Монах Силуан - С креста не сходят - с него снимают (Избранное)

Уже давно себя не узнаю я —
что со мною?
И в зеркале совсем не «я»
мне рожи строит.
Уже давненько не молюсь,
а просто вою,
И в небо свечкою копчу
самим собою.
Я «на кону» чужой игры —
слепая пешка,
И что мне мир или миры —
смешная спешка.
И что мне «я», и что мне «мы» —
всё рухнет в вечность,
И что мне этой кутерьмы
любовь и нежность?
Я этой жизни проиграл
святое чудо,
Я сам себя с неё украл,
как грех Иуда.
Я сам себя не опознал
на очных ставках
Судьбы, что вывела меня,
как бородавку.
Теперь живу у суеты
на побегушках
И жду подачек от судьбы
убогим с кружкой.
Я проморгал тот миг, когда
прошло смирение,
И мне «накапало» туда
грехов да лени…
Переписать бы жизнь свою,
как роль чужую,
И я на исповедь стою,
собой торгуя.
Я продаюсь Тому, Кто свят,
Кто знает цену!
Я верю, Он меня возьмет
и за безценок.
Я знаю, Он — сама Любовь!
Он не отступит!
Он выкупит меня за Кровь.
Он не осудит!
Он даст мне новое жилье
и жизнь иную,
И там подаст Его рука
Любовь Святую!

Вскипая свистом, стынет утро,
На сердце капая слезой,
И этой жизни грустно-мутной
Когда-нибудь придет отбой.
Само собой, на самом деле,
Куда спешить, когда не начато?
Кипело б в венах на пределе
И душу полоскало прачкою.
И я шепчу, как шут гороховый,
Молитвы в уши топора;
А жизнь сгорает черным порохом,
А день дымит с пяти утра.
Моей любовнице костлявой
На Страшный Суд не дали визу,
И я шепчу, шепчу упрямо,
Что так люблю и ненавижу.
Ещё не прожито, не понято,
Ещё не видано, не ласкано,
Не досыта еще, не внятно
Душе, что спит в моем подряснике.
На остановках покаяния,
За полустанками обид,
Ищу Христа, в себе блуждая,
Махая обухом молитв.
Я битый. —
Нас не испугать.
Уже пробило полночь —
к бою!
И я опять с самим собою
заучиваю благодать…

Детство мое светлое,
Юность моя пьяная,
Где вы, годы рьяные? —
Отрыдали ветлами.
Где вы, ночи тёплые,
Где вы, очи первые? —
Натянулись нервами,
Берёзками несмелыми.
Где ты, моя Родина,
Черная смородина,
Русь моя безкрайняя? —
За морями дальними.
Где вы, мои белые,
Други мои смелые? —
Ягодами спелыми
Улетели в небо.
Где вы, мои первые,
Стихи мои нервные? —
Отрыдали вербою,
А эти теперь — с верою!
Где ты, моя слава,
Пьяная орава? —
Полегла дубравой
Горькая отрава.
Где ты, моя песня?..
Улеглись на сердце
Серебристым месяцем,
Светлою вестью,
Годы мои дошлые,
Годы мои пошлые
Ускакали в прошлое
Бешеною лошадью!

Часы отсчитывают время — стучат по темени,
И сердце вторит безпощадно: «Гад ты, где ты…»
Уйду в Россию ночью синей, уйду юродивым,
Уйду в берёзовую синь, кустом смородины.
Уйду, — и Бог меня прости за эту дерзость,
Уйду юродивым босым в Россию снежную,
Пройдусь по ней, как пьяный бриг в морях
безкрайних,
Разбудит звон моих вериг её, кандальную.
А может, просто упаду снопом пшеничным
На паперти её судьбы, её молитвы.
А может, просто украду, как светлый ангел,
Её последнюю беду, что ветлы плакали.
Уйду юродивым в народ, уйду юродивым.
Он все поймет, он — мой народ, он сам
юродивый!
Мы вместе будем выть на пни и стыть
под вербами,
И у святой родни просить оставить веру нам.
И будем гнуть, как дурачки, чужим
начальникам,
А ночью топоры точить с душой печальною.
И будем плакать под Крестом за землю
Русскую,
И будем топоры точить с душою грустною.
Уйду юродивым бродить в Россию-матушку,
На папертях её чудить и хлопать в ладушки,
А ночью топоры точить и петь прощальную:
«Эх, жисть, ты жисть,
эх, Русь, ты Русь моя,
кан-даль-ная…»

