Неизвестен Автор - Стихи современных поэтов
Так все отбросы одинаковы.
"Из грязи в князи" путь
коротенький.
Но разбираться не приходится:
В честь порно или в честь эротики
Зараза в городе разводится?
Довольно мразь водить под зонтиком
Из кружев! Лгать, губить и стравливать,
И... пушкинской анакреонтикой
Дома публичные оправдывать!
II
"Оттенки"? Век своим же баловням
Сулит погибель одинакую.
...Тут есть киоск. Я покупала в нём
Бумагу, перья, мелочь всякую.
Всё те же (а куда тут денешься?)
В покупках надобности вижу я,
Но... не могу склониться с денежкой
Перед витриною бесстыжею!
Всяк защищается по-своему
От загрязняющего века-то...
И как забыть о князе, коему
Степной завоеватель
Некогда
Велел склониться в целовании
Пяты у идола поганого?
Но плюнул князь в негодовании!
Хоть и подвергся пыткам заново.
30 июля 1995 года
Новые старые моды
I
Когда морей грозе - Елизавете
Отлили платье весом в добрый пуд,
Ей самые широкие на свете
Фасоны плеч понадобились тут.
И то сказать! Неправый, правый суд
Вела; плела иль рассекала сети,
Всю Англию держали плечи эти
С чугунным гнетом бедствий,
войн и смут.
А ты что скажешь, наших дней мотовка?
Твой гардероб, - что? - к трону
подготовка?
Зачем, восстановитель старых мод,
Ты сшил ей королевские
надплечья,
Но не пришил к ним, (вот противоречье!)
Всю тяжесть королевскую
забот?
И вновь - старинность мод. Но нет
и речи,
Чтоб экс-картуз достался впрямь
Гаврошу,
И чтоб елизаветинские "плечи"
Несли елизаветинскую ношу,
И чтобы шляпы пасторской, - порошу
Ловящие, парящие далече
Поля, - приоткрывали бы при встрече
Благочестивца нам, а не святошу!
Мелькают перья, мантии, короны...
На что так дружно намекают сразу
Все эти замечательные лица?
На то, что все они - наполеоны
Святых елен? Но все, как по приказу,
Без Ватерлоо и без Аустерлица...
Народ
В одном саду полно теней бездонных,
В другом жарынь, зато растет инжир.
Есть авторы холстов непревзойденных
И книг бесценных, поразивших мир.
Иному же - вовеки не вписать
В художество ни линии, ни строчки,
Зато - без промедленья и отсрочки
Он гибнущего бросится спасать!
Тоскуя по смычку, по эхолоту,
Пойми ты! - нам не выйти к ним никак.
Но все мы (по божественному счету)
Суть моряки со скрипками в руках.
Мы - Голос! Мысль! Но цель
сверхчеловечка
Не дать нам в жизни вымолвить
словечка.
1980 - 94 гг.
Новой Ксантиппе
Других судить по форме глаз иль пят
Как не боишься ты, моя истица?
Нетрудно быть умней тебя стократ.
Гнусней же с виду - трудно уродиться!
8 авг. 95 г.
К спору о старом гербе
(впрочем, уже отшумевшему, но в котором
еще слышны просьбы автора к оппонентам
не вторгаться в гербовое поле на тракторе!)
Обязан ли кузнец просить у нас прощенья
За то, что сталь ковал для нас веками он?
Крестьянин - должен ли нам делать возмещенье
За то, что хлебом нас он кормит испокон?
- Но серп, - ты говоришь, - комбайном заменен
И вышла кузница давно из обращенья!
(А я уж думала, - внушает отвращенье
Тебе любой металл; а хлеб тебе смешон!
Тогда не ешь его и не носи кольца).
Но ты сменил сюжет, и, "облу и огромну"
В герб, вместо молота, впереть способен... домну,
Комбайном заменив орудие жнеца!
Знай: буквоедства герб такого не прощает;
Не агрегаты он, а символы вмещает.
5 апр. 95 года
Яблоня
... Меркнут звуки.
Косой проскочил в буерак..
Один я стою на мосту
Тени празднуют во дворах
День померк
Груши черные - в белом цвету.
(Иван Киуру. "Восточный мотив" 1970-е гг.)
...Но она аромата почти лишена!
(Запах скатерти чистой - не в счет.)
Только пчелам известно, где прячет она
Тайно благоухающий мед.
Так мудрец расшифровывает письмена,
Каковых верхогляд не поймет.
Пчелы-ключницы! Их воркотня без
конца...
Их кушак, на котором ключей
Дивных связки звенят,
от шкафца-поставца,
Где содержится славный елей...
Только ключницам-пчелам дается легко
Запах яблони, скрытый от нас глубоко.
Осы жалят, как змеи! С той лютой тоски,
Что у них поставец пустоват.
