Федор Сологуб - Полное собрание стихотворений

Унесла мою душу
На дно речное.
Волю твою нарушу —
Пойду за тобою.

Любила меня безмерно,
Всё отдала не считая.
Любви беспредельной верный
В жертвенном пламени тает.

Нe спасешь меня смертью своею,
Не уйдешь от меня и за гробом.
Ты мне – камень на шею,
И канем мы оба.

Чадом жизни истомленный,
Тихо-тихо я пою,
Убаюкать песней сонной
Зыбку шаткую мою.
Спи, грозою опаленный,
Спи, от счастия спасенный,
Баю-баюшки-баю.

Вспомни верное кормило
Невозвратной госпожи,
Пожалей о том, что было,
Горько плача, потужи,
Всё, что звало и маниею,
Всё, что было в жизни мило,
Туже в узел завяжи.

Вот полуночная вьюга
Запевает: «Вью, вью, вью», —
Вея зыбко и упруго
Зыбку легкую мою.
Вышла светлая подруга
Из пылающего круга.
Баю-баюшки-баю.

Кто устал, тому довольно
Щедрых пытками годов.
Кануть вольно иль невольно
В запредельность он готов.
Руки сжавши богомольно
На груди, где сердцу больно,
Слушай вещий, тихий зов.

«Истлевающие сети
Смертным хмелем перевью,
Покачаю в тайном свете
Зыбку жуткую твою.
Улыбаясь вечной Лете,
Спи, как спят невинно дети.
Баю-баюшкц-баю».

Не глядится никто в зеркала.
Опустели хоромы, хозяйка ушла.

Запылилася желтая шаль.
Госпожа не взяла ее в темную даль.

Опечалился нежный фарфор.
Не любуется им зачарованный взор.

На пастушку глядит пастушок.
Путь любимой далек, старый муж одинок.

Пред гадалкой стоит кавалер.
Страшен страннице путь через область химер.

Сиротеет на пальце кольцо.
Уходя, закрывала рукою лицо.

Всё на месте, как было при ней,
Только ночи темнее да дни холодней.

Всё на месте, но где же душа?
Лишь ее унесла чародейка, спеша.

Я дышу, с Тобою споря,
Ты задул мою свечу.
Умереть в экстазе горя
Не хочу я, не хочу.

Не в метаньях скорби знойной
Брошусь в гибельный поток, —
Я умру, когда спокойный
Для меня настанет срок.

Умерщвлю я все тревоги,
И житейский сорный хлам
На таинственном пороге
Я сожжению предам.

Обозревши путь мой зорче,
Сяду в смертную ладью.
Пусть мучительные корчи
Изломают жизнь мою.

Не иссякли творческие силы,
И любовь моя сильней страданья.
Златокрылые, как прежде милы
Птички легкие, мои мечтанья.

Щебетаньем звучным, вещим бредом
Ворожит мне Мойра-Афродита.
Слезных рос на розах сон мне ведом.
Пламенеет верная защита,

И она верней и слаще яда.
Запылай, кружися, лихорадка!
Пламенами полыхай, ограда,
Где любовь моя почиет сладко!

Драгоценную несу ей ношу.
Всесожженье тучное готово.
Я в костер любви безмерной брошу
Налитое соком жизни Слово,

Нет словам переговора,
Нет словам недоговора.
Крепки, лепки навсегда,
Приговоры-заклинанья
Крепче крепкого страданья,
Лепче страха и стыда.

Ты измерь, и будет мерно,
Ты поверь, и будет верно,
И окрепнешь, и пойдешь
В путь истомный, в путь бесследный,
В путь от века заповедный.
Всё, что ищешь, там найдешь,

Слово крепко, слово свято,
Только знай, что нет возврата
С заповедного пути.
Коль пошел, не возвращайся,
С тем, что любо, распрощайся, —
До конца тебе идти.

Зяклинаньем обреченный,
Вещей деве обрученный,
Вдался слову ты в полон.
Не жалей о том, что было
В прежней жизни сердцу мило,
Что истаяло, как сон.

Ты просил себе сокровищ
У безжалостных чудовищ,
Заклинаюищих слова,
И в минуту роковую
Взяли плату дорогую,
Взяли всё, чем жизнь жива.

Не жалей о ласках милой.
Ты владеешь высшей силой,
Высшей властью облечен.
Что живым сердцам отрада,
Сердцу мертвому не надо.
Плачь не плачь, ты обречен.

День и ночь измучены бедою,
Горе оковало бытие.
Тихо плача, стала над водою.
Засмотрелся месяц на нее.

