Леонид Кременцов - Русские поэты XIX века: Хрестоматия
1895
ЛЕБЕДЬ
Заводь спит. Молчит вода зеркальная.
Только там, где дремлют камыши,
Чья-то песня слышится, печальная,
Как последний вздох души.
Это плачет лебедь умирающий,
Он с своим прошедшим говорит,
А на небе вечер догорающий
И горит и не горит.
Отчего так грустны эти жалобы?
Отчего так бьется эта грудь?
В этот миг душа его желала бы
Невозвратное вернуть.
Все, – чем жил с тревогой, с наслаждением,
Все, на что надеялась любовь,
Проскользнуло быстрым сновидением,
Никогда не вспыхнет вновь.
Все, на чем печать непоправимого,
Белый лебедь в этой песне слил,
Точно он у озера родимого
О прощении молил.
И когда блеснули звезды дальние,
И когда туман вставал в глуши,
Лебедь пел все тише, все печальнее,
И шептались камыши.
Не живой он пел, а умирающий,
Оттого он пел в предсмертный час,
Что пред смертью, вечной, примиряющей,
Видел правду в первый раз.
1895
* * *Я вольный ветер, я вечно вею,
Волную волны, ласкаю ивы,
В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею,
Лелею травы, лелею нивы.
Весною светлой, как вестник мая,
Целую ландыш, в мечту влюблённый,
И внемлет ветру лазурь немая, —
Я вею, млею, воздушный, сонный.
В любви неверный, расту циклоном,
Взметаю тучи, взрываю море,
Промчусь в равнинах печальным стоном —
И гром проснется в немом просторе.
Но, снова легкий, всегда счастливый,
Нежней, чем фея ласкает фею,
Я льну к деревьям, дышу над нивой
И, вечно вольный, забвеньем вею.
1897
И.А. Бунин
(1870–1953)
«Так знать и любить природу, как умеет Бунин, – писал А.А. Блок, – мало кто умеет. Благодаря этой любви поэт смотрит зорко и далеко и красочные и слуховые его впечатления богаты». Русская природа, безусловно, занимает важнейшее место в ранней бунинской лирике. Родившийся и выросший в родовом поместье недалеко от Ельца, Иван Алексеевич Бунин с детских лет отличался особенно острым восприятием красоты природного мира и всегда чувствовал органичную связь между этим миром и личностью человека, плененного единством с природой, но в то же время остро осознающего трагическую краткость своего земного существования в сравнении с вечным небом, звездами, ветром, морем.
Хотя по сей день интерес к Бунину-прозаику гораздо серьезнее и значительнее, чем к Бунину-поэту, его стихотворное наследие ни в чем не уступает прозаическому ни по масштабу, ни по глубине философского осмысления бытия мира и человека.
К раннему периоду бунинского поэтического творчества можно отнести первые сборники – «Стихотворения 1887–1891 гг.» и «Под открытым небом» (1898). Последовательный и убежденный противник модернистских экспериментов, поэт сохраняет верность классическим традициям Ф.И. Тютчева, А.А. Фета, А.Н. Майкова, Я.П. Полонского, А.К. Толстого. Точность и живописность деталей (З.Н. Гиппиус назвала его «королем изобразительности»), тяготение к изображению переходных состояний в жизни природы (сумерки, восходы, закаты, смена времен года), система сквозных образов-лейтмотивов (звезда, дорога, степь, высота небес) и, конечно, непреходящее восхищение красотой и величием Божьего мира – все это и по сей день пленяет читателя в ранней лирике И.А. Бунина.
* * *Догорел апрельский светлый вечер,
По лугам холодный сумрак лег.
Спят грачи; далекий шум потока
В темноте таинственно заглох.
Но свежее пахнет зеленями
Молодой озябший чернозем,
И струится чище над полями
Звездный свет в молчании ночном.
По лощинам, звезды отражая,
Ямы светят тихою водой,
Журавли, друг друга окликая,
Осторожной тянутся гурьбой.
А Весна в зазеленевшей роще
Ждет зари, дыханье затая, —
Чутко внемлет шороху деревьев,
Зорко смотрит в темные поля.
1892
* * *Ночь идёт – и темнеет
Бледно-синий восток…
От одежд её веет
По полям ветерок.
День был долог и зноен…
Ночь идёт и поёт
Колыбельную песню
И к покою зовёт.
Грустен взор её тёмный,
Одинок её путь…
Спи-усни, моё сердце!
Отдохни… Позабудь…
1893
Ночь наступила, день угас,
Сон и покой – и всей душою
Я покоряюсь в этот час
Ночному кроткому покою.
