Сборник - Серебряный век русской поэзии

  Шелест листьев, шепот трав,
  Переплеск речной волны,
  Ропот ветра, гул дубрав,
  Ровный бледный блеск Луны.

 Словно в детстве предо мною,
  Над речною глубиною,
Нимфы бледною гирляндой обнялись, переплелись.
  Брызнут пеной, разомкнутся,
  И опять плотней сожмутся,
Опускаясь, поднимаясь, на волне и вверх и вниз.

  Шепчут темные дубравы,
  Шепчут травы про забавы
Этих бледных, этих нежных обитательниц волны.
  К ним из дали неизвестной
  Опустился эльф чудесный,
Как на нити золотистой, на прямом луче Луны.

  Выше истины земной,
  Обольстительнее зла,
  Эта жизнь в тиши ночной,
  Эта призрачная мгла.

Меня пленяет все: и свет, и тени,
И тучи мрак, и красота цветка,
Упорный труд, и нега тихой лени,
И бурный гром, и шепот ручейка.

И быстрый бег обманчивых мгновений,
И цепь событий, длящихся века;
Во всем следы таинственных велений,
Во всем видна Создателя рука.

Лишь одного постичь мой ум не может: —
Зачем Господь в борьбе нам не поможет,
Не снимет с нас тернового венца?

Зачем Он создал смерть, болезнь, страданье,
Зачем Он дал нам жгучее желанье —
Грешить, роптать и проклинать Творца?

За пределы предельного,
К безднам светлой Безбрежности!

В ненасытной мятежности,
В жажде счастия цельного,

  Мы, воздушные, летим
  И помедлить не хотим.

  И едва качаем крыльями.
Все захватим, все возьмем,
Жадным чувством обоймем!

  Дерзкими усильями
Устремляясь к высоте,
Дальше, прочь от грани тесной,

Мы домчимся в мир чудесный
К неизвестной
      Красоте!

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
  И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
  И выси гор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Море
  И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре,
  Я властелин.

Я победил холодное забвенье,
  Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
  Всегда пою.

Мою мечту страданья пробудили,
  Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
  Никто, никто.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
  А если день погас,
Я буду петь… Я буду петь о Солнце
  В предсмертный час!

Будем как Солнце! Забудем о том,
Кто нас ведет по пути золотому,
Будем лишь помнить, что вечно к иному,
К новому, к сильному, к доброму, к злому,
Ярко стремимся мы в сне золотом.

Будем молиться всегда неземному
В нашем хотенье земном!
Будем, как Солнце всегда молодое,
Нежно ласкать огневые цветы,
Воздух прозрачный и всё золотое.
Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое,
Будь воплощеньем внезапной мечты!
Только не медлить в недвижном покое,
Дальше, еще, до заветной черты,
Дальше, нас манит число роковое
В вечность, где новые вспыхнут цветы.
Будем как Солнце, оно – молодое.
В этом завет красоты!

Я – изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты – предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.

  Я – внезапный излом,
  Я – играющий гром,
  Я – прозрачный ручей,
  Я – для всех и ничей.

Переплеск многопенный, разорванно-слитный,
Самоцветные камни земли самобытной,
Переклички лесные зеленого мая —
Все пойму, все возьму, у других отнимая.

  Вечно юный, как сон,
  Сильный тем, что влюблен
  И в себя и в других,
  Я – изысканный стих.

В коих песнопеньях – журчанье ключей,
  Что звучат все звончей и звончей.
В них – женственно-страстные шепоты струй,
  И девический в них поцелуй.

В моих песнопеньях – застывшие льды,
  Беспредельность хрустальной воды.
В них – белая пышность пушистых снегов,
  Золотые края облаков.

Я звучные песни не сам создавал,
  Мне забросил их горный обвал.
И ветер влюбленный, дрожа по струне,
  Трепетания передал мне.

Воздушные песни с мерцаньем страстей
  Я подслушал у звонких дождей.
Узорно-играющий тающий снег
  Подглядел в сочетаньях планет.

И я в человеческом – нечеловек,
  Я захвачен разливами рек.
И в море стремя полногласность свою,
  Я стозвучные песни пою.

Почему в языке отошедших людей
  Были громы певучих страстей?
И намеки на звон всех времен и пиров,
  И гармония красочных слов?

Почему в языке современных людей —
  Стук ссыпаемых в яму костей?
Подражательность слов, точно эхо молвы,
  Точно ропот болотной травы?

Потому что когда, молода и горда,
  Между скал возникала вода,
Не боялась она прорываться вперед, —
  Если станешь пред ней, так убьет.

И убьет, и зальет, и прозрачно бежит,
  Только волей своей дорожит.
Так рождается звон для грядущих времен,
  Для теперешних бледных племен.

Солнце удалилось. Я опять один.
Солнце удалилось от земных долин.
Снежные вершины свет его хранят.
Солнце посылает свой последний взгляд.

Воздух цепенеет, властно скован мглой.
Кто-то, наклоняясь, дышит над землей.
Тайно стынут волны меркнущих морей.
– Уходи от ночи, уходи скорей.

– Где ж твой тихий угол? – Нет его нигде.
Он лишь там, где взор твой устремлен к звезде.
Он лишь там, где светит луч твоей мечты.
Только там, где солнце. Только там, где ты.

Я ненавижу всех святых, —
Они заботятся мучительно
О жалких помыслах своих,
Себя спасают исключительно.

За душу страшно им свою,
Им страшны пропасти мечтания,
И ядовитую змею
Они казнят без сострадания.

Мне ненавистен был бы рай
Среди теней с улыбкой кроткою,
Где вечный праздник, вечный май
Идет размеренной походкою.

Я не хотел бы жить в раю,
Казня находчивость змеиную,
От детских дней люблю змею
И ей любуюсь, как картиною.

Я не хотел бы жить в раю,
Меж тупоумцев экстатических.
Я гибну, гибну – и пою,
Безумный демон снов лирических.