Русь призывают к топору,
А я зову её на плаху,
А я зову её к распятию.
А я люблю её, распятую,
И только русскому понятную –
Россию, Родину мою.
Русь призывают к топору,
А я зову её к Христу,
А я зову её покаяться
И перестать на крови маяться
Рубахой красной на ветру.
Русь призывают к топору,
А я зову её к молчанию,
Искать Христа за покаянием
И не испытывать судьбу.
Россию тащат к топору,
А я зову её смириться
И дать в своей крови умыться
Тем, кто нам кликает беду.
Русь призывают к топору,
А я зову её на веру.
Ведь вся история в примерах:
Кто разгонял в России мглу?
Кто унимал врагов без битвы,
Кто принимал её молитвы,
Кто прославлял её сынов,
Кто унижал её врагов,
Кому давали честь и славу,
Кому слагали гимны славные?..
Кто Сам на Крест за нас взошёл,
Кто нас родил, Кто нас обрёл,
Кто наша честь, Кто наша слава,
Кто наша правда и держава,
Кто крест России и венец!
Кто нам Творец!!
Кто нам Отец!!!
Русь призывают к топору,
А я зову её… к Отцу!

Меня ушибло, раннего,
Тогда еще, в четырнадцать,
Любовь моя безкрайняя
Малиновыми кистями.
Черемуховым утром
Окном моим сиреневым
Судьбу мою пометила
Души моей натурщица.
Меня убило, дальнего,
Тогда еще, в двенадцатом,
Стрелой слепой татарина
Мне в печень угораздило.
Меня свалило запросто,
Где пуля с сердцем чокнулась,
Когда бежал за танками Афганскою «зеленкою».
Меня давило «тиграми»,
Меня кололи латники,
Меня пытали иглами,
Меня рубили ратники.
Я рыскал Стенькой Разиным,
Я брызгал кровью адскою,
Я рвался с Милорадовичем
На площадь, на Сенатскую.
Я стыл стрельцом над плахою,
Я слыл купцом-рубахою,
Я жил, как угораздило,
Я пил, как бедокурило;
Я пел над Волгой грустною
Тоской Ивана Грозного,
Рыдал над Русью русою,
Летал над полем вороном.
Я колотый, я стреляный,
Я молотый, потерянный,
Я свист в лесах разбойничий,
Я начатый, я конченый,
Я плеть на шее конской,
Я сечь в степях задонских,
Я келия святая,
Я песня удалая,
Я путь на небо узкий,
Я плач молитвы грустный…
И письменно, и устно
Я просто… мужик русский.

Положу себе под голову Евангелие
Закажу себе на небе пароходик,
Буду плавать в нем туда-сюда и далее…
Господи, скорей бы от себя — к Тебе, на волю!
Поплыву на нем к Сергею Преподобному,
Упаду к ногам святаго старца.
Расскажу ему про жизнь свою колодную,
А потом поеду по инстанциям.
И когда причалит мой кораблик
В пристань, где Пречистая живёт,
Сердца своего живой сухарик
Положу с надеждою в кивот.
Брошусь с ним к стопам Святой Царицы,
Опаду сырым лицом в цветы.
Знаю, никому не заступиться,
Если не заступишься и Ты.
Буду ждать с надеждой приговора,
Грязный, жалкий, грешный и немой,
И не ставший храмом — лишь притвором,
Где бушует вечности прибой.
Где меня сковали цепью страсти,
Где я, в доску пьяный, наследил.
Матерь Божия, не дай мене пропасти,
Матерь Божия, прости, что нагрешил.
Пощади, Владычице, пропащего,
Я в Тебя с такой тоской влюблён,
Целый день лобзаю ртом горячим
Я Твои иконы за стеклом.
Знаю, мне за дерзость еще спросится,
Верю, мне за честность ещё любится, —
Ведь, пока любовь в душах колотится, —
Крутится планета наша, крутится!
…Положу себе под голову Евангелие…