Ю. Шестов - Поэма “Нити”
А вдруг ответ — вся жизнь моя?
Я с вами вместе размышляю,
И вот ответ какой слагаю:
Мы как растения, а соки
Вбираем там, где нам истоки.
Вы скажите: по древу мыслью…
Но погодите, Хлесткий, кистью
Удар наносится тогда,
Коль в подготовке — пот труда.
Но дале. В тяжкие минуты
Того же быта, скажем, путы
Скрутили нас в бараний рог,
Или терпенью вышел срок,
Иль мы раздеты и разуты,
А жизнь кругом разврат и смуты.
Куда нам хочется забиться,
В каких лугах с травою слиться?
Ведь если честно, многим детство,
Как утолитель боли средство.
Невинны тайны юных дней,
Как майский цвет во тьме ночей.
Святое время?… Да, быть может.
И кое в чем оно поможет -
По жизни с твердостью пройти,
Побольше взять и все снести.
Но при условии простецком,
Чтоб в становленье нашем детском
И в майском цвете юных дней
Трудились мы, как сто чертей.
Ну ладно. Детство за горами,
Как. синь за горными хребтами.
А здесь — пустыня, дует ветер,
И ты, как зверь, один на свете.
К каким припасть теперь истокам?
Мозгам, не высохшим до срока,
Душе, приявшей чистоту,
И тела силе, как жгуту.
Семья, детишки — где подмога,
А где-то в ад стрелой дорога,
И сбоку тень нежитых лет…
Что там еще спасет от бед?
А самый главный стерженек -
Наш плот, баркас, мозгов штырек,
Что наполняет жизнью день,
И что седлает нашу лень.
Да-да, вы правы, это просто.
Отгадка — дело нам по росту,
На каждый час, на пять минут,
На жизнь, на десять — как дадут.
* * *
Вам надоело предисловье?
Я сам в смятенье — пустословье,
Как скрип зубной, претит и мне
(А где чужое, так вдвойне).
* * *
Когда и что мы вспоминаем?
Когда в минувший день играем,
Когда волнуют прошлых лет
Событья памятных нам мет.
Воспоминанье — это чувство
(Запоминанье то ж искусство).
Томленье, грусть, душа болит…
У вас — любовь, у нас — гастрит.
Какой-то гранью вдалеке
Блеснет как лучик в синь-реке,
Намек на чувство… Что-то было…
И подались слоенья ила.
И зацепило, потянуло,
Глядишь, сердечко колотнуло,
Подраскраснелись щечки ваши…
И краски дней былых все краше.
* * *
Карьера — плотника помощник,
От комбикорма полуношник -
Закончилась расчетом в кассе.
Я ученик. В девятом классе.
И сразу память предложила
Двор школы, гул… А так ли было?
Да вроде так, а чувства нет -
Позвонче запах смазал след.
Но попытаемся тенета
Распутать. Вызволить из гнета
Младых и зрелых наших лет
Былых событий давний след.
Темно, зима. Скрип жесткий снега,
И позабыто слово «нега»,
Когда за сорок с ветерком.
Спешим… Автобус… Вновь пешком…
Соседа валенки уютно
Шерстят по лестнице попутно.
А рядом, мягонько, мои.
Я их любил. (А вы свои?)
И завсегда перед уроком
Стоим, минут пятнадцать сроком,
В колоннах-классах и внимаем.
Чему — забыл. Так… Ждем, зеваем…
Влекут к себе мороз и тьма,
Пух-изморозь весом едва.
Но знаю я — там воли нету.
Чуть подожду гулять по свету.
Учился. В общем-то с напором.
Как с мехлопатой надо споро,
В ученье то ж — замешкал чуть,
Урок пустой. А чем тянуть?
(Эх, скудновато. В этом месте
Изюма в общепита тесте
И то поболе будет, чем,
В моих воспоминаньях тем.)
Да, что-то с школой не выходит.
Зацепок нет, по льду как водит.
Что толк долбить мне толщу дней -
Там тот же лед. И сон теней.
Но почему?! И в чем причина?!
Ну, если честно, чувств картина
Тех дней напорного труда
Расплывчата — туман, вода…
Почти что все ушло в работу,
И цели понятой заботу.
Мозги, хоть грубо, что мотор -
Залил, завелся и попер.
И ни травинки, ни былинки
Не остаются на картинке.
А датчик масла, зажиганье
Займут вам полностью сознанье.
И чувства все-на те мгновенья
С дорогой дерзкого боренья,
Когда подвеска, и мотор,
И ты — их бог, и сам стартер.
Но позади дорога наша.
(Ведь сделают-с асфальтом каша!)
