Вера Лурье - Стихотворения

Под равномерные толчки
И паровозное хрипенье
Все думы трудные, сомненья
Вдруг станут призрачно легки!

Давно знакомые картины:
Нить телеграфная кругом,
Промашет мельница крылом.
Нет родины и нет чужбины!

Чернеет рыхлая земля,
Из года в год всегда родная,
И солнцем светятся поля,
В окно вагона залетая.

И в сердце радужно поет
Любовь весенней, вещей птицей,
И обещает тот полет,
Который только в детстве снится!

Если хочешь, ну что ж
Без упреков уйду,
Но не знаю: найдешь
Ли звезду!

И достигнешь ли белых высот!
Темный страж стережет.
Ошибешься на шаг,
Бросит в мрак!

Лучше вместе пойдем
В трудность лет,
Лучше взглянем вдвоем
В тьму и свет!

Моя песня любовью согрета,
Любовью почти без ответа,
И каждую краткую встречу
Я в сердце глубоко отмечу.

И в молитве прошу я у Бога,
Дать мне солнца и радости много,
Чтоб смогла я любимому снова
Все отдать за доброе слово.

Есть радость в поцелуях тайных,
Но путь любви — тернистый путь!
И первых встреч почти случайных,
Как дней минувших не вернуть.

В томлении тяжелом лета,
Я помню как ждала скорей
Увидеть желтый снег от света
Уже зажженных фонарей!..

Мне жизнь казалась новой песней,
Был светел зимний небосклон,
И даже радостней, чудесней
Из церкви доносился звон…

В снегу растаяли мгновенья,
Кругом все буднично опять
И смутные еще виденья
Не станут ночью налетать.

Медовый запах розоватой кашки
В июньском разливается дожде,
Да ивы лицемерные монашки
С смирением склоняются к воде.

Уныло жмутся мокрые скамейки,
В песок врезаются от ног следы.
Вот проползает червь зеленый, клейкий.
Как хорошо стоять здесь у воды,

И на игрушечной звенящей лире
Бренчать лениво все равно о чем,
Бесцельно люди промелькают в мире,
Из пыли строя свой надежный дом.

И не спасут от смерти непременной,
(Никто не знает, что нас ждет потом)
Ни каменные, ни другие стены,
Ни страх и опьянение вином!

Бескрылый дух томится о свободе,
(А в клетке-теле тесно и темно)
Не звонкой песней в тишину исходит,
Когда рассвет глядит уже в окно.

Бессонной ночью чище и прозрачней
Моя любовь нужная тебе…
А в небе светлом золотые мачты
Поплыли вдаль покорные судьбе.

Как этот мир отличен от дневного
Покой и радость в щебетанье птиц,
А в жизни суетной мельканье снова
Событий смутных и ненужных лиц.

Нет времени! И каждое мгновенье,
Как бусина нанижется на нить…
Заглохнет горе, можно разлюбить,
Но вдруг воскреснут прошлого виденья,

И станет настоящее бледней,
А то, что было, будет правдой снова,
От ярко загоревшихся огней,
От образов мучительных былого!

И верю я, что в наш предсмертный час
Вся жизнь нахлынет, точно миг единый,
Все пережив один последний раз,
Мы уплывем «туда», как в море льдины!

Третий класс! Рабочий в потной блузе,
Немка с бутербродом у окна!
Мчимся, мчимся, и, покорна музе,
Натянулась звонкая струна!

Пробежал вокзал кирпичный, стрелка
На часах показывает пять,
У дороги запушилась белка…
Но нельзя минувшее догнать.

Все вперед, а мимо дни и годы,
Как в окно открытое летят.
Нет вагона, немки с бутербродом,
Снова дача и фруктовый сад.
______________________________________

По утрам у самого забора
Прошагают дружно юнкера.
К ним на встречу выбегают скоро
Барышни с соседнего двора.

Петергофские шумят фонтаны,
И стихов задумчивую нить
Хорошо, из дома выйдя рано,
По дворцам прохладным проносить,

И по липовым аллеям парка
Юльской ночью медленно гулять,
Ни о чем не думая, но жарко
Веря в будущую благодать!!
______________________________

Мчимся, мчимся! Дней тяжелых звенья
Грузно падают в пустое дно…
На потертые взглянув колени,
Встал рабочий и закрыл окно.

В кафе асфальтовой, чужой столицы,
Когда на улице сиянье фонарей,
Потерянные в грозном шуме дней,
В углу за столиком все те же лица.

Вот современная Сафо и с ней
Художников, поэтов вереница;
Молчит смущенно бледная девица,
И тощий акробат спешит скорей

Допить свой чай с холодной кулебякой,
А мальчик Миша с маленькой собакой
Лакею глазки строит в полутьме.

Эсер и меньшевик в дыму сигарном
Угрюмо спорят о стихе бездарном,
Готовя планы к будущей зиме.

Ветер, натянувши вожжи,
Больно хлещет небеса.
Невеселый нынче дождик…
Дум нелегких полоса.

Хорошо свернуться в кресле,
В старой даме, где-нибудь,
Разложить пасьянс, и если
Гости вечером придут,

Пить горячий чай в столовой,
Обжигая часто рот.
И блестящий, точно новый
Медный самовар поет.

Ни о чем не думать даже,
Слушая, в который раз,
О давнишней где-то краже
Долгий бабушкин рассказ.

И в кровати засыпая
Помолиться об одном,
Чтобы Дева Пресвятая
Не оставила наш дом.

Города сменяются и дни,
Но поэт живет своей любовью,
И чернила разбавляя кровью,
Зажигает для людей огни.

Он в туманах каменной столицы
Радужные видит небылицы.
По ночам пророческие сны,
Дали темные ему ясны.

Но потом с глазами сонной птицы
Крыльями размахивая рук,
Ничего не слышит он вокруг.
И с трудом разглядывает лица.

Не надо ни людей, ни дум!
Лег пудель мерный под столом
И близко, близко моря шум,
Да песни ветра ни о чем.

Туманный город позади,
И небо строгое, как сталь,
И слово жадное «приди»,
А с ним и радость и печаль.

Лукавый блеск угрюмых глаз,
Обманывавших столько раз.
Здесь просто и легко простить,
Стихов сплетая тихо нить.

В воду опрокинулись колонны
От купален и сквозной забор.
Солнце — точно купол раскаленный,
А деревья черные — собор.

Подле лодок смуглые матросы,
С голыми ногами до колен,
На гуляющих посмотрят косо.
И канаты тянут по земле.

Пахнет устрицами, солью берег,
Дети загорелые лежат.
Хорошо бродить и снова верить
И творить свой набожно обряд.

Песни складывать и петь дорогой,
А любви не требовать большой,
Собирая радость понемногу
В раковинах и воде морской.