Лариса Рубальская - Собрание сочинений в одном томе
Вы хорошо знаете нашу великую загадочную соседку. Согласны ли Вы с тем, что Япония и Россия — абсолютно разные цивилизации? Что Вам в этой нашей «соседке» близко, а что далеко? Возможен ли вообще диалог двух таких разных планет, как Россия и Япония? Расскажите, пожалуйста, какие-нибудь самые смешные и самые грустные эпизоды из Ваших встреч с Японией. Могли бы влюбиться, жениться и уехать с любимым в Японию? Если — нет, то, почему?
Если бы мы говорили о Японии лет десять назад, вы бы устали от моих бесконечных рассказов. Сейчас у меня поутих интерес к этой стране. Многие загадки я разгадала, что-то так и осталось тайной. И пусть тайной и останется. А историй было много. Вот, например, такая.
Я работала в «Спутнике» — это было в те времена бюро международного туризма. Приезжали молодые туристы отовсюду, и я набирала знаний в японском языке в качестве гида-переводчика с японскими группами. Это как раз было время, когда прозвучала ставшая всем известной фраза «В СССР секса нет». Так вот, циркуляр с подобными фразами раздавался всем переводчикам. Там был целый список правильных, советских социалистических ответов на гнусные капиталистические вопросы. Мы должны были объяснить иностранцам, что голливудские звезды нашим в подметки не годятся, что «Запорожец» — автомобиль будущего, и так далее. Никаких возражений не должно было быть, и мы, молодые овцы, блеяли эти глупости на всех языках земного шара.
Как-то раз мы с японцами гуляли по Красной площади вдоль витрин ГУМа. На выставленных там вещах стояли ценники, и японцы ошалело таращили глаза, когда поняли, как дорого стоят у нас колготки.
У меня, к слову сказать, тогда колготок еще не было — это было действительно дорого для гида, получавшего три рубля в день за работу.
Наступил день отъезда группы на родину. Мы уже стали друзьями, я научила их петь русские песни, они меня — японские. Расставаться было жаль. Перед тем как сесть в автобус, глава делегации всех построил в рядок и стал произносить прощальную благодарственную речь в мою честь. Затем он протянул мне подарки — японский веер, а также большущий пакет, через который просвечивали упаковки с колготками. Видимо, вся женская часть группы отдала все свои запасы. Только я почувствовала, что счастье близко, как рядом нарисовался один и спутниковских начальников и стал внимательно наблюдать за моими действиями. И я, хитроумная овца, торжественно беру веер и говорю по-японски главе делегации:
— Если можно, пакет я потом возьму, в автобусе. Спасибо большое.
Глава закивал:
— Мотирон, мотирон, — что означает «конечно, конечно».
А начальник спрашивает:
— Что ты им сказала?
Я, честно глядя ему в глаза:
— Сказала, как в наших правилах написано: «Спасибо за веер, традиционный японский сувенир, а колготки у нас в стране сувениром не считаются, у меня у самой их полным-полно, и забирайте их к себе в Японию».
Начальник остался очень мной доволен и потом на общем собрании очень хвалил меня и приводил всем в пример.
Колготок хватило надолго мне и всем моим подружкам.
Спасибо, самураи!
Есть ли у Вас враги?
Боюсь, что я врагов не заслужила.
Легко ли Вам сказать хорошему человеку, что, например, он сочинил плохую музыку на Ваши стихи? Вообще, легко ли Вам говорить правду людям?
Когда я училась в школе, любимым литературным героем для меня был Лука из «На дне». Лука — утешитель. Вот и я немножко Лука. Не от слова «лукавый», в смысле хитрый.
Но утешитель — да, это про меня. Я очень неохотно подвергаю критике людей, и сказать композитору, что не очень нравится сочиненная на мои стихи музыка, я не могу.
Не люблю, когда люди, ничего не умеющие сами, начинают отчаянно критиковать чью-либо работу. Конечно, может что-то не нравиться, но говорить об этом создателю надо иметь право.
Возможно, я не права.
И если бы могла прямо говорить, что думаю, больше бы моих песен распевала страна. Но я всегда испытываю чувство благодарности, что композитор обратил внимание на мои стихи и сочинения. Поэтому я всегда одобряю музыку. «Да, да, очень хорошо, спасибо большое». И меня лучше не спрашивать в надежде получить на вопрос правильный ответ. Я заранее готова одобрять, хвалить. Лишь изредка я позволяю себе сказать примерно так: «Да, наверное, вы правы, хотя иногда я думаю по-другому».
