Борис Пастернак - Лирика 30-х годов

Была недолгой жизнь цветка…
Зима. Метелица метет,
Буран влетает в сени.
Но аромат цветка живет
В сухом колхозном сене,
В струе парного молока
Звенит степная жизнь цветка,
И если песня хороша,
Любую тронь строку —
Пусть вьюги все запорошат —
И в песне жить цветку.

Перед тобой лежит стихотворенье,
И хорошо припасть к иной строке,

И слушать, слушать, как поет в ней время,
Как бьется жилка на твоей руке.

Я плачу над счастливою строкой,
Пусть написал ее не я — другой.

В гробнице найдено зерно
Сухой египетской пшеницы.
Тысячелетие оно
Лежало в каменной гробнице.

На солнце вынесли его
И в землю бросили. И вот
Поднялся колос золотой,
Зерном тяжелым налитой.

Нас время судит без уловок.
Что будет через сотню лет,
Когда отыщут наше слово
И также вынесут на свет?

Начало пятого, но мне не спится.
Мутнеет вьюга, ночь летит в рассвет.
Земля, как заведенная, вертится…
Пройдет и пять и десять тысяч лет,
И дальний век (мы и о нем мечтали)
Вот так же станет вьюгами трубить.
В той, даже мыслям недоступной дали
Хотел бы я хотя б снежинкой быть,
Чтоб, над землею с ветром пролетая,
На жизнь тогдашнюю хоть раз взглянут,
В морозный день над тополем порхнуть
И у ребенка на щеке растаять.

Вас нет еще: вы — воздух, глина, свет;
О вас, далеких, лишь гадать могли мы, —
Но перед вами нам держать ответ.
Потомки, вы от нас неотделимы.

Был труден бой. Казались нам не раз
Незащищенными столетий дали.
Когда враги гранатой били нас,
То и до вас осколки долетали.

Мечется голубь сизый —
Мало ему тепла…
Новгород,
Суздаль,
Сызрань
Осень заволокла.

Тянется косогором
Осени влажный след…
Осень степей, которым
Миллион с хвостиком лет.

Тащится колымага
Грустными лошадьми…
Осень, в зданье рейхстага
Хлопающая дверьми.

Руки закинув за спину,
Вброд перейдя реку,
Осень — глуха и заспана —
Бродит по материку.

Плачется спозаранку
Вдоль глухих пустырей
Осень тевтонов и франков,
Осень богатырей!..

Давайте, товарищи, дружно
Песню споем одну
Про осень, которую нужно
Приветствовать,
Как весну!

Много хорошего выйдет народа
В такое хорошее время года!

В каждой щелочке,
В каждом узоре
Жизнь богата и многогранна.
Всюду — даже среди инфузорий —
Лилипуты
И великаны.

После каждой своей потери
Жизнь становится полноценней —
Так индейцы
Ушли из прерий,
Так суфлеры
сползли со сцены…

Но сквозь тонкую оболочку
Исторической перспективы
Пробивается эта строчка
Мною выдуманным мотивом.
Но в глазах твоих, дорогая,
Отражается наша эра
Промелькнувшим в зрачке
Трамваем,
Красным галстуком
Пионера.

Прорывая новые забои,
Тяжкие ворочая поля,
Звали мы тебя с собою,
Ты отнекивалась, но пошла, земля.
Ты с трудом свои катила воды,
Древними порогами скребя…
Мы твои сокровища, природа,
Выдумали сами за тебя.
Где Петлюра шел, где пели песни
Печенеги Нестора Махно,
На высоком небе Днепрогэса
Сколько нами солнца зажжено!
Удивилась нашему приходу
Беломорья вековая тишь,
И теперь ты кубарем, природа,
С Повенчанской лестницы летишь.
Ты карабкалась по неприступным кручам,
Лирикой ленивою звеня…
Мы тебя читать стихи научим
Только после трудового дня.
Ты пройдешь, кругом покрыта пылью,
По площадкам взрытых пустырей,
Мы тебя навеки зацепили
За шестнадцать крепких якорей.

Каховка, Каховка — родная винтовка…
Горячая пуля, лети!
Иркутск и Варшава, Орел и Каховка —
Этапы большого пути.

Гремела атака, и пули звенели,
И ровно строчил пулемет…
И девушка наша проходит в шинели,
Горящей Каховкой идет…

Под солнцем горячим, под ночью слепою
Немало пришлось нам пройти.
Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути!

Ты помнишь, товарищ, как вместе сражались,
Как нас обнимала гроза?
Тогда нам обоим сквозь дым улыбались
Ее голубые глаза…

Так вспомним же юность свою боевую,
Так выпьем за наши дела,
За нашу страну, за Каховку родную,
Где девушка наша жила…

Под солнцем горячим, под ночью слепою
Немало пришлось нам пройти.
Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути!

К пограничным столбам
Приближаются снова бои,
И орудия ждут
Разговора на новые темы…
Я перебираю
Воспоминанья свои,
Будто чищу оружье
Давно устаревшей системы.

Я по старой тропе
Постаревшую память веду,
Я тебя, комсомольская юность,
Имею в виду!
Над моей головой
Ты, как солнце, взошла горячо,
Как шахтерская лампочка,
Издали светишь еще.

Годы взрослого пафоса —
Юность моя пожилая!
В день твоих именин
Я забытых чудес пожелаю:
Ты поройся в архивах,
Манатки свои собери,
Хоть на остров сокровищ
Бездумно иди на пари!

И прожектор опять освещает
Район Запорожья,
Но в украинском домике
Тихо, спокойно, темно…
Бродит юность вокруг
И боится жильцов потревожить,
Встало детство на цыпочки
И заглянуло в окно.

Лунный свет задел слегка
Все четыре уголка
Этой комнатки знакомой
Комсомольского губкома.
Сквозь оконное стекло
Время в комнатку текло,
И на стенке ходики
Отсчитывают годики

Здесь когда-то родился
И рос молодой Комсомол,
Здесь мы честно делили
Пайков богатейшие крохи.
Дружба здесь начиналась!
Сюда я впервые вошел
В сапогах, загрязненных
Целебною грязью эпохи…

Я тебя вспоминаю —
Смешная, родная пора!
Ты опять повторись —
Хоть чернилами из-под пера!

В боевом снаряженье
Опять мы с друзьями идем,
И, как детский рисунок,
Огромный закат над Днепром.

Ночь непрекращающихся взрывов,
Утро, приносящее бои.
Комсомольцы первого призыва —
Первые товарищи мои!

Повторись в далеком освещенье,
Молодости нашей ощущенье!
Молодость моя, не торопись!
Медленно — как было — повторись!..

Никогда не стану притворяться,
Ничего на свете не хочу —
Только бы побольше вариаций
Этих повторяющихся чувств!..