Николай Векшин - Басни

Жила-была на свете альпинистка,
Любившая вершины покорять.
Собой – краса. Упорна, как мальчишка.
Ей нравилось гигантов побеждать.

У ней имелся некоторый опыт…
Итак, она влюбилась в Эверест.
Забросив всё – семью, детей, работу,
Она тащила жертвенности крест.

По тропам каменистым и опасным,
В пространство устремив горящий взор,
Она пошла. Божественно прекрасна!
И пела о любви на склонах гор.

И вот она уже на самом пике!
Как счастьем распирает! До небес!
Невозмутимый и немного дикий —
У ног её был этот Эверест!

Её манили новые вершины.
Она спустилась вниз. И был ночлег…
А Эверест, как истинный мужчина,
Молчал. И стал седым навек.

Я на балконе спал. Проснувшись в лунном свете,
Я недовольно в небо проворчал:
«Ты что, Луна, сдурела, что так светишь?!
Зачем в полночь сверкаешь, как фонарь?»

– «Ведь нынче полнолуние, мой милый!
Я вся сияю так, тебя любя.
Ты извини, что ночью разбудила,
Но днём мне грех – показывать себя».

– «Чего ж ты хочешь? Говори скорее.
Мне спать охота. Уж зеваю я».
– «Погодь храпеть! Я, может быть, сумею
Тебя пленить. Взгляни же на меня!»

– «Ну да, ты хороша: светла и полнолика.
Но светишь не сама, лишь отражаешь свет.
И темной стороной своею дикой
Не зажигаешь солнечный рассвет…»

Луна мгновенно спряталась за тучи.
Мне стало одиноко и темно.
И я подумал: «С Луной-то было лучше.
Зачем обидел? С ней ведь так светло!»

P.S.
Когда нас любят, как приятно это!
Но глупо так – проспать свою любовь.
И если уж вращается планета,
Лети к ней и согрей, без лишних слов.

Я – дровесек,
несу топор упрямо,
настойчиво рублю средь веток ствол,
чтоб обтесать его не криво, очень прямо,
без суеты; за этим в лес пришел.

Я – дровесек,
не хмурый и не тёмный,
пою о солнце песенку с душой.
Когда построю дом, то просветвлённо
Найду в нём утешенье и покой.

Я – дровосек,
построив храм свой светлый,
навек забуду лживую печаль.
Дрова, сгорая, греют незаметно.
Полезным надо быть – моя мораль.

В лесу жила-была красавица Лиса.
Ну, всё при ней: шикарный хвост и шуба,
И мордочка смазливая (подобие лица),
И яркие улыбчивые губы…

Вот только зубы выпирали иногда
И глазки так стреляли воровато,
Что лишь глупцы не видели тогда,
Что хищница хитра и блудовата.

Имела Рыжая одну большую страсть:
Примеривать различные одежды.
В период, когда надо облинять,
Она на платья возлагала все надежды.
И шкурку ей так нравилось менять!

Однажды Лисонька увидела Ежа.
Он, как всегда усиленно трудился:
Грибочки собирал, гонял ужа,
Орешки подобрать все торопился…

«Он очень мил, – подумала она —
Такой хозяйственный, старательный, усердный…
А что колюч, то это не беда.
Иголки обломаю постепенно».

«Приветствую! Давай с тобой дружить!», —
Воскликнула Лиса. Хвостом махнула.
Да, хороша чертовка! Но как быть?
В лесу она уж многих обманула…

Но Ёжик тут подумал: «Ничего,
Лису я эту перевоспитаю.
А превратится Лисонька в кого,
Про то покамест ничего не знаю».

И предложил он ей искать грибы,
На зиму чтоб запасы заготовить.
Она старалась очень. Но, увы:
Сто мухоморов! Нет, дружить не стоит.

И Ёж ушел, ни слова не сказав.
Лиса не ожидала. Как обидно!
«Он будет мой!», – решила. И стремглав
Помчалась догонять. Влюбилась, очевидно.

Но чтобы вновь впросак ей не попасть,
Одела на себе медвежью шкуру
(Она сняла её с Топтыгина на днях,
Чтоб приодеть поцарственней фигуру).

Увидевши Медведя пред собой,
Наш Ёжик на мгновение опешил.
Не то, чтоб испугался, но другой
Дорожкой побежал, дери их леший!

Лиса – за Ёжиком, и ну его стращать!
Колючками кольнуть «Медведя» б надо;
Хотел наш Ёжик свою шкурку защищать;
Но видит: рыжий хвост! Торчит из зада!

Решил спектакль Ёжик досмотреть.
(Он обожал и шутки, и приколы).
Но Лисонька вдруг стала тут перд…ть
(А заодно и рыкать как Медведь)…
Весь лес покрылся запахом зловонным.

И ладно б пукнула разок. Такой пассаж
С любым в лесу не раз на дню бывает.
Но с гнилью вонь Лисы накрыла весь пейзаж.
Дышать и даже видёть лес зверям мешает.

«На голову красавица больна у нас.
Отсюдова – понос и помраченье», —
Подумал Ёж. Надел противогаз.
И вмиг покинул этот лес, без сожаленья.