Чисто японский оборот.
А может, стоит кому-то у меня этому поучиться?
Верите ли Вы в судьбу? И в то, что судьба может быть несправедлива к человеку?
В судьбу я то верю, то не верю.
Не хочу говорить общие слова, но иногда я сдаюсь: «Что поделаешь, судьба…»
Иногда борюсь и побеждаю, но и это, наверное, судьба. За многое я ей благодарна, за многое на нее обижена.
А в песенке написала так:
Наша жизнь из случайных сплетений,
Их еще называют судьбой…
И пусть эти случайные сплетения продолжаются подольше.
Правда ли, что Вы и в жизни, а не только в передаче «Что? Где? Когда?» — человек очень азартный и заводной?
Вот есть люди, предназначение которых — быть судьями, экзаменаторами.
А я — врожденный конкурсант, хотя много раз мне приходилось сидеть в различных жюри и участвовать в чьей-то судьбе. Но, на самом деле, мне все время хочется испытывать себя — на быстроту и игру ума, на особенности памяти.
Поэтому я очень люблю всякие телеигры, а азартные заведения мне лучше обходить стороной. Я, конечно, не потеряю рассудок и не стану банкротом, оказавшись в казино. Но долларов сто просажу запросто. Когда я оказалась в команде «Что? Где? Когда?» — не было человека счастливей меня. Тогда наша команда ни разу не проиграла, но мы решили отдать игру знатокам. Я даже песенки по этому поводу написала.
Кто теперь Ваш читатель и зритель?
Я много езжу, выступаю — рассказываю всякие истории, пою как умею. Всякий раз радость, что залы полны, люди слушают — радуются, страдают. Иногда бывает страшно: вот стою на сцене я — немолодая, некрасивая, толстоватая тетка, рассказываю о самых простых вещах, а люди смотрят с таким теплом, слушают внимательно. После концертов подходят и говорят мне удивительные слова. Иногда я даже протестую: «Ой, не говорите мне этого. Не портьте характер», а они мне: «Нет, вы уже не испортитесь».
Хорошие люди.
Раньше, мне кажется, были зрители постарше, а сейчас «…слух обо мне пошел…». Какая наглость с моей стороны в этой связи цитировать Великого! Но действительно, уже по нескольку раз приезжаю в один и тот же город и вижу, что молодежи приходит все больше.
Особенно меня удивляет, что мужчины приходят тоже. Мне не верится, что они приходят добровольно. Наверное, в чем-нибудь провинились перед женами и теперь отрабатывают повинность и плетутся, куда жены прикажут.
Насколько автобиографичны Ваши рассказы?
Я еще не знаю, какой будет обложка новой книги. Но какую бы фотографию там ни поместили, все равно на ней я — улыбающаяся, довольная, и, наверное, трудно поверить, что все, кто населяет мои нехитрые повествования — бедолаги разные, аварийные тетки, разлучницы и изменницы — это все я и есть. Давно живу на свете, разное бывало.
Да, да, бывало всякое,
Всего-всего не вспомнить.
На полках памяти
Сплошная пыль…
«И вот сегодня у меня генеральная уборка», — подумала я. С этих пыльных полок взметнулась пыль воспоминаний, и вы узнали обо мне всё. Ну, почти всё.
Муза — капризная барышня
Муза — капризная барышня. Она хочет единолично владеть жизнью того, кого удостаивает своим посещением. И уж если кому-то повезло быть этим самым удостоенным — будь только тем и счастлив, и служи ей, и подчиняйся, и жертвуй, и целуй ей пятки, и место уступай, и всякое делай, чтобы только ублажить ее и чтобы она подольше погостила.
Зашла Ее Величество Муза однажды и ко мне и поселилась, и служить ей я была рада, и покидать меня она не торопилась. Писались стихи, складывались строчки, и расхватывались композиторами и певцами с певицами, и звучали песни отовсюду днем и ночью.
Но случилось так, что стало мне не до нее, не до Музы. Очень заболел Давид, мой муж, и между Музой и мужем я выбрала его. А о ней я забыла, пока его выхаживала. И она забыла обо мне. Ушла, не обернулась. Стихи складываться перестали. Но прошло время, и я заскучала, и так мне захотелось ее вернуть!
Помните, в детстве играли в казаков-разбойников? Когда надо было по стрелам и тайным знакам найти тех, кто прятался изо всех сил? И мы, дети, по темным дворам и переулкам искали эти стрелы и знаки и все-таки находили спрятавшихся. Ура! Победа! Выходите, вы обнаружены!
