной стульчик.
— Как себя чувствует наш пассажир? — спросил Ольштынский.
— Спит, наверное. Женщины, мне всегда казалось, очень любят спать. Это у них вроде как лекарство от всех напастей и невзгод.
— Вряд ли. Во всяком случае, мне бы на ее месте было не до сна.
— Да и тебе, командир, что-то сегодня не спится.
— Это почему же? Ты о чем, комиссар? — подозрительно прищурился Ольштынский.
— Да все о том. Не знаю, может, и ошибаюсь, но сдается мне — вы знаете друг друга. А?
— Считай, ошибаешься. Понял?
— Чего ж не понять? Значит, знакомы. Точно. Почти с начала войны мы служим вместе, изучил я тебя. Чувств своих скрывать не умеешь. Чего о ней не скажешь — бровью не повела. Молодец!
— С чего это ты все взял?
— Логика, командир, логика. И сопоставление фактов. Я, как ты знаешь, до войны работал во флотской газете, в отделе быта. Заниматься приходилось всем чем угодно. Каких только людей не перевидел! — Он закрыл глаза.
— И что ты мне посоветуешь?
— Если я прав, поговори с девушкой. Сам знаешь, на что она идет. Да и ты тоже. Не исключено — видитесь, может быть, в последний раз. Обоим легче станет. Нет ничего хуже неясности. А мне думается, в ваших отношениях она наличествует.
— Ты думаешь?
— Всегда думаю и тебе советую. Голова и дана не только для того, чтобы фуражку с крабом носить.
— Спасибо, комиссар, хороший ты все-таки мужик. Впрочем, еще Василий Иванович Чапаев, помнишь, говаривал: «Такому командиру, как я, какого-нибудь завалящего замухрышку не подсунут». А?