Из норки выбравшись, малюсенькая Мышка
Увидела Кота. Он во дворе дремал.
К нему подкралась храбрая малышка.
А он её, кажись, не замечал.

За хвост Котяру дёрнула малявка.
(Ну, насмотрелась мультиков вчера!).
Кот ухом не повёл. Тут забияка
Воскликнула: «Не чуешь ни хера!»

Кот не ответил. Мышка, раззадорясь,
Сплясала вальс, гопак и менуэт.
Как пёс погавкала. Потом, не успокоясь,
Устроила канкан-кордебалет.

Глаза прищурив, Кот ей промурлыкал:
«Артистка ты великая! Но всё ж
Калибр не тот. Дружить с тобой нет смысла.
Я подожду, пока ты подрастёшь».

Малышка в крик: «Но я уже большая!
Как смеешь мною ты пренебрегать!
Лежишь весь день, от скуки помирая!
А мне охота бегать и играть!»

Пушистый добродушно усмехнулся
И промяукал: «Дюже ты мала!
Мне съесть тебя – всего на пол укуса,
А писку будет так на пол двора».

Он потянулся, сладостно зевая.
Она за ус его как – дёрг! И лапкой – в нос!
Тут Кот чихнул, от смеха аж икая.
И Мышку ту – как ураган унёс.

Спичка, захотевши стать счастливой,
Чиркнулась головкой в коробок.
Выбив искру, самозапалилась.
Жизнь любить дала себе зарок.

Но прошло всего лишь полминуты,
И у спички кончился экстаз.
Вся сгорела. Даже почему-то
Скрючилась, стрельнув в последний раз.

Стала спичка словно головешка.
Ей теперь уж счастья не видать.
Тот, кто прикурил, не понарошку
Бросил спичку в мусор погибать.

Он вообще остался безразличным,
Ибо спичек полон коробок.
Вот мораль. Не вспыхивай, как спичка.
Пусть головка помнит сей урок.

Женщины и нивы плодородны.
Тот, кто сеет, должен и пахать.
Но вот странно: стало нынче модно
Урожай совсем не собирать.

Сколько сил кладётся понапрасну!
Сотню раз пройдя по борозде,
Пахарь утомляется ужасно,
Но стремится преуспеть везде.

Помогает труженик соседу.
Тот – ему (но – молча, не сказав!).
Словно зомби, двигаясь по следу,
Каждый плотояден, как удав.

Да уж! Процветает повсеместно
Только удовольствие своё.
Сам процесс, конечно, интересный…
Цель – ничто, движенье – это всё.

Но однажды, может так случиться
(Надо это ясно понимать),
На земле ничто не уродится.
И тогда – ни сеять, ни пахать.

Нашел хрустальный башмачок
Однажды принц на свете.
Кому б надеть? (Вот дурачок!
Наденешь – будут дети).

Искал невесту этот принц.
Все ножки перемерил.
Средь сотен масок разных лиц
Он Золушку не встретил.

Жених от поисков устал.
Присел, взял сигарету
И закурил. Таков финал.
Стряхнул в башмак весь пепел.

А Золушка уже давно
От скуки вышла замуж.
И башмачком своим легко
По мужу била, да уж.

Две Курицы делили Петуха.
Не побоялись срама и греха.
Одна кудахчет: «Я его люблю!»
Другая в крик: «Заткнись, а то убью!»

У каждой есть весомый аргумент:
Петух их потоптал! Про сей момент
И Клуша, и Пеструшка говорят:
«Он мне наделал множество цыплят!»

Подрались. Перья с пухом аж летят.
За Петю замуж Курицы хотят.
Как без отца расти сумеют дети?
Опомнились. Петух уже на третьей…

Осёл учил зверей стихосложенью:
«Ты, Миша, ухом в лужу наступил.
Не зная рифм, рычишь про чьи-то мненья.
Уж лучше бы ты прозу полюбил.

Ты, Волк, ужасно щёлкаешь зубами.
То воешь про Луну, то стих когтями рвёшь.
Лисичку шлюхой просклонял. И словесами
Любую Белочку придушишь и убьёшь.

Зайчишка! Резвый попрыгун! Дурак ушастый!
Не знаешь, в чём есть ямб и в чём хорей.
Скворец! Насмешник, подражатель и проказник.
Чирикалку заткни, как Воробей!

Бобёр! Бездумный раб большой работы!
Плотину из поэм соорудил.
Ты, Соловей, берёшь неверно ноты.
А ты, Орёл, не машешь силой крыл.

Как Жук жужжит жужжащими стихами!
Не замечает с ритмами проблем.
А Ёжик пусть колоться перестанет.
Помягче надо тыкать в морду всем».

Обидевшись, все звери разбежались.
Уж слишком их учитель был суров.
Пищать по-своему и квакать пожелали.
Осёл остался без учеников.

P.S.
Уча грамматике звереющих поэтов,
Указывая слабость их стихов,
Пойми, мой друг: увы, напрасно это!
И не бери пример с таких ослов.