Да и людям досадно, когда лепестки,
Хорошенько не пахнув, слетят!
И лежат у подножий белёных стволов,
Как письмо, с начертаньем невидимых
слов.
- Что мы в яблонях видим?
Лишь мельничный шквал
Лепестковый. Румяность.
Плоёность. Крахмал.
Чепчик горничных! Фартук стряпух!
Но из глаз наших (низко надув нас!)
пропал
Их высоко витающий дух...
(То ли наш - надзирающий - глаз
задремал?
То ли их, - сокровенный, - потух?)
Можно, с яблони взяв, растереть
лепесток,
Чтоб дознаться - чем пахнет она?
Но бессмысленный опыт, как пытка,
жесток.
Да и грош откровенью цена!
Запах яблони в том,
Что, - цветок за цветок,
Груш и вишен за нею несется поток;
Что она у весны - не одна!
Вечер близится.
Лето еще не прошло,
Но весна не вернется уже.
О, не жди, чтобы с яблонь (душистых
в душе!)
При тебе лепестки унесло!
Из садов,
где от яблонь покуда светло
Поскорее - в ночь! по меже...
Ураган в безветрии
Давно, давно не бывало ветра с порывами.
Катили тучи, трясли групповыми гривами,
Гремели гривнами града, и снега белого
Горстями сыпали остро...
Но ветра - не было.
Так царь с колесницы мечет в народ дукатами
И люди верят, что будут теперь богатыми;
Кто схватит льдистое, кто - златое (под видом медного)...
В любой монете "ловили ветер"...
Но ветра не было.
Как долго не было, чтобы - вдруг - да - в лицо повеяло!
Была минута, когда я в это почти поверила!
А вы - не верьте, что это ветер; то был неведомый...
Магнит ли? Радий? (Мятеж во аде?)
Но ветра не было.
А нынче к ночи вдруг зазвенело окно по-старому!
И сразу вспомнилось, как в трубе домовой постанывал;
Пугал - но с толком, стращал по делу, а не из прихоти!
Учил - не слушались... (Лишь рукавицей махнул при выходе!)...
Дуй, ветер, вей! Вороти надежду нам, неприкаянным!
Сдуй пыль, свей скверну с вещей! Рачительным стань хозяином!
Да не навей нам того глухого, того нелепого
Кошмара - снова! - где всё готово,
Чтоб ветра... не было!
...Как тихо, Господи! Потерпев кораблекрушение,
Без крика тонут... (Ведь не у каждого разрешение
На право голоса есть!) Но кто и зачем потребовал,
Чтоб ураганы громили страны,
А ветра - не было?!
апрель 1994 года
Анатолий НАЙМАН
Змейка чернил
Точно по телу мне выбрал божественный жребий место н вон это место кладут на лафет; точно по разуму н в склеп уносимое время,н бренные место и время назвав "человек", то есть что цел я и вечен: вечный и целый, я через Нихил плыву, как египтян ладья, в профиль и в фас алебастрово-ликий и -телый, за метрономом гребцов из-под века следя. Как меня звали, кто мои белые крали, ливни в деревне плясали со мной или без, социализмом ли иль кипарисным убрали листвием путь мой по жребию вешних небес, всё, что из целой и вечной материи выпало мышцей и мыслью во временный местный пробег, вечно и цело отныне. Что бы там ни было, Бог для меня выбирал это. Я человек.
На "кто' ты? и что? и каков?" отвечаю: Я. А что значит "я", думать н моя забота. Струя семенная. Семейного древа края. Не ты и не он. Не не-я. Не никто и не кто-то. Не тем, что не "да", это "не" в аккурат по мне, а тем, что не "нет". Выбракованная Ниневи'я, срединного царства столица, великого Не, неведеньем спрятана в зону невиденья Вия. В неведенье что-то толчется н не я ли живу, гадая, не зная зачем, к чему-то готовясь такому, пространство чего шириной с Неву, а список минут на слух н менуэт и повесть? Там делается что-невесть кем-невесть. Кто-невесть есть я. Это я. Это Я мое царствует втайне. В нем нет содержанья, одно только творчество есть, есть творчество в вечном бесшумном его бормотанье.
Одинокое на холме
Что такое дерево? н Дыры и пещеры, как фонтанчик пляшущая в пустоте мошка', скрипача, спеленатого в кокон, как торреро, пассы, швы, веро'ники, петельки смычка.
А поскольку хочется больше, чем отмерено, вот мы и отправились в счет грядущих лет: Иванов в Италию н поглядеть на дерево, Кириллов в Америку н тот увидеть свет.)
Вяза облетающего легкий шар и парус, набранное золотом по контуру крыло в голубое лоно, в ребра упиралось, пчелками, чешуйками прядало, трясло.