Как облегченно дышит грудь!
Как нежно сад благоухает!
Как мирно светит и сияет
В далеком небе Млечный Путь!
За всё, что пережито днем,
За всё, что с болью я скрываю
Глубоко на сердце своем, —
Я никого не обвиняю.
За счастие минут таких,
За светлые воспоминанья
Благословляю каждый миг
Былого счастья и страданья!
1895
КИПАРИСЫ
Пустынная Яйла дымится облаками,
В туманный небосклон ушла морская даль,
Шумит внизу прибой, залив кипит волнами,
А здесь – глубокий сон и вечная печаль.
Пусть в городе живых, у синего залива,
Гремит и блещет жизнь… Задумчивой толпой
Здесь кипарисы ждут – и строго, молчаливо
Восходит Смерть сюда с добычей роковой.
Жизнь не смущает их, минутная, дневная…
Лишь только колокол вечерний с берегов
Перекликается, звеня и завывая,
С могильной стражею белеющих крестов.
1896
ПЛЕЯДЫ
Стемнело. Вдоль аллей, над сонными прудами,
Бреду я наугад.
Осенней свежестью, листвою и плодами
Благоухает сад.
Давно он поредел, – и звездное сиянье
Белеет меж ветвей.
Иду я медленно, – и мертвое молчанье
Царит во тьме аллей.
И звонок каждый шаг среди ночной прохлады.
И царственным гербом
Горят холодные алмазные Плеяды
В безмолвии ночном.
1898
* * *И вот опять уж по зарям
В выси, пустынной и привольной,
Станицы птиц летят к морям,
Чернея цепью треугольной.
Ясна заря, безмолвна степь,
Закат алеет, разгораясь…
И тихо в небе эта цепь
Плывет, размеренно качаясь.
Какая даль и вышина!
Глядишь – и бездной голубою
Небес осенних глубиною.
И обнимает эта даль, —
Душа отдаться ей готова,
И новых, светлых дум печаль
Освобождает от земного.
1898
* * *Таинственно шумит лесная тишина,
Незримо по лесам поет и бродит Осень…
Темнеет день за днем, – и вот опять слышна
Тоскующая песнь под звон угрюмых сосен.
«Пусть по ветру летит и кружится листва,
Пусть заметет она печальный след былого!
Надежда, грусть, любовь – вы, старые слова,
Как блеклая листва, не расцветете снова!»
Угрюмо бор гудит, несутся листья вдаль…
Но в шумном ропоте и песне безнадежной
Я слышу жалобу: в ней тихая печаль,
Укор былой весне, и ласковый, и нежный.
И далеко еще безмолвная зима…
Душа готова вновь волненьям предаваться,
И сладко ей грустить и грустью упиваться,
Не внемля голосу ума.
1898
* * *И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет – Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я всё – вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав —
И от сладостных слёз не успею ответить,
К милосердным коленам припав.
Примечания
Часть I
И.П. Пнин
(НА СМЕРТЬ А.Н. РАДИЩЕВА): впервые опубликовано в 1858 г. в сборнике воспоминаний о Радищеве.
ЧЕЛОВЕК: «Какой ум слабый, униженный / Тебе дать имя червя смел?» – имеется в виду ода Г.Р. Державина «Бог».
В.В. Попугаев
ВОЗЗВАНИЕ К ДРУЖБЕ: «Аркадия» – область Древней Греции, в дальнейшем символ мирной и счастливой жизни. «Лавр» – олицетворение воинской славы. «Олива» – символ мира (оливковая ветвь).
И.М. Борн
ОДА К ИСТИНЕ: «Сын отечества славы» – славянин.
А.Х. Востоков
ОДА ДОСТОЙНЫМ: В ночь на 12 марта 1801 г. Павел I был убит заговорщиками, но ода посвящена не им, а «честным гражданам», не приемлющим деспотии.
И.А. Крылов
ОСЕЛ И СОЛОВЕЙ: «Аврора» – богиня утренней зари.
ВОЛК НА ПСАРНЕ: В басне содержится отклик на события 1812 г.: имеется в виду неудачная попытка Наполеона заключить мир после взятия Москвы. По воспоминаниям современников, Кутузов, прочитав басню офицерам, при словах «А я, приятель, сед» – снял фуражку и потряс наклоненной головой.
КОТ И ПОВАР: В басне видели отражение тех событий первого этапа войны 1812 г., когда русское общество выражало недовольство медлительностью главнокомандующего армией Барклая де Толли. «Тризна» – поминки. «Ритор» – многословный оратор.