Забыты кочки и жиклеры,
И стынут жаркие моторы.
В воспоминаньях остается:
Околок белый вбок несется,
Метнулся бык через дорогу…
И завернулось время в тогу.
Немного, да. А как иначе?
Я так решал свои задачи:
Долбил упорно, каждый день,
И отдых был работы сень.
Хотел и сделал. Радость? — Радость.
Собою повеленья сладость.
И нет награды той дороже,
Когда уверуем, что можем.
Мечты тогда, как инструктаж:
Вот здесь пахать, тут абордаж,
И вновь пахать — до исступленья.
Стократ сильней, в ком нет сомненья.
За это стоит претерпеть,
И пострадать, и попотеть.
Пусть жизнь свернет в бараний рог
Не раз, не два — всему свой срок.
Согнуло — надо разгибаться,
Опять силенок набираться.
И безмятежностью души
И в пекле адовом дыши.
* * *
И вся-то суть за те два года -
Развить что мне дала природа.
Но это (чуял или знал)
Не легче, чем лесоповал.
А что мозгам от школы надо?
Как мышцам в меру пот отрада,
Так и плутания ума
Даруют истине корма.
Пожалуй, все. Что дальше — проза.
Вот пряди листьев на березе,
Небес над ней голубизна…
Но жизнь корней нам не видна.
И отблеск как, чуть-чуть в тумане,
Картина-призрак жизни рани.
Сентябрь, дождик. Облака
Нависли серой мглой. Река.
Вверх по теченью ветер гонит
Барашки волн. Неслышно тонет
Меж волн от пены седина,
И мелких капель дробь слышна.
Подмышкой румпель, Вова-боцман,
Средь прочих умных главный лоцман,
Орет про кливер-на ветру.
Давая крен, я планшир тру.
Впередсмотрящий, друг наш Джон,
К мечтам-туману устремлен.
Эй, Джон, на юности заре
Внимай взахлеб своей поре!
Ял, паруса, качели-волны
Бездумной силой мерной полны.
Форштевень в пене, брызг накат,
Безвременье… Я тихо рад.
* * *
В простой и цельной жизни той
Я к лыжам попривык зимой.
В морозы в инее ресницы,
В их окнах — лыжины-сестрицы.
Прозрачно замер лес зимою,
Снежинок скрип… Бегу лыжнею.
День будний. Больше — никого.
Искрился снег… И нет его.
Из-под носка две струйки снега
От лыж стремительного бега…
Чем так чарует нас скольженье?…
Победой призрачною тренья?
* * *
Десятый класс, зима. С друзьями
В поход уральскими местами.
Несложен план был общий наш:
Из Златоуста -в Карабаш.
Рюкзак тяжел — легка дорога,
Безветрен день. Ель-недотрога.
И солнце в холоде небес
Сиянье льет в таежный лес.
Чудным избигом снег на соснах,
Изба в лесу, бушлат на досках.
Тепло дороже тесноты,
Поутру хмарь, следов кресты…
Еще изба. Дружна ночевка.
В лесу снег рыхл, и лыжам топко,
Я тихо весел, вверх ползу…
Ах, чудо дней младых в лесу!…
Лег на снег лапник (ветки сосен).
Костром нагреты… Дух стал росен.
Сон на морозе — подремать,
И хочется скорей вставать.
До боли в мышцах «отдых» тела.
Быстрее на ноги, за дело.
Бахилы, лыжи, рюкзаки…
Вниз! В ложе сонное реки.
(Опять завидую напору,
С каким легко бежал я в гору.
Сейчас и силы боле стало,
Да жизнь ее охомутала.)
Открылся Карабаш внизу,
Огрызки труб торчат в дыму.
Средь гор, лесов, в закатном свете
Сам по себе, за все в ответе.
Забытый богом городок,
Как жил тогда, закончен срок.
Взалкала жизнь до перемен,
И встреча наша — ныне тлен.
Автовокзал, Кыштым. Сидим.
Автобус ждем, чудим, бузим.
В буфет зашли, там обсчитали.
Валера в мат. Шум, крики в зале.
Народ угрюмый. 3а душою
Как камень, сложенный с пращею.
Лежит давно, заплесневел.
Лукавья смог в мозгах засел.
И где обидчик — не узреть,
Пространство все — тугая клеть.
Поток словес казенных в уши,
Как зной — язык, нутро всем сушит.
Кыштым опаску в жизни дал -
Средь дня мелькнул там тьмы провал.
В ней жуть чудовища-машины
И слепородый ход пружины.
Наверное, из-за контраста -
Искрился снег в изломах наста,
И в сумрак сосен лес манил…
Вдруг путь нас жизнью окатил.