Опустился с неба, странно красен,
Говорит ей: «Милая моя!
Путь ночной без спутницы опасен.
Хочешь или нет, но ты – моя».

Ворожа над темною водою,
Он унес ее за облака.
День и ночь измучены бедою.
По свету шатается тоска.

Я вышел из потайной двери,
И нет возврата в милый рай.
Изнемогай, но в ясной вере,
Душа, томительно сгорай.

В кипенье темного потока,
Бегущего с горы крутой,
Рукою беспощадной Рока
Заброшен ключ мой золотой.

У первозданных стен Эдема
В пустыне безнадежных дней
Что мне осталось? Диадема
Из опаляющих огней

И мантия пророка, – тяжко
На плечи давит мне она, —
И скрытая в одежде фляжка
С вином, где дремлет тишина,

И что еще? воспоминанья
О днях любви, когда и я
Испытывал очарованья
И осиянность бытия.

И вот один у тайной двери,
Как пригвозженный раб стою,
Безумству моему и вере
Смятенный дух мой предаю.

Безумное светило бытия
Измучило, измаяло.
Растаяла Снегурочка моя,
Растаяла, растаяла.

Властительно она меня вела
Тропою заповедною.
Бесследною дорогою ушла,
Бесследною, бесследною.

Я за Снегурочкой хочу идти,
Да ноги крепко связаны.
Заказаны отрадные пути,
Заказаны, заказаны.

Я жизни не хочу, – уйди, уйди
Ты, бабища проклятая.
Крылатая, меня освободи,
Крылатая, крылатая.

У запертых, закованных ворот
Душа томится пленная.
Блаженная в Эдем меня зовет,
Блаженная, блаженная.

Снегурочка, любимая моя,
Подруга, богом данная,
Желанная в просторах бытия,
Желанная, желанная,

Как я с тобой ни спорил, боже,
Как на тебя ни восставал,
Ты в небе на змеиной коже
Моих грехов не начертал.

Что я тебе? Твой раб ничтожный,
Или твой сын, иль просто вещь, —
Но тот, кто жил во мне, тревожный,
Всегда горел, всегда был вещ.

И много ль я посеял зерен,
И много ль зарослей я сжег,
Но я и в бунте был покорен
Твоим веленьям, вечный бог.

Ты посетил меня, и горем
Всю душу мне ты сжег дотла, —
С тобой мы больше не заспорим,
Всё решено, вся жизнь прошла.

В оцепенении жестоком,
Как бурею разбитый челн,
Я уношусь большим потоком
По прихоти безмерных волн.

Творца излюбленное чадо,
Храня безмерные мечты,
Под сводами земного ада
В отчаяньи металась ты.

Сожгла тебя трехмерных дымов
Мгновенно-зыбкая игра,
О шестикрылых серафимов
Лазурно-чистая сестра!

Ушла ты в области блаженных, —
К тебе, в безмерность бытия,
В чертог среди восьми вселенных
Приду и я, любовь моя.

Как ни бейся, жизнь обманет,
Даже радость ядом станет.
Безмятежные мечты,
Как недолгие цветы,
Лепестки свои уронят
И надежды похоронят.
Холодна, тиха, ясна,
Не обманет смерть одна.

Эта жизнь – мельканье теней
В тесной сфере сновидений.
Как ни слушай, ни смотри,
Впереди и позади
Ничего. Влачи вериги
Сквозь раздробленные миги
Мимо темной тайны тел, —
Только в смерти станешь цел.

На стремительном откосе
Все земные нити-оси
В ось широкую соткет.
Несказанный поворот
Совершив, оставишь тело,
Чтобы плотское истлело,
И, в зарю облачена,
Встретит там тебя жена.

Все земные жены наши —
Лишь невесты. Дивной чаши
Недоступны им края.
Чародейного питья
Только там в восторге вящем
Сладость вечную обрящем
И таинственно слиты
Будем вместе, Я и Ты.

Полуисточенное смертью тело, —
И это – ты, любимая моя.
Душа от ужаса оледенела,
Но все же, смерть, победа не твоя.

Да, наша плоть земная – жертва тленья,
Обезображенный и смрадный прах,
И вот, смотри, мы бьемся в исступленьи,
И тонет скорбь в пустынных небесах.

Все так, – земного не отдаст могила,
И самые тончайшие мечты,
Как сладкий дым из зыбкого кадила,
Растают, с воздухом земным слиты.

Но если здесь стремительною волей
Душа свершила пламенный полет,
Поникни, смерть! – среди иных раздолий
Она венец бессмертия найдет,